сделать то, что я хочу. Именно я, — Шульц ударил себя кулаками в грудь. — А не кто-то другой, которому до меня и дела нет.

— Выпил? — хмыкнул Виктор.

— Как ни странно, нет.

— И на трезвую голову решил сколотить банду.

— Вроде того…

— Сначала тебе понадобился исполнитель, — сказал Виктор. — Который бы копал артефакты. Часть шла на продажу, чтобы это дело окупалось. Но ты же не просто коллекционер. Тебе нужны были восторженные слушатели. Сперва бедняжка Иоланта. Она честно исполняла свою роль, но тебе было мало…

— На самом деле, я хотел… обсудить всё со специалистом, — встрял Шульц. — А Иоланта… все её знания получены от меня.

— Минуту назад ты говорил, что не хотел делиться открытием, — напомнил Виктор. — Потому что «от чужих людей даже слова благодарности не дождешься», конец цитаты. Определись уже, нужно тебе общество, или оно только хамит, унижает, лезет вверх по головам и никогда не поймет душу настоящего ценителя.

— Согласен, это не очень… последовательно, — вздохнул Шульц. — Я думал, что может быть, найдутся достойные люди. Как например один наш общий знакомый…

— А что если эти «достойные люди» сочтут недостойным тебя?

— Увы, такое возможно, — Шульц опустил глаза.

«Так вот чем у вас закончилось» — подумал Виктор. — «Искал родственную душу, знатока и ценителя, а Вольфрам на тебя посмотрел, и решил, что ты нафиг не нужен. Например, потому что у тебя нет того что он ищет».

— Финал был закономерен, но знаешь что? — Шульц вдруг посмотрел Виктору прямо в глаза. — Я ни о чем не жалею. Я сделал величайшее открытие за последние сто лет. Видел такие чудеса, которые никому даже не снились.

Он вдруг напомнил себя прежнего. Будто снова сидел в своём кресле у огромного иллюминатора и рассказывал гостям об артефактах.

— Позволь дать тебе совет, — вздохнул Виктор. — Мир такой, какой он есть. Состоит из несправедливости, грубости и людей, которых ты предпочел бы не знать. В основном. Но ты ничего с этим не сделаешь. Поэтому нужно просто найти себе цель и не ждать благодарности.

— А какая цель у тебя? — спросил Шульц.

— Да есть кое-какие мысли, — отмахнулся Виктор. — А тебе я дам совет. Это худшее, что можно сказать осужденному преступнику, но…

— Звучит многообещающе.

— … но иногда нужно просто убедить себя, что ты был прав. Особенно такому как ты. Иначе помрёшь от самокопания.

Шульц задумчиво потер шрам от пули и ответил:

— А сам-то уверен? У меня дурное предчувствие. Эта история еще не закончилась, Виктор. Ты совершил огромную ошибку. А может, мы вместе её совершили.

— Звучит… зловеще, — хмыкнул Виктор. — Ну прямо по законам жанра.

— Смеяться будешь потом, — вздохнул Шульц. — Если будет над чем. До всех этих… печальных событий четырёхрукие нелюди и их исчезнувшая цивилизация были очень узкой темой, известной только горстке ученых, специалистов и фанатов. Перечисляю тех, кто стоит внимания.

— А есть те кто не стоит?

— О, есть. Конспирологи всех мастей, нечистоплотные журналисты, городские сумасшедшие, кучка графоманов от литературы, которым изучать лень, сочинить проще… — Шульц попытался развести руками, но в наручниках не получилось. — Даже пара религиозных сект. Представляешь?

— И все лезут изучать этих четырёхруких?

— Они никого не трогали, а мир про них давно забыл. До тех пор, пока кое-кто, не буду показывать пальцем, напомнил всему обитаемому космосу про их любимую потерянную цивилизацию.

— Продажи взлетят, «Дитрих и Розенберг» озолотятся, — хмыкнул Виктор.

— Не без этого. Но ученые, вся толпа сумасшедших, а также множество новых людей, полезет «изучать артефакты». И, по скудоумию своему, захочет быстрого результата.

— Которого не бывает, это даже я знаю.

— Рад, что ты понимаешь, — вздохнул Шульц. — Но они не поймут. Все стоящие ученые будут работать на Федерацию, или еще какое-нибудь государство. Но у сомнительных личностей доступа к настоящей науке нет. Кое-что есть, но они читать ленятся. И их единственный шанс прикоснуться к вожделенной тайне — это один человек. Меня сейчас посадят под замок, так что догадайся с трех раз, к кому они все пойдут…

Виктор жестом прервал его.

— Забей. Как придут, так и уйдут. Кто не поймёт — покажу направление. А то и дам напутственного пинка.

— Мне бы твою уверенность.

— У тебя будет много времени подумать, — отмахнулся Виктор. — Бывай, Шульц. Надеюсь больше не встретимся.

Он повернулся, одернул куртку и медленно пошел прочь из зала. Тоже хотелось скинуть с себя всё это, но в глубине души Виктор понимал, что Шульц прав. Ничего еще не закончилось. Всё только начинается.

* * *

Джонсон, как и обещал, организовал Виктору билет домой. Даже расщедрился на бизнес-класс. Но не смог, или не захотел, искать вариант без пересадок. Их будет две, причем она «на грунте» — к четырём планетам добавится пятая, хотя и всего на несколько часов. И вылет завтра вечером, еще почти сутки страдать фигнёй.

От скуки Виктор включил на планшете новости. Приговор Шульцу уже был на первых полосах — верный признак, что через неделю всё забудут. От желающих примазаться и потрясти кулачками в поддержку всего хорошего и против всего плохого рябило в глазах. Но Виктор в политике разбирался слабо даже у себя дома, а уж на чужой планете — тем более, и ему это мельтешение говорящих голов в интервью абсолютно ничего не говорило. От новостей, как всегда, одно расстройство.

Виктор некоторое время лежал на диване, глядя в потолок, и рассуждал на тему «а бывают ли нормальные новости, которые хоть смотреть не противно?». Потом придумал. Усмехнулся, схватил планшет и открыл сайт с эротическими картинками. Нашел ту историю с детективом и художницей — просмотров, к слову, прибавилось — нашел свой комментарий… и увидел ответ.

«Будет ли продолжение?» — спрашивал Виктор под псевдонимом.

«Не знаю» — гласил ответ с пометкой «от автора» — «Иногда ты сомневаешься в финале, но очень хочешь все равно его увидеть».

«Ну что ж, значит увидим» — подумал Виктор.

Отложил планшет, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Завтра будет тяжелый день. Пора лететь домой.

Глава 12

Когда на выходе из космопорта тебе набрасывают на голову мешок, можно быть уверенным только в одном —