– Поэтому с такой быстротой куда-то помчалась Лоис?

Мейсон смутился:

– Я не могу сказать, но… то есть не могу знать…

– Почему вы это не разрешили сделать мне?

– Что сделать?

– То, что требовалось!

– Я хотел ограничиться рамками семьи.

– Ей ни в коем случае нельзя доверять там, где дело касаетсямолодого человека. Ведь она от него просто без ума. Коли вы поручите ей сделатьчто-то такое, что, по ее мнению, может ему хоть немного повредить, она предаствас не задумываясь.

– Знаю. Но мне пришлось обратиться к ней, потому что,во-первых, ее знают собаки, а во-вторых, она знает все входы и выходы на ранчо.У тебя же непременно возникли бы неприятности. Ну а что обращаться к нейрискованно, я и сам понимаю. Весьма рискованно.

– Куда мы едем?

– Нам надо кое-что сделать в городе, после чего успетьна ночной поезд. Насколько мне известно, на нашей станции поезд будет околотрех часов ночи. Таким образом, в нашем распоряжении не больше часа.

– Скажите, блондинка из детективного агентства едетэтим поездом?

– Угу…

– А еще кто-нибудь?

– Еще Марвин Эйдамс.

– Они едут вместе?

– Они едут одним и тем же поездом…

– Это простое совпадение?

– Не знаю…

– А что мы будем делать в городе?

– Я хочу повидать Альберту Кромвелл, она занимаетквартиру рядом с Милтером.

– Она его гражданская жена?

– Теперь вдова.

– Вы полагаете, она знает об убийстве?

– Должна знать, если она дома.

– Допустим, что ее нет дома?

– Именно это я и хочу выяснить.

– Полиция еще может находиться в квартире Милтера?

– Возможно, так оно и есть.

– Вы не боитесь нарваться на них?

– Это было бы нежелательно.

– Но коли вы намерены узнать, дома эта женщина или нет,такое может случиться?

Мейсон ответил шуткой:

– Существует два способа определить, дома ли молодаядама. Первый – это заглянуть в ее квартиру, второй – отыскать ее вне дома.

– Послушайте, хватит дурить мне голову. Где ее можноотыскать?

– Если у женщины нет собственной машины, то она можетуехать из города поездом либо автобусом. Последний поезд уже ушел. Так что мысначала заглянем на автобусную станцию.

– А вы ее узнаете?

– Думаю, что да. Во всяком случае, сегодня япознакомился с этой особой.

Делла обреченно вздохнула:

– Выуживать у вас сведения, когда вы напускаете на себятакую скрытность, равносильно попыткам качать воду из пересохшего колодца!

Мейсон не сдавался:

– Я до сих пор не научился давать то, чего у меня нет.

– Даже если бы и было, вы все равно ничего бы несказали. По всей вероятности, шеф, вы не хотите, чтобы я отправилась вместе свами на автобусную станцию в Пасифик-Грейхау.

– Ты права, не хочу.

– В таком случае разбудите меня, когда вернетесь.

Она приняла удобное положение и закрыла глаза. Мейсонпродолжал вести машину на большой скорости, пока они не добрались доцентральной улицы в Эль-Темпло. Тут он поехал гораздо медленнее и остановилсянеподалеку от автобусной станции. Делла Стрит вроде бы и правда спала, поэтомуМейсон осторожно выскользнул из машины, тихонько закрыл дверцу и деловитозашагал по бетонной дорожке.

На широких скамьях сидели четыре человека в ожиданиитрехчасового автобуса на Лос-Анджелес. Кромвелл примостилась на самой дальнейскамейке в углу. Она сидела, положив голову на руки. Глаза ее были обращены кстене, увешанной яркими плакатами. Но она явно не замечала происходящеговокруг.

Когда Мейсон уселся рядом с ней, она слегка подвинулась, поджаланоги, освобождая место, но даже не удостоила его взглядом. Над ней висела полкас журналами в красочных обложках, на которых были изображены красотки с осинымиталиями и бюстами кормилиц, яростно сражавшиеся не только за свою честь, но иза жизнь.

Альберта Кромвелл продолжала сидеть все в той же неподвижнойпозе, не обращая внимания на Мейсона. Так прошло несколько минут. И тогдаМейсон вдруг спокойно спросил:

– Ужасно думать об убийстве на фоне такой коллекции, неправда ли?

Она быстро повернула голову и, узнав Мейсона, непроизвольновздрогнула. Однако, когда через минуту она заговорила, голос ее звучалспокойно:

– Вы тоже едете в Лос-Анджелес?

Мейсон не сводил с нее глаз.

– Нет.

Тогда она посмотрела на него еще раз и поспешно отвелаглаза.

– Вы не считаете, что будет лучше для вас обо всемрассказать мне? – спросил Мейсон.

– Мне нечего рассказывать… Я не знаю, на что вынамекаете.

– На причину, побудившую вас так внезапно отправиться вЛос-Анджелес.

– Я бы не сказала, что уезжаю внезапно. Я думала обэтой поездке на протяжении нескольких дней…

– Давайте-ка посмотрим… Постойте, да вы не захватили ссобой решительно никаких вещей? Даже несессера…

– Какое вам дело? – запальчиво возразилаона. – В конце концов, мне кажется, вы придаете слишком большое значениетому, что с моей стороны было обычным проявлением…

– Проявлением – чего?

– Добрососедских отношений.

– Сегодня вы мне сказали, что едва знакомы с ЛеслиМилтером.

– Ну и что же?

– Впрочем, пожалуй, любая жена может сказать то жесамое про своего мужа, – философски заметил Мейсон.

Она вздернула подбородок и прикрыла глаза, ясно показываясобеседнику, что не намерена дальше продолжать разговор.

Мейсон поднялся, подошел к газетному киоску и купил несколькожурналов, после чего вернулся и снова сел рядом с мисс Кромвелл. Он принялсянеторопливо листать журналы страницу за страницей, вдруг оживленно заговорил:

– Послушайте, какая интересная мысль! Автор статьисчитает, что обычно преступник прилагает гораздо больше усилий для собственнойпоимки, нежели полиция. Попытками скрыться и как-то замести следы он как раз ипривлекает внимание. Более того, своим поведением он как бы показывает, на чтоследует направить усилия следственной группы.

Она по-прежнему молчала.

– Возьмем, для примера, хотя бы ваш случай, –продолжал Мейсон бесстрастным тоном, словно он и впрямь обсуждал какой-то чистотеоретический вопрос, не затрагивающий никого конкретно. – Сегодня вечеромваше отсутствие, возможно, не вызовет подозрения у полиции, но уже утром ониначнут наводить о вас справки, а самое позднее к полудню объявят розыск… Квечеру, если вас не удастся обнаружить, вы превратитесь в лицо номер один,подозреваемое в совершении преступления.