Мне особенно запомнился визит Франсуа Олланда в Москву 26 ноября 2015 года после терактов в Париже. Несмотря на то, что не удалось создать широкую коалицию по борьбе с терроризмом, включающую Соединенные Штаты, и договориться о судьбе президента Башара аль-Асада, президенты двух стран условились активизировать обмен информацией для координации ударов по ИГ. После этой встречи президент Владимир Путин приказал российским вооруженным силам в Сирии рассматривать французских военных как союзников в борьбе с террористами. Слово «союзник» в отношении Франции было использовано в этом контексте впервые после окончания Второй мировой войны. На бомбах, которые российские самолеты сбрасывали на позиции ИГ, можно было видеть надпись: «За Париж». Такого тоже не было с конца Второй мировой войны.

Авианосец «Шарль де Голль» подошел к сирийским берегам. А потом, однажды, как сказал Владимир Путин на пресс-конференции, «французский авианосец поднял якорь и ушел, не сказав ни слова российским союзникам».

В этой книге я уже говорил о сделке по «Мистралям» и колебаниях Франсуа Олланда по поводу их поставки России. Могу вспомнить еще один пример непоследовательности Франсуа Олланда.

19 октября 2016 года президент Владимир Путин должен был прибыть в Париж, чтобы вместе с президентом Франции открыть Российский духовно-культурный православный центр на набережной Бранли. Дата открытия Центра была согласована за год. Однако дней за десять до прибытия российского президента Франсуа Олланд в телевизионном интервью заявил, что не уверен, стоит ли ему принимать Владимира Путина в Париже, когда происходит сражение за Алеппо в Сирии. Совершенно очевидно, что в этих условиях президент России перенес свой визит в Париж на «более благоприятное», по его словам, время. Отношения с Владимиром Путиным были окончательно испорчены, и они больше никогда не встречались.

Что касается Франсуа Олланда, то он проиграл везде, где мог. Центр на Бранли был открыт в назначенную дату министром культуры России Владимиром Мединским, а город Алеппо освобожден от Исламского государства.

В итоге все эти бесконечные колебания, непоследовательность, отсутствие надежности и неспособность держать свое слово оказались роковыми для отношений Франсуа Олланда и Владимира Путина.

2017 год был полон потрясений для Франции и для меня.

После того как Франсуа Олланд заявил, что не будет выставляться на второй срок, стало ясно, что у Франции появится новый президент. Президентские выборы – всегда волнующее время в жизни посла. На самом верху государства ждут комментарии, аналитику и желательно прогнозы посольства. Выборы 2017 года отличались от других по нескольким причинам. Учитывая большое количество кандидатов как справа, так и слева, было решено провести первичные выборы на американский манер. В конце концов, эта американизация французской политической жизни сыграла со страной плохую шутку, потому что определенное количество кандидатов, которые могли баллотироваться на высший пост в государстве, сошли с дистанции еще до первого тура выборов.

Помню, как перед первичными выборами у республиканцев меня пригласили в штаб-квартиру Алена Жюппе, которая находилась недалеко от моей резиденции на улице Гренель. У нас была длинная беседа с глазу на глаз. Надо сказать, что пребывание Алена Жюппе на посту министра иностранных дел не оставило в Москве хороших воспоминаний. Слишком часто по основным международным проблемам французский министр следовал в фарватере США. Поэтому в начале нашего разговора Ален Жюппе пожаловался, что в Москве его недолюбливают. На что я ответил, что мы знали двух Аленов Жюппе: один, премьер-министр, нам нравился, а другой, министр иностранных дел, нам нравился меньше. Мой ответ заметно поднял настроение собеседнику, дальнейший разговор прошел очень конструктивно. Я помню, что Ален Жюппе сказал, что, если бы его избрали президентом республики, в центр отношений с Россией он поставил бы вопросы европейской безопасности. Я приветствовал этот правильный выбор и оценил мудрость и компетентность этого государственного деятеля. Я думаю, что из всех других кандидатов Ален Жюппе был, вероятно, тот, кто знал международную политику лучше других, что я считаю совершенно необходимым для президента такой страны, как Франция, имея в виду ее ответственность в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН. С этой точки зрения, я думаю, Ален Жюппе был бы хорошим партнером для России, как, впрочем, и Франсуа Фийон.

Между Франсуа Фийоном и Владимиром Путиным сложились прекрасные отношения. Оба принадлежат к одному поколению. У них общее видение истории. Их политические взгляды скорее консервативные, и традиционные ценности, к которым они привязаны, сближают их еще больше. Франсуа Фийон прекрасно знает весь комплекс франко-российских двусторонних отношений, где он был одним из главных действующих лиц, сначала несколько раз в качестве министра, а затем и в качестве премьер-министра. С этой точки зрения Франсуа Фийон был бы идеальным партнером для России. Поэтому его неудача вызвала в Москве глубокое разочарование.

Среди остальных кандидатов я сразу же выделил Эммануэля Макрона, молодого и амбициозного политика, чьи профессиональные качества и глубокие знания экономики у меня была возможность оценить в его бытность сопредседателем Франко-российского совета по экономическим, финансовым, промышленным и торговым вопросам (СЕФИК), центрального механизма, регулирующего наши двусторонние отношения в отсутствие комиссии на уровне премьер-министров, которая не собирается из-за санкций Европейского союза с 2014 года.

Что касается Марин Ле Пен, я никогда не верил, что она может возглавить Францию. Я помню встречу с ней в 2016 году, когда для повышения привлекательности я рекомендовал ей изменить название своей партии, которое было слишком связано с памятью о ее отце. Я также интересовался, с кем она будет руководить страной в случае своей победы на выборах. Увы, ни на один из этих вопросов я не получил убедительного ответа.

В двустороннем плане 2017 год должен был быть ознаменован 300-летием визита Петра Великого во Францию и установлением дипломатических отношений между нашими странами.

Петр Великий – знаковая фигура в России. Своими реформами он изменил ход ее истории, преобразовал Московию, наследницу Византии, в европейскую державу.

В юности Петр Великий познакомился с Франсуа Лефортом, уроженцем Женевы, который жил в России и состоял на службе при дворе. Он имел большое влияние на молодого монарха.

В 1697 году, в возрасте двадцати пяти лет, Петр Великий отправился в свое первое путешествие по Европе, которое длилось почти два года и привело его в Австрию, герцогство Саксония, Бранденбург, Голландию и Англию. Молодой Петр намеревался также посетить Францию, но Людовик XIV не захотел его принимать.

Петр Великий посетил Францию двадцать лет спустя во время своего второго европейского посольства, которое также длилось два года. В Париже монарха принял молодой король Людовик XV, которому в то время было всего семь лет, как, впрочем, и дочери Петра Великого Елизавете, которую царь предложил выдать замуж за французского короля. К сожалению, это предложение не было принято, в частности, из-за интриг аббата Дюбуа, который был главным государственным министром при регентстве Филиппа Орлеанского. Можно только представить, какие последствия имел бы такой брак для отношений между Россией и Францией.