больше не читаю так много. Я иногда включаю аудиокнигу, когда катаюсь на велосипеде, — сказал он.

Она покачала головой, улыбаясь ему.

— Что не так?

— Я просто представляю, как круто ты выглядишь, когда едешь на велосипеде и слушаешь «Дюну».

Он тихо рассмеялся.

— Ты надо мной смеешься, Инди. Ну а какая книга тебе нравится? Из тех, что ты прочитала недавно?

— Не уверена, что смогу назвать только одну. Я предпочитаю исторические романы.

Он избегал подобного чтива.

— Что тебе в них нравится?

Она склонила голову набок, закусив нижнюю губу, что, как он заметил, она делала, когда тщательно подбирала слова.

— С одной стороны, просто обстановка, и роскошные балы, и все поместья того времени. Но, с другой стороны, романтика. Это просто находка для тех, кто не любит влюбляться.

— То есть для меня.

Она взглянула на него.

— Это правда?

— Может быть.

Честно говоря, он никогда по-настоящему не думал о любви. В своей взрослой жизни он не позволял себе никого любить. Он любил своих родителей и чувствовал себя потерянным после их смерти.

— Почему? — спросила она.

Он посмотрел на стол, где нарезал макароны на длинные полоски, и сделал вид, что должен снова посыпать их мукой, но, по правде говоря, ему было трудно об этом говорить. Конечно, сам себе он мог объяснить причины своего желания или даже боязни влюбляться. Но он никогда ни с кем не говорил об этом. Даже с Дэшем.

— Ты можешь рассказать мне. Ведь ты сказал, что это, вероятно, последний раз, когда мы вместе таким образом, — сказала она.

— Я не уверен, что смогу. Жизнь просто кажется более разумной без любви. Даже ты должна признать это.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, во-первых, ты здесь со мной, и раньше ты скучала в Гилберт-Корнере, — сказал он.

— Я не скучала. И то, что я не ищу любви активно, не означает, что я не хочу ее когда-нибудь найти.

— Когда-нибудь?

— Да. Я не знаю, когда это произойдет. Точно так же, как ты не знаешь, что этого не произойдет, — ответила она.

— Я не могу представить, что влюблюсь в кого-нибудь.

— Почему нет? Думаешь, никто не сможет оправдать твоих ожиданий?

— Вовсе нет, — ответил он, понимая, что Инди, вероятно, соответствует всем ожиданиям, которые он возлагает на спутницу жизни. — Более того, я не могу себе представить, чтобы позволю себе быть настолько уязвимым из-за другого человека.

Она встала со стула, подошла к нему и обняла его за талию.

— О, Конрад…

Он стоял там, не зная, что сделал, что вызвал у нее такую реакцию, и не понимая, как ему следует реагировать.

Ему нравилось чувствовать, как она прижимается к нему, и он хотел ее снова. Но он уже был слишком увлечен ею. Ему пришлось отстраниться, поэтому он удовлетворился похлопыванием по ее рукам, а затем отвернулся, разорвав ее объятия.

Она закусила нижнюю губу и смотрела на него, пока их взгляды не встретились.

— Ты так стараешься держать все в себе, но не можешь.

— Что я держу в себе?

Она пожала плечами.

— Тебе не понравится то, что я скажу.

— Как ты верно заметила, у нас больше не будет свиданий после сегодняшнего дня, так что не сомневайся, — сказал он.

— Отлично. Ты покрыл свое тело колючими татуировками, как будто они каким-то образом удерживают людей от сближения с тобой или не позволяют тебе подпустить их ближе. Но ты все время ищешь контакта с людьми.

— Как? — спросил он.

— С помощью еды. Ты выбрал карьеру в той области, которая создает связь между тобой и другими людьми. Еда — это любовь, это знают все. Просто ты готовишь для незнакомых тебе людей, чтобы контролировать саму любовь. Дело не в том, что ты не любишь любить. Ты боишься этого.

Инди знала, что она провоцирует Конрада, но сдержаться было трудно. Она сидела и смотрела, как он готовит, и поняла, что все это время чувствовала. Она не хотела, чтобы это было их единственное свидание. Она не была той, кому в жизни был нужен мужчина, хотя в этом не было ничего плохого. Просто она всегда была отчаянно независимой и застенчивой. А после того, как пережила насилие, она еще глубже ушла в себя.

Она увидела, как его лицо стало каменным. Он остановился и упер руки в бока, глядя на нее. Возможно, она зашла слишком далеко.

Кому было бы приятно, когда о его страхах и переживаниях заговорил бы посторонний человек?

— Ты боишься?

Ей хотелось дать задний ход. Это был бы самый простой способ выбраться отсюда, вот только она не хотела уходить. Ей нужно было знать, что удерживало его от желания большей близости. Возможно, это помогло бы ей понять, почему единственный человек, которому она рискнула открыться, этого не хотел.

— Да! Я именно так и сказала. Послушай, нет ничего плохого в том, чтобы бояться любви, — продолжила она.

— Спасибо, — саркастически сказал он. — Я полагаю, это говорит твой собственный страх?

— Ты уклоняешься от ответа! — воскликнула она.

— Ты тоже.

— Я просто… Я хотела бы, чтобы мы лучше понимали друг друга. Я хочу, чтобы все было по-другому, чтобы мы могли проводить больше времени вместе. Вот.

Казалось, он расслабился, услышав ее слова. Напряжение оставило его тело, и он подошел ближе к ней. Протянув руку, Конрад погладил Инди по щеке так, что она едва не поверила, что он ответил на ее чувства. Но тогда она уже знала, что она ему нравится. Однако этого было недостаточно. Просто нравиться ему она не хотела.