– Так, – подтвердил Уолр.

– И при этом три года назад у вас появился из ниоткуда человек, который поинтересовался, возьмёте ли вы на себя полицейские функции после уничтожения Соглашения?

– Выходит, что так, – снова согласился Уолр.

– Плоховато сочетается, – сказала Ксения. – Дальше. Ваш вид – худший кандидат на роль полицейского в Галактике. Большинство Халл в обеих ваших цивилизациях вообще не интересуются космосом, это раз. Ваша агрессивность, что удивительно, всегда направлена лишь внутрь, на представителей вашего собственного вида, это два. Ни в одной из версий реальности вы не становились такой экзистенциальной угрозой, как люди, Феол или Ауран! Вы предпочитали сотрудничать.

– Мы такие, – скромно сказал Уолр. – Возможно, это особенности нашего трудного детства, когда в тёмных норах мы ловили и пожирали своих неразумных братьев и сестёр. Поэтому мы и сочли появление посланника проверкой со стороны Человечества.

– А меня тревожит нестыковка между кораблём и этими… гуманоидами, – Горчаков так и не смог назвать их людьми. – Когда корабль «Стирателей» сражался с Халл-два, когда он подчинил себе Марка и атаковал Ракс – это походило на искина. Знаете, на такого злобного искина из фильмов ужасов, который хочет уничтожить биологическую жизнь. И вдруг гуманоиды! Ещё и маскирующиеся под людей!

– Они могут управлять искинами, заставляя тех уничтожать цивилизации, – возразила Ксения.

– Но зачем? Такая бессмысленная злоба…

– У меня есть версия, которая мне очень не нравится, – сказала Ксения.

Валентин кивнул.

– Да. У меня тоже она есть. Даже не хочется озвучивать, если честно.

– Вы, конечно же, говорите о человечестве из первоначальной реальности? – спросил Уолр. – Из той, которую уничтожили и отправили в небытие три взбунтовавшихся искина?

Ксения молча кивнула.

– Это вроде бы сходится, – сказал Уолр. – Очень развитые психопаты, повелевающие могущественными искинами и презирающие иные разумные виды. Они могли уцелеть, находясь вне нашей реальности в моменты её правки. К примеру… – он задумался. – К примеру, один из их кораблей, использующих перемещение в червоточинах, вошел в гиперпространство крайне неудачно. И провёл там десятки, а то и сотни лет. Когда он вышел, мир уже был многократно переправлен, от прежней цивилизации остались только трое спрятавшихся Ракс. Понимая, что произошло нечто странное, остатки прежней версии человечества затаились у далёкой звезды, которую не затрагивали ваши действия. Вы же наивно считали…

– Уолр, – сказала Ксения. – Не надо проговаривать вслух то, что мы все понимаем.

– Извините, – вздохнул крот. – Я честно признаю, что мне полегчало. Если даже Ракс не предвидели опасности, что уж говорить о нас!

Некоторое время они молчали. Валентин смотрел на Уолра и думал, доверяет ли его словам. Потом спросил:

– И как вы сейчас относитесь к предложению посланника?

– В целом оно мне не нравится, – сказал Уолр. – Но… если эта сила, когда-то правившая миром, вернулась, если она намерена вновь взять власть, привести все цивилизации в подчинённое положение… То, возможно, мы смогли бы как-то смягчить последствия?

Теперь он был абсолютно серьёзным.

– Мы не приемлем давления, командир. По той же причине, по которой не хотим давить сами. Это не наш метод! Но если нам предложат стать чем-то вроде амортизатора… прокладки между безжалостной силой и несчастными слабыми культурами… Может быть, оно стоит того? Мы смягчим ужасы тирании.

– Спасибо за откровенность, – кивнул Валентин.

Он хотел сказать что-то ещё. Про миллионы людей, в своё время выбравших служение жестокой власти и оправдывающих себя тем, что они хотя бы чуть-чуть облегчают жизнь простых людей. Про всех предателей, коллаборационистов и приспособленцев в земной истории. Не ради того, чтобы заставить принца и академика передумать, а просто чтобы выговориться.

Но в этот миг по «Твену» что-то ударило. Корабль вздрогнул и будто перевернулся, Валентина бросило к потолку, он приложился о панель головой – и удивлённо подумал, что в кои-то веки старомодная мягкая оббивка оказалась нужной. Ксения была куда ловчее его, она повернулась в воздухе, смягчила удар о потолок кулаками и коленями, после чего вновь приземлилась на пол, гораздо мягче, чем Валентин.

Уолр, вцепившийся в кресло, удержался на месте, только выпустил тросточку.

– Вот это номер! – выкрикнул крот.

Валентин поднялся, помотал головой. Нет, всё нормально, даже сотрясения, кажется, нет…

– В рубку! – крикнула Ксения, бросаясь к двери.

Мгновение Валентин с замиранием сердца ждал – откроется ли замок. Если это снова Марк…

Дверь открылась.

– Командир, вы нужны в рубке, – сказал Марк. Ровно с той долей тревожности, которая должна была подчеркнуть опасность ситуации, но не вызвать паники.

Валентин выбежал вслед за Ксенией.

Корабль затрясся и заскрежетал. Теперь это был не гулкий одиночный удар. Казалось, что туша корабля что-то задевает, будто старая подлодка ползёт у самого дна, цепляясь за минные тросы.

– Марк, дорогой, ты можешь это прекратить? – выкрикнул Уолр, оставаясь в кресле.

– Простите, но не имею такой возможности, – ответил искин.

– Тогда можно я посижу, крепко держась за подлокотники?

– Разумеется, – ответил искин.

Одно из величайших преимуществ искусственного интеллекта перед биологическим – полноценная многозадачность. В данный момент Марк разговаривал практически с каждым членом команды: с разными интонациями, кому-то советуя, кому-то приказывая, кого-то просто утешая.

Также он варил суп на камбузе, чинил засорившийся роторный насос в третьей канализационной магистрали и прочищал фильтры воздушной очистки в носовом отсеке.

Ещё одной частью сознания он смотрел старый мультипликационный сериал, снизив свои мыслительные способности и скорость восприятия до человеческих.

Ну и, конечно же, Марк пытался спасти корабль, который был для него телом, домом и работой.

Но пока у него получалось плохо.

За пятьдесят четыре секунды до первого удара Адиан прищёлкнула пальцами. Жест был не совсем свойственен обитателям Соргоса, она подсмотрела его у людей и Анге. Ей нравилось. Что-то нехарактерное и оттого эффектное.

Щёлк – она вскинула руку и сказала:

– У меня есть идея!

Помедлила и уже куда серьёзнее и мрачнее добавила:

– И она мне не нравится…

Вначале ей было не по себе, и она тупила. Не из-за Анге – девушка казалась не более чужой, чем люди, а тонкая длинная шея и хрупкость сложения, напротив, вызывали симпатию к ней. Но вот Криди… хищник… он пугал ещё с первой встречи. И всё-таки в итоге это прошло. То ли из-за едких комментариев кота, то ли из-за того уважения, с которым Ян относился к инженерным навыкам Криди.