Я одна в постылых буднях,

Как в безбрежном океане,

Мой корабль, такой надежный,

Не затонет никогда.

Мне так грустно, мне так трудно,

Мне так больно, мне так странно.

Бросить якорь невозможно

На дороге в никуда.

– Хорошие стихи, – одобрительно кивнула Настя.

– Не просто хорошие, – воодушевленно подхватилПавлов. – Прекрасные! Ирочка была талантлива во всем, не только в науке. Авот это она написала, когда похоронила мать:

Не дай Вам бог узнать такую тьму,

Где бьет озноб от холода и страха,

И безнадежный, будто путь на плаху,

День завтрашний уже Вам ни к чему.

– Спасибо вам, Александр Евгеньевич, – сердечносказала Настя в конце беседы. – Приходите еще. Вы же понимаете, чем лучшемы поймем характер Ирины, тем легче нам будет работать. Только теперь милостипрошу к Гордееву. Я – в отпуске.

Когда дверь за Павловым закрылась, Настя насмешливоулыбнулась сама себе. Кто бы мог подумать, что стихи, которые она когда-тонаписала, не встретив взаимности в одном человеке, сослужат ей такую службу. Инадо же, нашелся ценитель, который назвал их «не просто хорошими, апрекрасными». Правда, он хоть и эксперт, но не в поэзии. Этот любые стихиназовет хорошими.

Итак, Александр Евгеньевич, вы попались на лжи. Вы выложилиденежки, и немалые, чтобы убедить нас, что вы давно и хорошо знаете ИринуСергеевну. Вы упорно интересуетесь ходом расследования, попутно подкармливаянас пирожком, который мы же сами и испекли. Чего вы добиваетесь?

Попробуем подойти к проблеме с другой стороны. Если веритьсправкам отдела координации и планирования института, Филатова ни разу затринадцать лет работы не выезжала в командировку в ваш родной город Энск. Можетбыть, она ездила туда за свой счет? Ни отец, ни подруги, ни любовники такого неприпоминают, но, учитывая скрытность Ирины, это можно допустить. Если так, топочему такая таинственность? Для чего было скрывать поездки, если они были? Нотак или иначе, Энская область ее интересовала, причем не в планекриминологической картины в целом, а в одном-единственном вопросе. И вопросэтот она, кажется, выяснила.

Настя достала загадочный листок Филатовой, в котором теперьвсе стояло на своих местах. «З» – зарегистрировано преступлений, «Р» –раскрыто, «ЗР» – количество законченных расследованием уголовных дел. Строки,помеченные цифрами с 5 до 10, обозначали количество уголовных дел, прекращенныхследователями в соответствии со статьями 5–10 Уголовно-процессуального кодекса.«1+3» означало дела, приостановленные в порядке частей 1 и 3 статьи 195, когдапреступник либо остался неизвестным, либо неизвестно где скрывается. А заветнаястрока «2» показывает количество уголовных дел, приостановленных в порядкечасти 2 той же статьи 195, в связи с тяжким заболеванием лица, подлежащегопривлечению к уголовной ответственности. И если до 1986 года доля таких дел вчисле всех приостановленных не превышала 3 процентов, то когда вы, любезныйАлександр Евгеньевич, стали в Энской области начальником следственного отделаУВД, доля эта быстро выросла аж до 18. Какой вывод из этого сделала Филатова?Полагаю, такой же, как и я, потому что я хорошо представляю себе ее логику. Онапоняла, что где-то у вас окопался врач-взяточник, не без вашего, АлександрЕвгеньевич, ведома ставящий липовые диагнозы, которые позволяли приостанавливатьдело «до выздоровления», то есть навсегда. Взятки давались как минимум в трехместах: врачу, следователю и вам. Может быть, вам лично и не давали, с вамиделились врач и следователи. Забавная картинка!

Но даже если все это правда и вы действительно такойнехороший человек, остается непонятным, откуда у Ирины интерес к Энскойобласти, причем тщательно скрываемый (даже листок не надписала). Этот интересне может быть связан лично с вами, ибо вы меня полностью убедили, что никогдадо приезда в Москву не знали и не видели Филатову, хотя старательно утверждаетеобратное. Но должна же быть какая-то связь! Должна!

Попробуем третий подход. Все, что говорят сослуживцыФилатовой, – правда. Павлов безуспешно ухаживает за Ириной, потомначинает, как выразился ее начальник, «цепляться к ней». Он раздражает Ирину,доводит ее до бешенства, и она пытается найти что-нибудь, что позволило бы ейего остановить. Кто-то из коллег едет в Энск, и она просит привезти ейстатистику о движении уголовных дел. Статистика открытая, никаких секретовздесь нет, получить ее можно в любом зональном информационном центре. Похоже направду, но чуть-чуть не сходится. Конфликты с Павловым начались весной, к этомувремени уже давно готовы данные за предыдущий год. В этом случае в таблице Филатовойбыл бы и 1991 год, а его нет, последний год – 1990-й. И вообще на Ирину непохоже, чтобы она опустилась до шантажа, да еще по такому, в сущности,незначительному поводу. Ну что она могла бы сказать Павлову? АлександрЕвгеньевич, я знаю, что вы взяточник, поэтому перестаньте возвращать мнедокументы на доработку? Бред. Кроме того, остается открытым вопрос, зачемПавлов лжет.

Четвертый вариант – правду говорят все, как ни парадоксальноэто звучит. Ирина действительно не была любовницей Павлова и приезжаларасстроенная и издерганная именно после встреч с ним в министерстве. Павлов иИрина действительно начали общаться лишь несколько месяцев назад. И при этомПавлов знает Ирину много лет. А она его не знает. Но зато она знает какого-тоВладимира Николаевича, о котором думает весь день 12 октября 1991 года(страница из ежедневника была именно за это число), а также в тот день, когдаизучает статистику по Энской области. А 15 октября на перекидном календарепоявляется служебный телефон главного эксперта Штаба МВД А. Е. Павлова.

Настя была уверена, что где-то между этими разноликимиправдами лежит истина.

* * *

Вечером на стол Гордеева легла сводка наружного наблюденияза «политическим противником» Ковалева Борисом Васильевичем Рудником. Гордеевнесколько минут похмыкал над ней, погрыз, по своему обыкновению, оправу очков ипозвал к себе Настю.

– Анастасия, – строго сказал он, – где твои«двести»? Я хочу знать, могу я отзывать ребят из Интерпола или нет. Людей нехватает, за эту неделю на нас еще четыре убийства повесили. Так что?

– Отзывайте, – твердо ответила Настя. – Яуверена, что там ничего нет. Зато у меня – одни загадки. Но будем действоватькак решили.

– Хорошо, – сразу смягчился ВикторАлексеевич. – Теперь с Ковалевым. Почитай-ка вот это.

Он протянул Насте сводку. Та внимательно вчитывалась в нее инаконец протяжно присвистнула.

– Ничего себе! Нашего Рудника, кроме нас, «пасут» ещедвое независимых соглядатаев. На него большой спрос!

– Как бы мы с тобой не опоздали, Стасенька. СейчасРудник уехал в аэропорт. Боюсь, не улетать ли собрался. «Наружники» обещалипозвонить, когда будет ясность. Если он улетит, весь наш план пойдет насмарку.Придется придумывать что-нибудь другое. Времени-то у нас совсем нет ждать, покаон вернется.