что-то в жизни очень круто изменится. Виктор знавал человека, которому довелось ехать ночью в лес в багажнике автомобиля, в обнимку с лопатой. Рассказ изобиловал яркими метафорами, накалом страстей, экспрессией, внутренней борьбой героя и продолжался ударным трудом под бдительным присмотром. К счастью, в финале труд перевоспитал человека. Его оставили отдыхать и думать о жизни на свежем лесном воздухе, полезном для здоровья. И даже подарили на память сувенир — лопату.

Виктора, конечно, везли куда культурнее — на заднем сиденье автомобиля. Подхватили под руки, выгрузили, приподняли и поставили. Под ногами хлюпнуло, чавкнуло, и Виктор почувствовал, как в ботинки затекает что-то густое и холодное.

«Смесь строительная быстрозатвердевающая» — мрачно подумал он.

Мешок резко сняли с головы. Виктор проморгался и огляделся вокруг. Всё было как в прошлый раз. Ночь, старый бетонный пирс уходил в сумерки, огни голографической рекламы на другой стороне залива сияли так ярко, что освещали низкие рваные облака. В разрывах, будто падающие звезды, проскакивали огни космических кораблей, идущих на посадку. У берега тихо плескались мелкие волны, плавал мусор. На пирсе стояли стул, стол и побитый жизнью мятый жестяной тазик. Ногами в тазике стоял Виктор.

А за столом сидел невысокий человек в костюме и шляпе. В темноте было не различить лица. Но тут он снял шляпу и положил рядом с пепельницей, достал портсигар, зажигалку, и неторопливо прикурил. Огонёк зажигалки осветил морщинистое лицо с седой бородой, отразился в массивных золотых перстнях на пальцах.

— Ну здравствуй, Дон, — сказал Виктор.

— И тебе поздорову, — ответил старик и выпустил кольцо дыма. — Не могу сказать, что рад тебя видеть. И, полагаю, взаимно.

— А уж я как рад, — хмыкнул Виктор.

— Дерзишь, — вздохнул Дон. — Демонстрируешь… храбрость. Думаешь, что тебя за это будут уважать. Хоть кто-то, хотя бы ты сам. Но это всё дурной подростковый гонор. Ты знаешь, что тебя будут бить, возможно даже ногами, но всё равно лезешь на рожон. Даже не храбрость, просто какое-то беспричинное упрямство, помноженное на глупость.

— А что делать, — ответил Виктор. — На коленях стоять? Тазик маловат, неудобно.

— А что делать, — повысил голос Дон. — Тебя должны были в армии научить, на тактической подготовке. Что бывают ситуации, когда шансов нет. Ноль из ста! Всё, баста!

Он вмазал кулаком по столу, аж пепельница подпрыгнула.

— И единственный твой шанс — думать заранее и вообще в них не попадать, — спокойным голосом закончил Виктор.

К слову о шансах. Два амбала, стоят чуть сзади, один слева, другой справа. Пистолет из кобуры вытащили еще в космопорту. И телефон тоже. И из тазика резко не выпрыгнешь, ноги увязли.

— Ну вот, всё же сам знаешь. И что я тебе объясняю? — вздохнул Дон и затянулся сигарой. — Хотя вы, молодежь вечно куда-то торопитесь, живете одним днём. «Причинно-следственные связи» — это не про вас. Если так подумать…

Он посмотрел на Виктора, покачал сигарой в воздухе и продолжил:

— Если подумать, ты допустил ошибку еще до нашего первого разговора. И оказался здесь, потому что сделал неправильный выбор тогда, а не сейчас.

— Я просто делал свою работу, — ответил Виктор. — Альтернативных предложений не поступало. Задним умом-то мы все… соображаем.

Дон наверняка себе локти кусал. Мог бы и сообразить подмазать «контрабандный» отдел. Или припугнуть. Но даже не попытался. Если бы кто из коллег был на карандаше у мафии, Виктор бы знал. Значит, Дон понадеялся, что если шеф полиции у него в кармане — а в этом Виктор уже не сомневался — то всё будет гладко. И зря. Шеф не только не поделился с подчинёнными, но даже не намекнул, что некоторые дела раскапывать опасно. И, более того, вообще упустил всю операцию на складе. Хотя участвовало немало народу, и еще усиление привлекали. За такое можно и вынести «неполное служебное соответствие», в виде тазика на пирсе в старом порту. Хотя как знать… может шеф уже и плавал где-то неподалёку.

От этой мысли стало весело и страшно одновременно.

— Вот не буду с тобой спорить, поддел старика, — усмехнулся Дон и снова затянулся сигарой. — Ты совершил ошибку, по незнанию. Я дал тебе возможность её исправить. Это… честная сделка.

— И я это оценил, — кивнул Виктор. — И сделал всё как договаривались.

— Как договаривались?

— Конечно. Главарь твоих «конкурентов» сидит в тюрьме, и выйдет очень нескоро. Его клиенты повздыхают и вскоре придут к тебе. Рядовые исполнители разбежались, а на их место придут те, у кого есть нужные связи и лицензии. То есть весь товар окажется, опять же, у тебя, и сбыт тоже. Чуть-чуть не успел по срокам, — Виктор виновато развел руками. — Но за такой результат… По-моему всё в лучшем виде.

— В лучшем виде, да. Но ты забыл про одну маленькую деталь, — Дон постучал сигарой об пепельницу. — Маленькую, но важную. И мы с тобой её, к слову обговаривали, она входила в соглашение.

— И какую же? — спросил Виктор. — Не томи, у меня тут… цемент стынет.

Дон шумно вдохнул. А потом вмазал рукой по столу так сильно, что пепельница снова подпрыгнула, а сигара выпала из пальцев и улетела на землю. Роняя искры, покатилась по бетонным плитам пирса и улетела в грязную воду залива.

— Дерзить он мне тут будет! — снова вздохнули продолжил. — Мы с тобой договаривались! Никакой! Полиции! А ты устроил шум, какого не было со времен Консорциума, мир его праху и чтоб радиация не сильно щекотала. Все три космические сверхдержавы как с цепи сорвались. Кругом агенты, ревизоры, проверки из столицы. И все с важным видом, и всем денег дай. А некоторым не денег, лучше тебе подробностей не знать. И всё это устроил один дурной коп. Один!

Дон злобно указал на Виктора пальцем.

«Сейчас я начну извиняться, расскажу что опасался за свою жизнь. И не только за свою,» — мрачно подумал Виктор. — «Ты скажешь, что прикрыл бы меня. И бессовестно соврёшь, хрыч старый. Пару добрых слов на могиле сказать и то зажмотился бы. А поэтому хрен тебе, а не твоя любимая комедия!»

— У меня вопрос, Дон, — спокойно спросил Виктор. — Ты ведь знал этого Шульца?

— Видеть — видел пару раз, — хмуро ответил Дон. — Но за руку не здоровались. Он раньше