Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сел и долго отдыхал, мучая себя тем, чтобы не заснуть, а затем осторожно двинулся вниз по финишной прямой. Ночь уже подходила к концу. Уже совсем рассвело, когда он поравнялся с островом. Он снова отдыхал, пока солнце не взошло высоко и не озарило великую реку своим великолепием, а затем он погрузился в воду. Немного позже он остановился, мокрый, на пороге лагеря и услышал, как Джо сказал:
— Нет, Том, честный малый, Гек, и он вернётся назад. Он не сбежит. Верно тебе говорю. Он не удерёт. Он знает, что это неблагородно со стороны пирата. Том слишком гор для этого. Он затевает какую-то новую штуку. Но какую, хотел бы я знать!
— Но вещи-то всё-таки наши, разве нет?
— Наши, Гек, но не совсем. В письме сказано, чтобы мы взяли их, если он не вернётся к завтраку.
— Вот он я! — проговорил Том с драматическим эффектом, величественно стоя перед ними.
Скоро они устроили обильный завтрак из ветчины и рыбы и принялись его уничтожать, а тем временем Том рассказал (не без прикрас) свои похождения. Они были самой спесивой и хвастливой компанией героев к концу рассказа. Том прилёг в тени, чтобы выспаться к полудню, а прочие пираты отправились удить рыбу и исследовать остров.
Глава 16
После ужина вся компания отправилась на охоту за черепашьими яйцами. Они ходили, тыкая палками в песок, и когда находили мягкое место, опускались на колени и копали руками. Иногда они вынимали пятьдесят-шестьдесят яиц из одной норы. Это были идеально круглые белые, чуть меньше английского грецкого ореха. В тот вечер у них был знаменательный пир с яичницей, а в пятницу утром — ещё один.
После завтрака они с визгом выскочили на отмель и гонялись друг за другом круг за кругом, сбрасывая на ходу одежду, пока не остались голыми, а потом продолжили резвиться далеко-далеко, к мелководью. Сильное течение время от времени сбивало их с ног, но значительно увеличивало веселье. И иногда они нагибались группой и плескали воду в друг друга в лицо, постепенно приближаясь, отворачивая лица, чтобы избежать брызг, и, наконец, хватались и боролись, причём все трое переплетались в клубке белых ног и рук и барахтаясь, брызгались, смеялись и задыхались в одно и то же время.
Когда они были полностью измотаны, они выбегали и растягивались на сухом, горячем песке, и лежали, прикрывались им, и мало-помалу снова сбегали к воде и ещё раз повторяли первоначальное представление. Наконец им пришло в голову, что их обнажённая кожа очень похожа на трико телесного цвета; поэтому они нарисовали на песке кольцо и устроили цирк — с тремя клоунами в нём, потому что никто не уступил бы этот самый гордый пост своему другу.
Затем они взяли свои шарики и играли в различные игры, пока это веселье не надоело. Затем Джо и Гек ещё раз искупались, но Том не рискнул, потому что обнаружил, что, снимая штаны, он сбросил с лодыжки связку гремучих змей, и он удивился, как ему удавалось так долго без защиты таинственного талисмана. Он не отваживался снова, пока не нашёл его, а к этому времени другие мальчишки устали и хотели отдохнуть. Они постепенно разошлись и принялись с тоской смотреть через широкую реку туда, где дремала на солнце деревня.
Том обнаружил, что пишет “БЭККИ” на песке большим пальцем ноги; он нацарапал это и разозлился на себя за свою слабость. Но, тем не менее, он написал это снова; он ничего не мог с этим поделать. Он стёр ещё раз, а затем избавил себя от искушения, собрав других мальчиков вместе и присоединившись к ним.
Но настроение Джо упало почти до такой степени, что его невозможно было воскресить. Он так тосковал по дому, что едва мог выносить все эти страдания. Слёзы почти явно выступали у него на глазах. Гек тоже был меланхоличен. Том был подавлен, но изо всех сил старался этого не показывать. У него был секрет о котором он пока не был готов рассказывать, но если эта депрессия не будет преодолена в ближайшее время, ему придётся рассказать. Сказал он с большей демонстрацией жизнерадостности:
— Держу пари, что на этом острове раньше были пираты, ребята. Мы снова его исследуем. Где-то здесь они спрятали сокровища. Как бы вы себя чувствовали, наткнувшись на прогнивший сундук, полный золота и серебра — эй?
Но это вызвало лишь слабый энтузиазм, который угас без ответа. Том попробовал ещё одно-два обольщения, но и они потерпели неудачу. Это была обескураживающая работа. Джо сидел, ковыряя палкой песок, и выглядел очень мрачным. Наконец он сказал:
— О, ребята, давайте откажемся от этого. Я хочу вернуться домой. Тут так одиноко.
— О нет, Джо, со временем ты почувствуешь себя лучше, — сказал Том. — Просто подумай о рыбалке, которая здесь есть.
— Я не люблю рыбалку. Я хочу вернуться домой.
— Но, Джо, другого такого места для купания нигде нет.
— А на что мне твоё купание? Мне, кажется, почему-то всё равно, когда никто не запрещает купаться. Я собираюсь вернуться домой.
— О, чёрт возьми! Малюточка! Я полагаю, ты хочешь увидеть свою мамашу.
— Да, я действительно хочу увидеть свою маму — и ты бы тоже хотел, если бы она у тебя была. Я такой же ребёнок, как и ты. — И Джо слегка шмыгнул носом.
— Ну, отпустим плаксу домой к его мамочке, не так ли, Гек? Бедняжка по мамочке соскучился. Пусть идёт! Тебе ведь здесь нравится, Гек, не так ли? Мы остаёмся, не так ли?
Гек сказал: “Да-с” — без всякого воодушевления.
— Я никогда больше не заговорю с тобой, пока я жив, — сказал Джо, вставая. — Так и знай! И он угрюмо отошел и начал одеваться.
— Мне без разницы! — сказал Том. — Никто этого от тебя этого не просит. Возвращайся домой и над тобой будут смеяться. О, ты славный пират. Мы с