Вот не повезло!.. Но полковник сказал что-то непонятное. — Извините, господин полковник, не расслышал!.. — Какое странное лицо сегодня у Авуана. Глаза смотрят растерянно, словно у близорукого, забывшего надеть очки. Странно, почему мне это кажется! Полковник сказал, запинаясь: — Послушайте-ка, лейтенант… Могу я… положиться на вас?..

И он спешился.

О цели прогулки лейтенанта Гайяра полковник не задал никаких вопросов. Он обратился к лейтенанту с просьбой — так и сказал: прошу вас, сходите в Ферте, разыщите там лейтенанта Барбентана… и передайте ему, пожалуйста… вот это…

«Вот это» оказалось отпускным свидетельством за подписью полковника. Отпуск предоставлялся с этого самого дня. Полковник настойчиво рекомендовал Барбентану выехать немедленно — самое позднее пятичасовым парижским поездом. Да, да, пусть едет сегодня же… И желательно, чтобы он пошел прямо на станцию, не заходя в ротную канцелярию. Поняли? Так и передайте ему. Не только желательно, но предпочтительно. Передайте ему, что я так и сказал: предпочтительно. Лучше не заходить в ротную канцелярию. Да нет, регистрировать свидетельство не стоит… Вы поняли меня, лейтенант? Будьте добры, подержите мне стремя.

Усевшись хорошенько в седле, Авуан еще раз наклонился к лейтенанту Гайяру: — Надеюсь, и вы, и Барбентан умеете молчать? Не для чего кому-нибудь знать, что я… что мы с вами…

Вот так штука! Гайяр долго провожал взглядом удалявшуюся фигуру всадника.

Ну, вот. Он выполнил поручение. Барбентан несколько удивился, но ушел немедленно. Разговор так и не состоялся. Арман сказал, что дойдет пешком до соседней станции и там сядет на поезд, — из-за Сикера и Серполе, объяснил он. Гайяр решил прогуляться по деревне. Любопытный уголок. Как здесь чувствуется Франция! Такое все исконное, французское… Строения из серого камня, источенного временем. За околицей, в поле, солдаты-землекопы поднимали головы, смотрели на проходившего лейтенанта. О чем они думают? А ведь так или иначе младший лейтенант узнает, что Барбентан ушел куда-то. Лучше мне тут не задерживаться… Гайяр насвистывал песенку из «Веселых ребят».

* * *

Провал внезапного налета охранки сразил Дюрана. Ведь были мобилизованы значительные силы. Действовали весьма осторожно, даже обманули полковое начальство, — сказали, что операция произойдет в понедельник на рассвете, а начали ее в воскресенье вечером, в одиннадцатом часу: в Ферте-Гомбо ворвались десять грузовиков с жандармами, тридцать мотоциклистов, прибыл старший инспектор, два полицейских комиссара и Дюран, незаменимый Дюран. Обшарили все дома, амбары, и, разумеется, гараж Маллара, все бараки кирпичного завода. Допрашивали, били деревенских, угрожали… Всех солдат выстроили около мэрии. Их самих не трогали, но в их вещах произвели тщательный обыск. Солдаты угрюмо ворчали: разбудили, стащили с постелей, согнали на улицу — стой всю ночь на ногах, а кругом жандармы и то и дело с грохотом, с треском проносятся мимо мотоциклы: то к полковнику, то в Мо.

Ничего, ровно ничего не нашли. Ни одной подозрительной личности не обнаружили. Хороша операция, нечего сказать! Один из инспекторов в порыве служебного рвения так избил вышеуказанного Маллара, что пострадавшего пришлось увезти. Ладно, подержат его некоторое время для приличия. Вот и все, что удалось сделать. И в довершение оказалось, что лейтенант Барбентан накануне вечером уехал в отпуск, с разрешением по всем правилам. Значит, даже на этом субъекте не удалось отыграться… У него-то уж наверняка бы нашли листовки… Остолоп Дюран сел в лужу!

Да еще пытался по-дурацки оправдываться! Какие тут могут быть оправдания?.. Кто всю эту бучу поднял? Он или не он? А теперь приводит идиотские оправдания… — Я вам уже сказал, Дюран, — оправдания у вас идиотские! Придумайте что-нибудь поумней…

— Господин старший инспектор! Ей-богу видел, собственными глазами видел, как полковник Авуан ехал верхом в Ферте-Гомбо! — Болван! Однакож возможно, что действительно их кто-то предупредил, и Барбентана тоже…

Так или иначе, но в Ферте-Гомбо не нашли ни Дюкло, ни Тореза. На рассвете жандармы уселись в грузовики и поехали обратно, усталые, злые. Прибыли в Мо, а там лишь на вокзале нашелся коньяк и горячий кофе. Моросил мелкий дождь. Только что привезли газеты из Парижа, еще влажные, пачкавшие руки типографской краской. Заголовки сообщали о начавшихся в Москве переговорах между Финляндией и Советским Союзом…

— Что это значит? — воскликнул инспектор. Один из полицейских комиссаров ответил: — Вероятно, мир…

Кофе был отвратительный, а коньяк — настоящий денатурат.

Когда узнали, что полковника снимают, мнения разделились. Разумеется, Местр, боявшийся, что назначат Мюллера, разругался в столовой с язвительным Готие. После кофе капитан Бозир вызвал Готие в соседнюю комнату.

— Ну, между нами… а то эта толстая скотина Местр просто никому не дает слова вымолвить… Что вы думаете, Готие? Из-за чего слетел Авуан? Саперы постарались, а?

— Возможно. Но, может быть, и Мюллер! Он ведь спит и видит, как бы получить полк. Пишет рапорт за рапортом… а вы же знаете, что у него на улице Сен-Доминик бо-ольшие связи. А может быть, тут сыграл роль скандал с задержкой солдат одиннадцатого года. В «Попюлер» напечатали об этом, — вероятно, из полка сообщили: есть у нас некий Ломбар, он с социалистами снюхался… Или главврач после пожара в тюрьме забежал вперед, чтобы себя обелить… или охранка — из-за отказа выдать личное дело Барбентана… или вот недавний рейд моторизованной жандармской части… или майор-кухмистер подставил ножку… Причин достаточно. А кстати, Дюран тоже нас покидает… и ему не повезло! Какая у него кислая рожа!

— А знаете, офицеры саперной части уже были у нас нынче утром — осматривали местность. Теперь они во всем районе земляные работы в свои руки возьмут. Я разговаривал с их капитаном… Образованный человек, окончил Политехнический… Прежде всего они засыплют все траншеи, которые мы за зиму вырыли… вся наша работа насмарку…

— Н-да!.. Весело!.. Лучше бы уж нас перевели куда-нибудь, чтобы солдаты этого не видели!

— Ну, чего там, — сказал Бозир. — Они и не то еще увидят! Возьмите хоть эту финляндскую авантюру. Еще вчера я получил приказ: опросить людей, кто хочет пойти добровольцем. В понедельник в совете министров обсуждали вопрос о помощи финнам. Наш посол заявил, что честь и интересы Финляндии требуют войны до победного конца, иного выхода нет. В парламенте сделан был запрос с целью услышать заверения правительства, что Финляндия не примет продиктованных условий мира… Вам известно, что в Дюнкерке и в Булони стоит наш экспедиционный корпус в полной готовности — ждет посадки на пароходы… А генералитет уже прибыл в Лондон… И что же!