– Тогда, – продолжил он, – да, я согласился бы с тем, что провести ночь в апартаментах холостого мужчины было бы для вас чем-то невероятным. Так же как и путешествовать со мной наедине, что мы с вами уже проделали. Но сейчас все иначе. Последние семь лет вы провели вне общества, ведя жизнь, которая может только удивлять. И я не думаю, что строгое следование общепринятым ограничениям сможет повлиять на сплетни, которые непременно пойдут, как только мы поженимся.

Мэри сжала фалды своей юбки.

– Смею предположить, что Кора отказалась бы прийти сюда. – Она окинула комнату придирчивым взглядом, подметив тяжеловатую добротность мужской обстановки, мужские журналы, сложенные аккуратной стопкой на маленьком столике, несколько колод карт, лежавших на подоконнике. – Но я – нет. – Она опустила голову, напомнив себе об обиде из-за того, что его обещание обходиться с ней как с леди осталось пустым звуком. – Вы… – Мэри неуверенно улыбнулась, – вы пытаетесь относиться ко мне с уважением. С гораздо большим уважением, чем выказывали бы многие джентльмены по отношению к простой белошвейке.

– Однако я обращаюсь с вами не совсем так, как если бы вы были леди по рождению, да? – Лорд Мэттисон поморщился. – Проклятье, все это так сложно. Чем скорее мы выясним, кто вы и что вы, тем лучше!

Мэри не могла согласиться с этим утверждением, но она оставила эту мысль при себе. Эфраим принес холодные закуски и хлеб, и они съели их, почти не разговаривая. Однако его слова все крутились и крутились у нее в голове даже тогда, когда Эфраим проводил ее в гостевую комнату, чтобы она могла немного освежиться.

Эту комнату лорд Мэттисон обещал предоставить Мэри в полное распоряжение. Теперь, когда она находилась на его территории, он, казалось, не видел необходимости так пристально следить за ней. Комната показалась Мэри очень милой. На полу возле кровати и умывального столика лежал ковер. Вокруг кровати и на окнах висели красивые зеленые шелковые гардины. Вся мебель была сделана из тяжелого темного дерева, инкрустированного более светлым деревом.

Мэри с удовольствием оставалась бы здесь сколько угодно. Лорд Мэттисон был бы постоянно рядом, давая ей ощущение покоя, а его слуга готовил, убирал и делал бы все необходимые покупки. И как хорошо было бы не работать каждый день до полного изнеможения.

Но стоит ему выяснить, что она не Кора… Мэри плеснула в лицо водой, пытаясь смыть не оставлявшую ее неприятную тревогу. «Лорд Мэттисон обещал заботиться обо мне, кем бы она ни была», – напомнила она себе, вытирая лицо самым мягким полотенцем, которое когда-либо прикасалось к ее коже. Она могла положиться на его слово. Он джентльмен.

Мэри взяла гребень, отделанный серебром, и начала задумчиво расчесывать волосы. Две недели назад она ни за что не стала бы даже думать о том, чтобы стать чьей-то любовницей. Но если это единственный способ остаться в его жизни…

А Мэри хотелось остаться рядом с ним. Она никогда не встречала человека, с которым чувствовала бы себя так хорошо. Такой спокойной, такой желанной. Он понимал даже ее проблемы с головой. Он никогда не смеялся над ней, не жалел ее, не заставлял чувствовать себя ущербной.

Странно, что человек, которому другие приписывали связь с самим дьяволом, вызывал у нее такое доверие, в то время как она шарахалась даже от собственной тени. Мэри наклонила голову набок, проведя расческой за левым ухом.

Ладно. Слухи о нем выглядели просто смешно, поэтому-то они ее не беспокоили! Начать хотя бы с того, что если бы тогда давно он сам расправился с Корой, то не был бы так уверен, что она Кора. А раз считалось, что его договор с дьяволом скреплен кровью той девушки, значит, все это просто злобная клевета, которую распустил тот, кто… Мэри сердито опустила расческу на натертую до блеска поверхность стола. Наверняка это кто-то из тех, кого лорд Мэттисон обыграл в карты. Но как ему удавалось добиваться такого поразительного успеха за карточным столом, если невозможно даже предположить, что он жульничал? Не будь он порядочным человеком, не стал бы винить себя за то, что не смог в полной мере выполнить обещание обращаться с белошвейкой как с настоящей леди. Нет, такой человек не мог жульничать в карты! Или совершить убийство. Да и вообще – сделать что-то бесчестное!

Большинство из тех, кто называл себя джентльменами, не моргнув глазом попользовались бы ею в каждой гостинице, где они останавливались по дороге. Они не стали бы спать в кресле или просто держать ее в объятиях. Не стали бы вставать пораньше, чтобы она даже не догадалась, как проспала всю ночь!

«И мне вовсе не жаль, – решила Мэри, заносчиво вздернув подбородок, – что лорд Мэттисон завладел моей жизнью». Она сожалела только о том, что его ждет жестокое разочарование, когда он узнает, кто она на самом деле.

Да, он будет разочарован в том, что она не та женщина, которую так долго искал. Что он станет к ней чувствовать? Возможно, ему слишком больно видеть ее рядом как постоянное напоминание о том, что он потерял? Мэри не сомневалась: стоит ей попросить, и лорд Мэттисон купит ей магазинчик, но…

От мысли о том, что он может отослать ее от себя, Мэри стало нехорошо. Она вскочила, уронив на пол расческу, и бросилась в гостиную, охваченная внезапным страхом, что он мог куда-нибудь уйти без нее.

Лорд Мэттисон стоял, прислонившись к каминной полке, скрестив руки на груди и устремив взгляд на дверь.

Он ждал ее.

Мэри остановилась на пороге с бешено бьющимся сердцем. Ей стало стыдно за свое недоверие.

Он столько раз повторял, что не вынесет, если снова потеряет ее из виду. В этот миг Мэри вдруг поняла значение этих слов. В его тревожном взгляде она увидела вспышку того же внезапного страха, который владел ею. Когда она вошла в комнату, страх рассеялся.

На мгновение Мэри так обрадовалась, что с трудом смогла сдержаться. Но потом лорд Мэттисон сказал:

– Нам надо идти. Чем скорее мы поговорим с мадам Пишо, тем лучше.

Радость померкла. На самом деле она не та, о ком он так беспокоится. Она не Кора. Мэри пришлось отвернуться, иначе он заметил бы пронзившую ее вспышку ревности. Если бы ей довелось встретиться с той женщиной, которая довела этого благородного человека до состояния такой неиссякаемой потребности быть с ней рядом, Мэри, наверное, с трудом удержалась бы от желания влепить беглянке пощечину.

Лорд Мэттисон опустил руки и, нахмурив брови, подошел к ней.

– Надо купить вам какую-нибудь одежду, – сказал он, глядя на жалкое, грязное платье, которое ей пришлось надеть.

Сам он выглядел великолепно в изящном черном костюме. Дорогая ткань и умелый крой прекрасно подчеркивали все достоинства его сильной мужской фигуры. Совершенство его костюма заставило Мэри с особенной остротой почувствовать разницу в их социальном положении. В своем заляпанном грязью мятом платье и ботинках, которые, высохнув, сделались совсем жесткими, она выглядела полным ничтожеством, без гроша в кармане, что вполне соответствовало действительности.

– У меня есть своя одежда, – услышала Мэри свой заносчивый голос. – Я хочу носить свою одежду. – Она и без того зашла с ним слишком далеко по скользкому пути соблазна. И без того шаг за шагом отступала от своих принципов. Стоит разрешить ему покупать ей одежду, и она окажется полностью в его власти.