Два сослуживца были совсем разными, и по возрасту, и по званию. Но в далёкой от родной земли Японии их объединяло то, что оба они были из штата Канзас. Джек был родом из небольшого провинциального городка Кингмен, что в 70 милях от Уичито, где провёл своё детство и юношество Форрест. И их обоих влекло небо, самолёты. Не зная друг друга до встречи на авиабазе Мисава, два парня, может быть, и сталкивались на авиашоу, которые часто проводятся на лётном поле в Уичито. Поэтому день 25-летия рядового авиации 1 класса Симонса земляки решили отметить вместе, а организацию и проведение гулянки взял на себя старожил авиабазы мастер-сержант Грегори.

Когда американцы подошли к нужному им такси, задняя дверь предупредительно распахнулась. Сидевший впереди водитель в белоснежных перчатках приветливо улыбнулся и что-то спросил пассажиров на своём языке.

— Не обращай внимания, — бросил Джек своему напарнику, — они только по-своему лопочут, но нам это не помеха. — С этими словами он достал из кармана визитку и протянул её водителю.

— О! Тюгоку рёрия дэс нэ! Субарасий токоро да ё!32 — японец ощерился, обнажив корявые и жёлтые от курения зубы. Маленькие тёмные глазки заблестели. Водитель многозначительно зачмокал и закивал головой.

— Давай езжай, хватит чмокать, — небрежно буркнул Джек и откинулся на спинку сиденья. В машине после промозглого холодного ветра было тепло, пахло освежителем воздуха. Салон «Тойоты Краун» был просторным, между здоровяком Джеком и небольшим Форрестом можно было посадить ещё двоих пассажиров. За окном промелькнул парк «Минамияма», и буквально через пару-тройку минут такси притормозило на пустынной улице перед небольшим одноэтажным зданием с пристройкой на втором этаже с двумя тёмными окнами. Вход в ресторанчик скудно освещался одним красного цвета шаром-плафоном, медленно качающимся от ветра.

— О-асоби-кудасай!33 — с почтением произнёс водитель и, дёрнув за небольшой рычажок, открыл заднюю дверь. Американцы выбрались из такси. В темноте сверкали только зубы Джека, который радостно улыбался во весь рот в предвкушении вечеринки.

Само помещение ресторанчика было небольшим и довольно скромно обставленным. Посередине стоял застеленный белой скатертью большой круглый крутящийся стол для больших компаний. Сейчас он пустовал, поскольку был будний день. Кроме него, в помещении было четыре маленьких, на двоих посетителей, столика, которые, впрочем, можно было сдвинуть.

Джек, с видом завсегдатая, сразу объединил два столика в углу и поставил по стулу себе и Форресту. Из-за цветастых ярко-красных шторок, закрывающих вход в кухоньку, вышел толстенький, почти круглый пожилой японец в одежде повара.

— Иррасяй-масэ34, — протяжно и низко кланяясь гостям, пропел приветствие высоким голосом хозяин ресторанчика. Из-за спины незаметно появилось меню в картинках, которое японец учтиво и не разгибаясь подал Джеку.

— А, Кимура-сан! Комбан-ва!35 — слегка пристав, поприветствовал в свою очередь мастер-сержант.

— Это сам хозяин, — повернувшись к сослуживцу, сказал Грегори. — Он да его жена: вот и весь персонал. Но кухня здесь — пальчики оближешь, сам скоро убедишься. Ты что будешь? А, понял. Ты здесь первый раз. Значит, так, Кимура-сан. Приготовь-ка ты нам вот эти блюда, — произнёс Джек и стал тыкать толстым с забившейся под ноготь грязью пальцем в меню. — Ну, и к китайской кухне закажем китайской водки. Только, приятель, чур не увлекаться, она крепкая, где-то градусов под шестьдесят. Правда, вонючая зараза до невозможности, — обратился уже к Симонсу мастер-сержант.

Через каких-то полчаса весь стол был заставлен самыми разнообразными блюдами. В центре стола дымилась на большой тёмно-коричневой подставке «говядина на доске», на салат заказали «грибы с побегами бамбука», пряный запах шёл от «баранины с имбирём», в продолговатом блюде аппетитно была подана «утка по-гуандунски», и завершали живописную картину праздничного стола «морские гребешки Ю Бао». — Форрест! Мои поздравления! — Джек торжественно разлил в маленькие рюмки-напёрстки китайскую водку.

— Знаешь, что это за водка? Это «Маотай», у неё двухсотлетняя история. Сам Мао Цзэдун её любил. Фу… ну и мерзкий же запашок, — добавил мастер-сержант и разом опрокинул рюмку в свой огромный рот.

Изголодавшие и одурманенные запахами китайских изысков друзья набросились на еду…

— Форрест!!! — страшным голосом прорычал Джек. — Не спать! — и захохотал.

Рядовой авиации 1-го класса и не заметил, как после обильного возлияния и вкусной китайской еды его сморило.

— Это только начало, приятель, — развязно сказал Грегори, протянул длинную, покрытую густой растительностью руку и потрепал по щеке Форреста. — Давай-ка слегка взбодримся перед десертом. Ты, надеюсь, любишь «сладенькое»? — С этими словами мастер-сержант достал из кармана пачку сигарет и протянул её напарнику.

— Держи, наши фирменные.

— «Косячок»?

— Он самый. Сейчас в самый раз.

— Слушай, как здорово. Из запасов?

— Да нет. Как всегда, в четвёртом ангаре взял.

— Так в декабре перед Рождеством был большой шухер, тогда все точки позакрывали.

— Не смеши, тогда накрыли япошек из охраны, которые выращивали марихуану вдоль периметра безопасности. А это с наших плантаций, ведь офицеры не любят лишний раз появляться в районе хранилища специзделий, — вновь расхохотался Джек, — боятся стать импотентами… Ха-ха…

Друзья ненадолго замолкли, потихоньку покуривая «косячки». Был уже поздний вечер, в ресторанчике оставались американцы и один средних лет обрюзгший от длительного перепоя японец. Тишина продолжалась недолго. Неожиданно из-за шторок выпорхнули две японки неопределённого возраста и развязной походкой подошли к столику приятелей. Джек суетливо поднялся, уронив стул, но быстро взял себя в руки и приставил ещё два стула для девиц, поведение которых явно выдавало жриц любви.

— Форрест! Выбирай, сегодня твой день, и давай двигай на второй этаж. Там две комнатки, занимай любую. Но долго не задерживайся, на всё про всё час. Регламент, — слегка заплетающимся языком пробормотал мастер-сержант.

Форрест взял за руку худенькую, под стать себе, японку и молча поволок за собой навверх. «Хорошо, что ничего не надо говорить, всё равно друг друга не понимаем», — пронеслось в голове рядового. Комнаты разделялись тонкой фанерной стенкой, и Симонс отчётливо слышал кувыркания Грегори. Мастер-сержант справился быстро и почти что вытолкал свою девицу, похоже, она ему чем-то не угодила. Тяжело дыша и сопя, он вышел из комнаты. Вдруг Форрест услышал, как приятель с шумом стал кого-то затаскивать снова в комнату. Послышалось чьё-то тихое мычание и звуки шлепков рук по телу мастер-сержанта. Затем кровать заходила ходуном, раздалось продолжительное звериное рычание Джека, и всё затихло. Только еле слышно всхлипывал за стенкой почему-то ребёнок.