другого – то ли человека, то ли демона, открывшего этот мир всякой нечисти.

– Клим, их больше нет!

Он слышал голос, но не понимал слов, зная лишь одно: что необходимо избавиться от гадов, иначе они не дадут ему жить дальше. И он должен спасти от них женщину, стоявшую за его спиной, раз уж так вышло, что жить без нее не имеет смысла.

– Это он их подослал! – выкрикнул Клим, задыхаясь от гнева и шалея от этой жестокой схватки, которая на самом деле была не на жизнь, а на смерть. – Это его работа!

– Ты что, Клим?!

– Да… – он замер с поднятой палкой и растерянно огляделся. – Что это я?

Опустив сук, он оттолкнул его, потом еще и отпихнул ногой, опасаясь, что на шелушившейся коре мог остаться змеиный яд.

Зина брезгливо повела плечами и мертвым голосом произнесла, не глядя на него:

– Как странно… Как ты сказал? Это он их подослал?

– Боюсь, что я слегка спятил, – неловко усмехнулся Клим, не решаясь поднять голову.

Но в ее голосе слышалась не насмешка, а страх:

– Не ты один… Когда ты выкрикнул это, у меня мелькнуло: так и есть! Но ведь этого не может быть! Как? Он ведь не заклинатель змей, это я точно знаю.

– Аист…

– Что?

– Это аист когда-то выпустил в мир гадов. Вернее, человек, который стал аистом. Он был слишком самонадеян…

То ли силясь, то ли не желая понимать, Зина напряженно свела брови:

– А при чем здесь Иван?

– Разве он не называет себя аистом, который то и дело приносит детей?

– Да, но… Ты что, Клим? Это же только шутка! Разве может быть связь?

– А вдруг?

– Нет!

Она толкнула его и побежала вверх по травяному склону, ступая чуть наискось, чтобы не соскользнуть. Климу не оставалось ничего другого, как полезть за ней следом. Когда он забрался наверх, Зина подождала, пока у него восстановится дыхание, и серьезно сказала:

– Клим, мы не должны на них наговаривать. Это мы перед ними виноваты, а не они перед нами. Даже в том, что мы счастливы, а они – нет.

– Да я и не…

– Милый мой, – она прижалась к нему всем телом, – нам не станет легче, если мы обольем их грязью! Так нельзя. Неправильно.

Он почувствовал, как его щеки погорячели:

– Я не хотел… Не собирался… Это как-то само.

– Да-да, я понимаю! От этого трудно удержаться. Думаешь, мне не хочется? Но надо.

Клим покорно кивнул, думая, что согласился бы с чем угодно, лишь бы она стояла вот так, обняв его, и никуда не уходила.

– А ты храбрый, – вдруг произнесла Зина с рассмешившей его уважительностью. – Я так перетрусила, когда эти змеи полезли отовсюду! Чуть не завопила. А ты так лихо с ними разделался… Так по-мужски!

Разулыбавшись от удовольствия, он, как мальчишка, выпятил грудь:

– А кто не верил, что я – супермен?!

– Теперь верю. Теперь мне тем более не страшно.

«А мне страшно, – продолжая посмеиваться, с тоской признался себе Клим. – Ох, как же мне страшно!»

Зина отступила от него и озабоченно огляделась:

– А где моя машина?

– Наверное, за тем поворотом, – предположил он. – Жоржик весь в тебя. Он тоже признавался, что вечно все теряет.

– Зови его Жоркой. Это Иван придумал такой дурацкий псевдоним. Такая пошлость…

– А мне показалось забавным, – виновато признался Клим.

Зина не стала спорить:

– Ну как хочешь! Если так нравится, пожалуйста!

– Но это пошло…

– Подумаешь! Если тебе, – она выделила голосом это слово, – нравится, это уже не пошлость. Мне вот тоже нравятся некоторые пошлые вещи. Например, занавесочки с оборочками. Рюшечки…

– Смотри! – он удержал ее за руку. – Баба-Яга застряла.

На нижней ветви сосны висел, опрокинувшись, черный сук. Его обугленные молнией рогатины свисали, как растопыренные уродливые ноги, а узкие ветки походили на руки, взывающие о помощи.

– А голова где? – захохотала Зина так беззаботно, словно все их проблемы уже были решены.

– Иссохла, – серьезно ответил Клим. – Она сидит тут уже целую вечность. Видишь, почернела вся.

– Я тоже почернею без тебя, – мгновенно переменившись, сказала Зина, и глаза ее в самом деле начали темнеть.

– Нет. Не успеешь.

– Точно?

– Завтра мы увидимся. Ладно? Я не смогу дольше. И завтра мы все решим.

Она согласно кивнула и, не говоря ни слова, пошла к повороту дороги, за которым надеялась отыскать свою машину. Под ноги ей метнулся перепуганный бурундук, но Зина его не заметила. Клим быстро присел, пытаясь проследить, куда спрячется зверек, чтобы показать ей, но тот словно слился с росшим на обочине бурьяном.

– Красиво здесь, – неуверенно сказал Клим, надеясь отвлечь ее от мрачных мыслей.

И Зина остановилась, обвела все вокруг равнодушным взглядом. Потом посмотрела на Клима, и глаза ее сразу оттаяли, стали похожи на растопленную шоколадную помадку.

– Я ничего не вижу, кроме тебя, – у нее сильно дернулся подбородок, и Зина прижала к нему ладонь.

– Ну что ты, – смутившись, пробормотал он. – Боюсь, не так уж и приятно на меня смотреть…

– А что может быть приятней?

– Ты правда так думаешь?

– Нет, я вру тебе! – обиделась она. – Что это такое?! Я тебе в любви признаюсь! Я еще никому такого не говорила!

Воспользовавшись тем, что разговор сам свернул в то русло, которое и притягивало Клима, и пугало, он торопливо спросил:

– Но его ты ведь тоже любила?

– Ну конечно, – спокойно подтвердила Зина и радостно вскрикнула, увидев машину: – А, вот она где! Конечно любила. Разве я могла иначе выйти замуж? Да еще и нарожать столько детей… Но это было совсем другое, понимаешь?

– Кажется…

– Я ведь все тебе уже объяснила. Тебе не к чему ревновать меня в прошлом! Ничего подобного просто не было. Этого ощущения целостности не возникало… А с тобой я его сразу почувствовала. Думаешь, иначе я пошла бы на это свидание?

– Думаю, нет! – обрадовался Клим.

Она уверенно повторила:

– Конечно, нет. Не было до сих пор никаких свиданий. Совсем никаких!

– Ох, как я рад это слышать! – не удержавшись, он сжал ее голову и, как ребенка, чмокнул в лоб.

Рассмеявшись ему в лицо, она поддразнила:

– Еще скажи: «Хорошая девочка!»

– А разве нет?

– Я этого не делала не потому, что я такая уж хорошая. Просто мне это было не нужно… Ради забавы? Нет, это не по мне. А тебя не было. Вот и все объяснение.

– Исчерпывающее, – сказал Клим, не решив, говорит оно в его пользу или нет.

– Ну, садись, – со вздохом предложила Зина, но сама же и остановила себя. – Нет, подожди! Дай-ка я и вправду осмотрюсь…