– Я несколько раз имел дело с гетерами-спец, – сказал Алекс.– Дорогое развлечение, но ведь порой позволяешь себе шикануть…

– Так, и что? – Джанет вылила в чистую пробирку остаткикрови из шприца. Бросила несколько кристалликов из какой-то ампулы.

– Я готов поклясться, что девочка специфицирована какгетера. Помимо бойца-спец, еще и куртизанка-спец. Это возможно с медицинскойточки зрения?

– Трудно, хотя и возможно… Очень трудно, капитан.Перестройка тела у гетер незначительна, но психология меняется полностью. Боецдолжен убивать – без колебаний, без сомнений. Любого, кто подходит подопределение врага. Гетера должна любить. Именно любить, по-настоящему,беззаветно, преданно и чисто… отдаваться до конца. И в то же время мгновенноуходить в сторону, забывать любовь, едва в ее услугах отпадает необходимость.Очень трудно совместить эти спецификации, капитан. – Джанет поболтала в воздухепробиркой. – Логичнее предположить, что после метаморфоза у нее сбилсягормональный баланс…

– Ну, если мы вспомним историю… раньше, когда все люди былинатуралами, они ухитрялись совмещать. Скажем, Наполеон, он был великимполководцем, так? И в то же время весьма успешным ловеласом.

– Чепуха, капитан. Простите, но это не так. В прошлом былилюди, которые фактически попадают под описание спеца. И военачальники, иловеласы, и ученые, и творцы. Но каждый спец – это результат сложнейшей работыгенетиков. Все лишнее отсечено. Вот вы, например, не умеете любить, так?

– Да.

– Ну а боец хотя и способен на любовь, но в обычной,человеческой манере… Так! – Джанет подняла пробирку с несколькими каплямирозоватой жидкости. – Видите?

– Что это значит?

– Модифицированные феромоны. Один из признаков гетер. Дляполной уверенности хорошо бы провести тест на ВШ-оперон, отвечающий загиперсексуальность, но у меня нет нужной сыворотки… – Джанет отставилапробирку, потерла лоб. – Вы правы. А я – нет. Ким и боец, и гетера. Сложнейшаяработа!

– Кому это могло потребоваться?

– Варианты есть. Например – телохранительница, одновременновыполняющая сексуальные услуги. Очень дорого, очень сложно, почти бессмысленно…но возможно. Как нехорошо, капитан… – Она мрачно посмотрела на Алекса. – Выпонимаете, что произошло? И чем это грозит?

– Пока еще нет.

– Да Ким же в вас влюбилась!

– Похоже, но…

– Гетера обязана добиться взаимности! Понимаете? Это ееспецификация. Смысл всего существования!

– Я вовсе не собираюсь отказывать ей постоянно, Джанет! Еслидля Ким так важно…

Врач вздохнула:

– Капитан, да ей не секс требуется! Точнее – не только и нестолько секс! Она хочет, чтобы вы ее полюбили!

– Но я этого не умею. – Алекс развел руками. – Чего не дано,того не дано. Я понимаю, что любовь – великое, приятное, святое чувство…

– Приятное, – фыркнула Джанет. – Ох, капитан… порой язавидую пилотам, не умеющим любить…

– Может быть, Ким сумеет полюбить кого-то другого? –осторожно предположил Алекс. – Пак отпадает, к сожалению, а вот если нашмолодой энергетик?

– Хорошо бы. Будем надеяться на то, что спецификация бойцабудет отвлекать ее от специализации гетеры. Но вы сделали очень опасный иболезненный для всех шаг, когда взяли девочку под опеку.

– Я уже понял.

– Выписывать сертификат? – прямо спросила Джанет. – Или нестоит? Вы еще можете дать ей немного денег и позволить выкручиватьсясамостоятельно.

– Уже не могу. Выписывайте.

Джанет кивнула, будто и не ожидая другого ответа:

– Пилот…

Он так и не понял, что было вложено в это слово в большеймере – насмешка, сочувствие или простая констатация факта.

Наверное, последнее. Ведь у него не было права выбора –никогда. Выбор сделали родители, за девять месяцев до его рождения.

И он был благодарен за этот выбор.

Нотариальный центр был рядом с космопортом, и Алекс искренненадеялся, что это заставит сотрудников воздержаться от вопросов.

В общем-то его надежды оправдались.

Небольшая очередь в уютном холле наполовину состояла изприезжих. Даже в этом пестром сборище выделялась семья с Высокой Долинки – двавысоких, обнаженных, если не считать металлизированных набедренных повязок,клон-мужа и толстенькая, закутанная в парчу и мех жена. К ним жался целыйвыводок полуголых детишек, слишком маленьких, чтобы можно было определить пол,только у старшего на косичке был повязан белый бант – это был экземпляр напродажу.

Поодаль стояли две Цзыгу – действительно напоминающиедевочек-подростков, и лишь герметичные прозрачные комбинезоны с замкнутымвоздушным циклом выдавали пахучую расу с головой. Интересно, они-то что здесьделают? Решили заключить брачный союз по имперским законам? Вряд ли, у Цзыгувообще нет понятия семьи. Скорее заключают какую-то важную сделку с людьми.

Пятерка наемников с Багдада-3, рослых, воинственнооттопыривших черепные гребни и в полном боевом облачении, тоже навернякаявились заключать какой-либо контракт, ведь профсоюза, который мог быпроследить за договором, у них не было.

Алекс кивнул, оглядывая очередь, и подумал, что среди этойкомпании они с Ким выглядят наиболее пристойно. Есть хороший шанс, что на нихсовсем не обратят внимания.

– Я первый раз вижу живых Цзыгу! – привстав на цыпочки,шепнула ему на ухо Ким. – Алекс, они совсем как люди!

– Внешне – да, – согласился Алекс. Про недавние подозренияДжанет он решил не упоминать. – А ты могла бы их убить?

– Надо? – деловито спросила Ким. – Прямо сейчас?

Алекс поперхнулся, крепко схватил ее за руку:

– Нет! Ты что! Это абстрактный вопрос, я лишь хочу знать,готова ли ты к схватке с Чужими?

– Готова, – спокойно отозвалась Ким. – Если надо будет,скажи.

Девочка посмотрела на пилота – и Алекс прочитал в ее взглядене просто готовность убить, а радостное возбуждение. Не от самой возможностиубийства, скорее от надежды доставить ему удовольствие.

Джанет была права. Он попал в крайне щекотливую ситуацию.

– Я скажу, – пообещал Алекс. – Но работа бойца – не в том,чтобы убивать всех налево и направо.

– А в чем же?

– В том, чтобы быть готовым это сделать. В идеале – бытьготовым всю жизнь.