Но, будучи умной и недоверчивой женщиной, она понимала, что этого не может быть.

Конрад почти достиг оргазма, чего он так быстро не планировал, поэтому он отстранился от нее. Она была такой приятной на вкус, и, когда она испытала оргазм под его губами, это снова подорвало его самообладание. Но у него был большой опыт самоконтроля. Обычно в сексе ему не приходилось бороться с самим собой, но Инди была совершенно особенной женщиной.

Она была такой вкусной. Как блюдо, в котором содержались все лучшие ингредиенты. Он жаждал ее и признался себе, что может никогда не насытиться ею. Умный мужчина отвел бы эту женщину в постель только один раз, иначе он рисковал бы стать одержимым ею на всю жизнь.

Он должен был сделать так, чтобы секс с ней больше не повторялся.

Он хотел исследовать каждый сантиметр ее тела и оставить себе воспоминание на всю оставшуюся жизнь.

Единственной проблемой был он сам. Он держался за прошлые обиды и травмы. Он знал, что должен, наконец, забыть их, но пока не мог.

Он знал, что джентльмен начал бы с ее губ и опустился бы вниз, но он этого не сделал. И он не собирался отказывать себе ни в одной части ее тела. Сейчас она лежала на кровати, а он все еще был между ее ног, его руки лежали на ее маленькой, но пышной груди. Он продвигался медленно, потому что не хотел, чтобы она чувствовала себя в ловушке.

Ее руки снова были на его торсе, ее пальцы двигались ниже. Он лег рядом с ней, положил одну руку ей под голову, приподняв ее плечи, наклонился и взял в рот темно-розовый сосок. Его другая рука рисовала узоры на ее животе.

Он чувствовал ее руку вокруг своего члена и знал, что долго не продержится, если она продолжит в том же духе. Он научился контролировать свои реакции на боль, но удовольствие… такое удовольствие было редкостью. Когда он занимался сексом, он гордился своей выносливостью… что, как он теперь понял, было совершенным заблуждением. Инди околдовала его, и он не хотел сопротивляться.

Почему он отказывал себе в том, что она так хотела ему дать? Потому что он понимал, что они опасны друг для друга. Казалось, что они могут быть друг другу спасением или разрушением.

Она прижалась к нему, и, хотя ее прикосновение не могло сдвинуть его с места, он позволил ей перевернуть себя на спину, и она оседлала его, положив руки ему на плечи. Он ласкал ее грудь, пока она поднималась на него. Их взгляды встретились, и что-то невысказанное пронеслось между ними. Он ощутил это, как глубокую привязанность и заботу. Две вещи, которые, как он думал, он выжег из своей души на вечеринках много лет назад.

Но Инди доказала ему, что это не так. Она облизнула губы и робко улыбнулась ему, расположившись над его членом. Он сел, заставив ее обхватить ногами его бедра, и скользнул в ее киску.

Она задыхалась, как и он. Их взгляды снова встретились, и на этот раз он заставил свой разум остановиться и просто насладиться этим моментом с ней. Он передвинул бедра и глубже вошел в нее. Он вонзался в нее снова и снова, пока они оба не закричали, охваченные оргазмом.

Она поцеловала его в плечо.

— Почему у тебя такие татуировки, как будто ты весь в шипах?

— Чтобы удержать боль внутри, — честно ответил он.

— Почему…

Мужчина прижался к ее губам, чтобы остановить вопросы, потому что в этот момент мог сказать ей что угодно и знал, что потом пожалеет об этом.

Он хотел забыть обо всем этом. Но затем почувствовал ее пальцы на своей груди, скользящие по старым шрамам, и вспомнил ее вопрос. Его шипы. Это была его версия власяницы. Его способ напоминать себе каждый раз, когда он смотрит в зеркало, что он должен держать свою ярость под контролем.

Ее мягкое прикосновение показало ему, что на этот раз его контроль может оказаться недостаточно надежным.

Инди казалось, что она увидела в глазах Конрада что-то похожее на то глубокое чувство, которое испытывала она, когда они занимались любовью. Ей не нравилось, что он обернул свое тело этими колючими ветвями, и она хотела понять его лучше.

Он сказал, что они нужны ему, чтобы удержать боль внутри.

— Какую боль ты держишь внутри?

Она не осознавала, что сказала это вслух, пока не услышала свой голос в полуденной тишине. Он перестал гладить ее по спине, и, поскольку она лежала на нем, то почувствовала внезапное напряжение в его теле. Она положила подбородок ему на грудь и посмотрела на его лицо, но увидела только его подбородок, где был еще один рваный шрам.

У него были когда-то серьезные физические травмы. Видимо, его эмоциональные шрамы были не менее глубокими.

— Я не хочу это обсуждать.

Она старалась быть сильной, чтобы его слова не причинили ей боль, но это все же случилось. Она чувствовала себя такой открытой и… заботливой по отношению к нему, она ожидала, что он почувствует то же самое.

— Хорошо.

Теперь она чувствовала себя глупо и хотела немного отстраниться. Она прижалась к его груди, чтобы встать, но он положил руки ей на поясницу и прижал к себе.

— Не уходи, — сказал он. В его голосе была нотка, которую она не слышала раньше. Что-то в его тоне заставило ее расслабиться рядом с ним.

— Извини, что задаю слишком много вопросов.

— Ты просто очень любознательная.

Она смеялась, потому что это было правдой. А если бы она не засмеялась, то могла бы и заплакать. Она ненавидела плакать, и в то же время была рада, что снова может испытывать подобные эмоции. После того случая с изнасилованием на свидании в колледже она старалась скрывать свои истинные