Так уж случилось, что меня вызвали в Пщину, где поручили заняться вопросом, который я и сам там хотел инициировать.

Эрцгерцог Фридрих согласился с тем, чтобы общим Верховным главнокомандующим стал император Германии. Но при этом по нему ясно было видно, насколько сильно его беспокоило сопротивление начальника Генерального штаба. Поэтому он и попросил меня лично представить данное предложение фон Гетцендорфу. Однако тот категорически отклонил его и в тот же день направил телеграмму с просьбой освободить его от занимаемой должности.

Между тем предложение, против которого столь решительно выступил фон Гетцендорф, сводилось к следующему: германский император возьмет на себя «единое руководство общими вопросами ведения войны», а организация реализации его решений будет возложена на начальника немецкого Генерального штаба. При этом самостоятельность армейских командований затрагивалась только в той мере, в какой это было абсолютно необходимо. Достигнутое же ранее взаимопонимание должно было превратиться в постоянный фактор. Но если приказ будет отдан, то его надлежало выполнять при любых обстоятельствах.

Однако фон Гетцендорф не видел в этом решении гарантий для достижения общего успеха и достаточной защиты военных интересов монархии. По его мнению, поскольку Германия по-прежнему не находилась в состоянии войны с Италией, то австро-венгерскому Главному командованию, вероятно, очень скоро пришлось бы выбирать между обязанностью подчиняться императору Вильгельму и верноподданническим долгом перед императором Францем Иосифом. В случае же возникновения внутренних противоречий между двумя государствами неизбежным стало бы сознательное невыполнение отданных приказов. Причем возражения тогда были бы бесполезны или высказывались бы уже слишком поздно. Поэтому, как считал фон Гетцендорф, для сохранения Австро-Венгрией своего положения великой державы и будущей независимости вышеупомянутое предложение Германии следовало отклонить.

Эти контраргументы за громкими словами скрывали простое нежелание пойти навстречу немецкому предложению. Ведь фон Гетцендорф прекрасно знал, что Германия была готова объявить войну Италии, если того потребовали бы военные обстоятельства. Он понимал, что Австро-Венгрия чуть было не лишилась статуса великой державы и только с помощью немецкого оружия смогла избежать смертельного удара. У него не было ни малейших доказательств того, что германский император совершит безрассудный поступок и пренебрежет австрийскими интересами. В тот момент он боролся уже не за свою страну, а только за собственное влияние.

Между тем император Франц Иосиф отклонил просьбу своего начальника Генерального штаба об отставке и приказал ему продолжить переговоры, выдвинув встречное предложение, которое «защищало бы его суверенные права, достоинство Вооруженных сил и круг задач, решаемых армейским Главным командованием».

Существенная заслуга в решении данного вопроса принадлежала проницательному и опытному генерал-адъютанту и начальнику военной канцелярии генерал-полковнику барону фон Больфрасу. Ему, как старому кадровому австровенгерскому офицеру и свидетелю лучших времен своей армии, возможно, было нелегко смириться с прусским превосходством, но любовь к отечеству и убежденность в том, что таким образом он наилучшим образом послужит своему императору и народу, заставили его отбросить соображения престижа.

Конечно, сделанное встречное предложение не совсем соответствовало ожиданиям, ведь оно требовало обязательного согласования при принятии основных решений, определении необходимых войск для их осуществления и при назначении главнокомандующего в случае проведения совместных операций.

При этом каждое из армейских командований могло внести предложения, которые затем подлежали обсуждению под председательством главнокомандующего. Указания же по проведению совместных операций должны были исходить от того начальника Генерального штаба, на которого возлагалось командование войсками. А вот вопросы, связанные с железной дорогой и снабжением, оставались в особом ведении. Кроме того, каждое армейское командование получало право на переброску своих воинских частей на другой театр военных действий, если того требовали интересы обеспечения обороны. Если же согласия по основополагающим решениям, численности привлекаемых к операции войск и выбору командующего достигнуть не удастся, то Германия и Австро-Венгрия будут вправе принимать соответствующие решения в одностороннем порядке.

В результате вместо единого Верховного командования получался некий военный совет. Можно было обо всем договориться, но в конечном итоге каждый мог делать то, что он хочет. Вот к чему сводился смысл выдвинутого австрийцами контрпредложения!

Между тем еще до того, как на это встречное предложение был дан ответ, фон Фалькенхайн уступил место фельдмаршалу фон Гинденбургу, и фон Гетцендорф облегченно вздохнул, посчитав, что вопрос о едином главнокомандующем снят. Но на деле все вышло совсем по-другому.

Недолго пробыв на должности, главнокомандующий войсками на Восточном фронте фон Гинденбург и его заместитель фон Людендорф 2 сентября вновь подняли вопрос об осуществлении верховного командования Германией, внеся новое предложение, текст которого сводился к следующему: Верховным главнокомандующим союзными войсками является германский император. При этом суверенные права союзников в отношении их собственных вооруженных сил не затрагиваются. Верховное командование Германии распространяется на совместные и соответствующие общей обстановке операции, проводимые по общему замыслу и с единой целью, а также на привлекаемые для этого войска и регулирование в них командных отношений.

Для осуществления верховного командования в распоряжение германского императора передаются национальные главные командования, мнения которых подлежат учету при принятии каждого определяющего дальнейшие действия решения. При этом обязательным условием является достижение полного взаимопонимания сторон. Все вытекающие из них распоряжения являются обязательными для исполнения.

Предложения могут исходить от любой стороны. Их обсуждение организует германское Верховное командование. Распоряжения же германского императора «для высшего военного руководства» передаются через начальника германского Генерального штаба сухопутных войск. При этом железные дороги и вопросы снабжения остаются в ведении союзников.

Главное армейское командование и министр иностранных дел Австро-Венгрии с такой версией согласились, и уже 6 сентября по поручению своих правителей фон Гинденбургом и фон Гетцендорфом было подписано соответствующее соглашение. А вскоре их примеру последовали Болгария и Турция. Германия же и Австро-Венгрия по инициативе фон Гетцендорфа дополнили договор следующим секретным положением.

Германский император берет на себя обязательство при планировании и осуществлении операций, равно как и во всех переговорах, касающихся ведения войны, руководствоваться принципом приравнивания обороны и защиты целостности Австро-Венгрии к защите Германской империи. Если Главное армейское командование сочтет для себя невозможным согласиться с предложениями Высшего военного командования, кайзер Вильгельм должен немедленно связаться с императором Францем Иосифом.

Это дополнение оставалось от других союзников в секрете с тем, чтобы с их стороны не высказывались аналогичные пожелания. Так на третьем году войны удалось наконец достигнуть того, что должно было являться основой всех боевых действий, – единого командования.

Румыния

Август – декабрь 1916 года

Румыния тоже имела свои «неотъемлемые» от нее территории. Из предназначавшихся для Австро-Венгрии земель она стремилась получить Трансильванию и Буковину, а от России отторгнуть Бессарабию. Причем Трансильвания являлась