— Ты же действительно идеальная для меня девушка! Милая, красивая, умная, с определенной силой внутри…

— Но я не разбойница, не умею убивать людей. Мне кажется, ты таких любишь.

— Да кто тебе сказал? Калисса… ну, совместное путешествие, всегда месте, нас просто прибило к друг другу, как две щепки в бурной реке. Мне не очень такие нравятся. Слишком грубая и чокнутая, вряд ли бы у нас что-то вышло. А Селин… Она совсем другая.

— Расскажи мне, что тебе понравилось в ней. Я не могла это идентифицировать.

— Да ты что, села меня изучать? Нашла занятный объект для анализа?

— Я все время тебя изучаю, с недавних пор ты стал моей работой. Мне надо было понять, не уничтожишь ли ты случайно мир, преследуя свои малопонятные цели.

— И как, поняла?

— Еще нет, но я надеюсь, будет время поизучать тебя еще, — она опять так улыбнулась, что сердце защемило.

— Нет, целоваться я не буду, — сказала она.

— Квадратный бог, девочка, я же еще не успел подумать об этом, а ты уже это предсказала?

— Да. Так что же Селин?

— По-моему, она чем-то походила на тебя. Но мне как раз не очень нравилась ее воинственность и то, что она вечно хваталась за нож. Но она сообразительная, веселая девчонка…

— Ты ее уже разлюбил, точно?

— Давно. Сколько можно страдать по глупой девке? С Ковардом ей и правда лучше. Но… тебя правда интересуют мои бывшие, лапочка, может, поговорим о тебе? — он провел пальцем по ее щеке, и синеволосая повелительница мира опять мило покраснела и отвернулась.

— Почему ты решил называть меня солнышко?

— Не знаю. Увидел тебя и само вырвалось.

— Мне кажется, я не похожу на солнышко, я чуть холоднее. Мирика походит на солнышко больше.

— Теперь ты будешь выяснять, что у меня с Мирикой?

— Это не нуждается в каком-то анализе. Просто первая подростковая любовь к девочке, что жила в том же доме и часто попадалась на глаза. У нее тоже было увлечение тобой, насколько я изучила построение искин-систем.

— Они показали тебе прошлое?

— Нет. Это генерация исходных состояний, восстановление по имеющимся данным.

— Тебе что, было это интересно, что там у нас было с Мирикой, когда мне было пятнадцать-шестнадцать?

— Да, — честно призналась Амели.

— И у нее было увлечение мной? С чего ты взяла?

Амели уставилась на него с завороженно открытым ртом. Потом хлопнула в ладошки и засмеялась:

— Так ты не знал? Ты что, этого вообще так и не заметил?!

— Чего я не заметил? Она всегда любила только Шами с самого начала!

— Нет. Исходя из ее психотипа, анализ показывает, что она не могла не влюбиться в такого старшего брата, тем более, если он все время источал комплименты и оказывал знаки внимания.

— Как ты можешь все это знать, откуда? Тебя там не было, ты не знаешь, где мы жили и как!

— Я только предполагаю, на основе прогноза и анализа, и делаю выводы. Но я Первая Дочь, такие выводы обычно довольно точны. Вспомни, неужели не было времени, когда она вела себя как-то странно?

— Стой… да… Когда ей было четырнадцать, крыша у нее совсем ехала, гормоны… Квадратный бог, я думал, она просто дурачится! И она же все равно всегда дружила с Шами, всегда с ним, всегда только ему доверяла свои тайны… Но был у нас период, она пришла ко мне в комнату и закрыла дверь, села на кровать и была очень странная. Рубашку расстегнула, глядела взволнованно, я решил, что она шутки ради провоцирует, но и подозрения были. Я посмеялся, выставил за дверь, а она потом со мной два дня не разговаривала, и я не понял до конца, что это было. И что… нет, не может быть…

— Поздравляю, ты пропустил, когда твоя подростковая любовь готова была стать твоей, прямо в тот вечер, прямо на той кровати.

— Земная труха! Но слава квадратному богу, этого не случилось! Ей же было всего четырнадцать!

— А тебе пятнадцать.

— Ну и что? Все равно это маленькая глупышка, у которой просто что-то взыграло… Как бы мы жили потом дальше? Как бы я смотрел в глаза ее матери? Нет, я бы и не стал. Это было бы ошибкой.

— Поэтому, она для тебя просто младшая сестренка и всегда ей будет, давно пора отпустить и забыть.

— Я уже отпустил. Когда мы поцеловались, я понял.

— Поцеловались? — широко раскрыла глазки Амели. — Когда это?

— Так ты чего-то не знаешь страшная разведчица, играющая с компьютерами мироздания? На дирижабле!

— Ах вот что там было. Мы не все подслушали.

— Вы что, слышали все наши разговоры и вели записи?

— Многие. Над облаками летали маленькие роботы разведчики, иногда запись велась через Преследователей, наблюдающих издалека. Конечно, мы следили за тобой и за жизнью твоих спутников. Сначала мы изучали, кто вы такие и откуда взялись, а потом, что вы такое там делаете и какие у вас дальнейшие планы. Но ты раскручивал события с невероятной скоростью и совершенно не поддавался предсказаниям. Нет, я сказала не лезь целоваться, еще рано! — выставила она палец, уперев прямо ему в губы.

— Да что б тебя! Ты как это опять предсказала?

— Данные намерения очень просты и легко читаются. Видимо, тебе показалось, что я так мила, когда злюсь на твои свершения.

— Представляю, с чем столкнулся тот единственный парень, что у тебя был…

— Он… был не единственным. Не обо всех моих отношениях знали окружающие и тем более медийные службы. Мне двадцать лет, Лайам, а до пятнадцати, я вообще была одной из, просто девочкой, у меня были друзья, некоторые увлечения. Некоторые… достаточно серьезные.

— Не стоит рассказывать, я не собираюсь изучать твоих бывших, анализировать, восстанавливать события и чем ты там еще развлекалась, вместо того чтобы покидать дротики в мою фотографию?

— Да, меня была твоя фотография. Глядя на нее, я думала, не придется ли тебя убить.

— А ты могла бы?

— Если бы так было необходимо для спасения мира, я бы не дрогнула.

— Ты знаешь, ваш компьютер периодически уничтожает народившуюся цивилизацию?

Амели помрачнела и отвернулась:

— Ну зачем ты? Вот надо было испортить все, чем-то таким. Почему мы не могли поговорить о чем-нибудь еще? Другом?

— Потому что я исследователь, а ты правительница мира, и нам не только наши подростковые увлечения надлежит обсуждать.

— Это самое тяжелое для Первой Дочери, когда вдруг при ее жизни случается такое, что прогностические системы выдают заключение о необходимости прекратить текущую цивилизацию. А ты растишь их, как своих детей! Ты рождена спасать людей, спасать цивилизацию! И вдруг какой-то компьютер говорит, что пора их убить. Всех! Это так тяжело! Это самое страшное! Некоторые Первые Дочери, не переживали этого. А наш город… он что? Он вечный. Они выращивали себе новую перводочку и жили дальше!