Сглотнув ставшую вязкой и горькой слюну, я оперлась о подставленную руку мастера и, заученным движением подобрав юбки, спустилась на землю. Не запнулась ни разу и не обнажила больше положенного.

— Я же говорил, ты справишься, — шепнул Ладинье, устраивая мои пальцы на своем локте и увлекая вслед за остальными гостями.

Сразу за входом начинался гардеробный зал. Дамы снимали плащи и респираторы, прихорашивались и оглядывали себя в зеркальных колоннах. Кавалеры не менее дам уделяли внимание внешности, приглаживая выбившиеся из причёсок волоски и оправляя сияющие шелком лацканы сюртуков.

Я вцепилась в рукав Ладинье мертвой хваткой. Чувство было, что все это разряженное общество разом уставилось на меня, причём без особого дружелюбия. Даже не знаю, чего бояться больше: похитителей или местной аристократии.

Мастер теней, видя мое замешательство, собственническим жестом щелкнул застежкой моего плаща и одним движением меня обнажил.

Ощущение было именно полной раздетости. С таким омерзением на меня смотрели почтенные миссис и с таким вожделением — мистеры. Будто они содержанок не видели, честное слово.

Представив, что я на подиуме, понаглее вздернула подбородок и решительно отстегнула забрало респиратора.

Дамы дружно втянули воздух, кто-то даже всхлипнул.

Глядя на блеклые, бесцветные лица приглашённых женщин, я понимала, почему Неилла пыталась меня отговорить от макияжа. То ли воздух местный так влияет, то ли мода такая, но все они как одна щеголяли не особо здоровым, бледно-серым цветом лица без малейших признаков румянца… И почему-то без бровей. То ли бреют они их, то ли от природы настолько бесцветные. На их фоне весьма умеренные смоки и нюдовый блеск для губ смотрелись настоящим развратом.

Странно даже, Малви и Неилла вроде не настолько белесые. Может, именно потому, что не благородные? Существовало же понятие «аристократическая бледность». В основном достигаемая ртутью и свинцом, да. Интересно, местные дамы тоже ядом потихоньку травятся?

Я старательно улыбнулась, с трудом сдерживая дрожь губ. Чем больший фурор я произведу сейчас, тем быстрее весь этот фарс закончится.

Ладинье тем временем успел сдать нашу верхнюю одежду слугам, положил мою безвольную руку себе на локоть и повёл куда-то вглубь фойе. Я шла, провожаемая плотоядными взглядами, и думала только о том, чтобы позорно не запнуться о платье. Красота и изысканность интерьера прошли мимо меня, как-то по касательной, я лишь краем глаза отметила величие арочных переходов и обилие позолоты, не знаю уж, настоящей ли.

В руку ткнулся бокал, я автоматически приняла его и только потом осознала, что мы уже остановились у длинного стола, уставленного деликатесами, а Ладинье набирает на тарелку мелкие, на пол-укуса тарталетки с разнообразным наполнением.

Приемы подобного рода проводились нередко. Свадьбы, именины, похороны, помолвка, да хотя бы и успешная сделка — все отмечалось сбором высшего общества. Варьировалась только помпезность мероприятия и уровень развлечений. Аристократия наперебой старалась пустить друг другу пыль в глаза и показать, кто богаче и изощренней умеет те богатства тратить.

Учитывая размер столичных домов, собрать у себя эдакую армию не выйдет, тесновато получится. Масштабу соответствовал этот клуб, ну и королевский приемный зал, но последний предназначался исключительно для развлечения правящей семьи. В аренду взять не выйдет.

— Выпей и закуси, — вполголоса посоветовал мне Ладинье. — Сейчас часа на полтора представление, потом предстоит самое тяжёлое.

Я кивнула и покорно опрокинула в себя содержимое бокала. Цели напиться не было, — да и вряд ли меня проберет с того пунша: там сока больше, чем градуса, — а вот расслабиться не помешает. Еще часов пять в таком напряжении — и я либо упаду в обморок, либо устрою истерику.

А вечер обещает быть томным.

Под напором желающих насытиться на халяву пришлось отойти немного в сторону, к стене. Даже забавно, насколько страсть к бесплатному угощению в крови у людей вне зависимости от мира и воспитания. Чувство, что дома этих аристократов не кормят, поэтому они с нетерпением ждали фуршета. Моя тарелочка с дюжиной миниатюрных птифуров смотрелась довольно скромно по сравнению с некоторыми.

Ладинье, не забывая о нашем общем задании, вполголоса раздавал комментарии проходившим мимо парам. Все мужчины явились со спутницами. Насколько я знаю, даже в приглашении было прописано такое условие — привести с собой даму.

Отличить содержанок от законных жён я с первого, да и со второго взгляда я затруднялась. Одеты все были роскошно, некоторые со вкусом, некоторые без оного, но тут не угадаешь. Одна дама, которую я записала в деревенщины и любовницы, оказалась дальней родственницей королевской линии и сопровождала мужа генерала. То ли он ей приказал продемонстрировать на себе благосостояние семьи, то ли сама она, как сорока, обожала все блестящее, но увешана была побрякушками как новогодняя ёлка.

Многие лица я узнавала. Не зря все же читала статьи в газетах или хотя бы картинки в них просматривала под ехидные комментарии Парсона. Весь цвет общества — сливки, так сказать, — собрались на этот «небольшой приём». Осознав этот факт, я недовольно зыркнула на обманщика Ладинье, который сделал вид, что ничего не заметил.

Логику его я понимаю. Хочется побыстрее отвязаться от меня, вот и демонстрирует в самом концентрированном аристократическом собрании. Но мог бы и предупредить!

Под тихий шёпот мастера теней я старательно запоминала лица. Сегодня в зале собрались чуть ли не все подозреваемые из списка Ладинье — прекрасная возможность изучить потенциального противника, а заодно отметить, кому ни в коем случае не стоит открывать дверь посреди ночи.

Не успела я укусить третью тарталетку, как нас позвали на представление.

Я-то ожидала увидеть привычный амфитеатр с ложами и партером и была немало удивлена, когда нас провели в обычный, пусть и просторный зал с высокими потолками, расписанными батальными сценами с участием молний, вспышек и прочих магических спецэффектов. У дальней стены разместилась небольшая сцена, скорее даже просто возвышение метра полтора в высоту с простенькими картонными декорациями. Ни занавеса, ни реквизита особого. Оркестр из пяти инструментов, из которых я узнала только барабан, притаился в углу за сценой. Перед ней же в два ряда выстроились полукругом стулья. Дамам в кринолинах точно будет неудобно, но о них, кажется, никто и не подумал.

Конечно же, я не могла удержаться и поглядывала по сторонам, стараясь не глазеть совсем уж откровенно. Мужчины пришли со спутницами, но больше половины из них не супруги. Даже интересно, как они потом будут взаимодействовать, когда останутся в чисто женском коллективе?

Хотя, скорее всего, дам нетяжелого поведения покровители возьмут с собой, как и Ладинье — меня. Так что сплетничать и плеваться ядом почтенные матроны будут между собой.