Около каменных грифонов Ратувог снизился испокойно прошел между ними. Остановился и нетерпеливо оглянулся на Дафну.

– № 13066! За кем стоим? Кого ждем? –крикнул он.

Дафна поспешно проскользнула между грифонами,внутренне сжавшись, точно школьница, которой нужно пройти между забором икрупной собакой. Оба грифона остались неподвижными, лишь у одного, какпоказалось Дафне, дрогнуло покрытое мелкой сеткой трещин каменное веко.

Ратувог проводил Дафну до златокрылой стражи.

– Третье небо. К Троилу! – доложил он,кивнув на нее.

Ратувога охрана хорошо знала, и спрашивать уДафны, есть ли у нее пропуск на третье небо, никто не стал. И без того былоясно, что это маловероятно. Один из златокрылых, гигант с зелеными глазами иромашкой за ухом, мельком заглянул в свиток всеведения и показал Даф натранспортную руну.

– Правила пребывания помнишь? –поинтересовался он.

– На балконы не выходить. Глубоко недышать, – озвучила Даф.

Гигант кивнул.

– Да. Кто глубоко вдохнет или зачерпнетзрачками живительное сияние третьего неба, будет нуждаться в нем всю жизнь и несможет нормально существовать на первом. А ведь не факт, что ты когда-нибудьподнимешься до третьего неба. Я имею в виду внутреннюю готовность и зрелость.

Даф слышала об этом и раньше. Еще одинизвечный принцип Эдема. Никогда не доверять своим заслугам и ни во что их неставить. Даже если ты и планетами жонглируешь, то лишь потому, что это теберазрешается. Меньше времени потеряет тот, кто дважды пропустит свой поезд, чемтот, кто один раз сядет в чужой. Выше вознесешься – больнее упадешь. Лучшескромно упасть со стула, чем нескромно с крыши.

Даф шагнула к транспортной руне. Гигант ещераз внимательно оглядел ее и протянул руку за рюкзаком.

– Извини, но кота придется оставить.

– Почему? Он будет сидеть тихо, –вступилась за Депресняка Дафна.

Златокрылый не спорил.

– В этом я не сомневаюсь. Но на третьем небеего тартарианская составляющая может раствориться. Вместе с некоторой частьюкота, разумеется. Так что, поверь, ничего личного.

Даф со вздохом протянула ему рюкзак. Торчащийиз него хвост с зазубриной сердито подрагивал, из чего можно было заключить,что содержимое рюкзака пребывает не в духе. Затем хвост исчез, и в затянутуюгорловину попыталась просунуться недовольная морда.

– У вас есть сейф? Если есть, суньте его туда.Сейчас его лучше не гладить! – на всякий случай предупредила Дафна.

Гигант задумчиво склонился над рюкзаком. Мордамгновенно скрылась и сменилась лапой с выпущенными когтями, которая попыталасьободрать златокрылому нос.

– Какой-то ты, братец, ущемленный в своеймелочной злобе! – басом сказал гигант, за лямку передавая рюкзакнапарнику.

Третье небо встретило Дафну полыханиемпрогуливающихся жар-птиц. Вид у них был такой вопиюще-самодовольный, что Дафраз и навсегда заключила для себя, что мозгов у них не больше, чем у обычныхпавлинов. Заметив Дафну, три или четыре птицы подошли и, вытягивая шеи, синтересом уставились на ее карман.

– Нет у меня ничего! – с сожалениемсказала Даф.

Из кармана, который она для наглядностивывернула, выкатилась блестящая монета в рубль. Каждая из птиц поочередноклюнула монету, чтобы убедиться в ее несъедобности, после чего вся группаразочарованно удалилась, продолжая сиять.

– Где ты там? Иди сюда! – услышала Дафнабодрый голос.

Дверь в кабинет Троила была приоткрыта: ееждали. Честно стараясь дышать носом, Дафна осторожно просунула внутрь голову.

Лысина Генерального стража поблескивала каккрепкое, протертое рукавом рубашки яблоко. Троил выглядел жилистым,стремительным. Казалось, перед Дафной находился не главный страж, а радостный,цельный, сосредоточенный в вечном движении к свету порыв.

Стол был завален бумагами, однако в настоящиймомент Троил занимался довольно странным делом. Кинжалом для срезания дархов онпреграждал путь маленькой белой гусенице с тёмной головкой, которая решительнонаправлялась к пергаментам. Натыкаясь на кинжал, гусеница обиженноостанавливалась, поворачивала и начинала огибать его. В ее решительностисквозило твердое желание осмысленного вредительства. Троил вновь преграждал ейпуть. Мешавшую ему цепь с золотыми крыльями он перебросил через плечо, заспину.

– Что вы делаете? – удивленно воскликнулаДафна.

На этот раз гусеница не стала огибать кинжал.Вместо этого она выгнулась аркой и принялась оползать его сверху. Покачавголовой, Троил осторожно приподнял кинжал и перенес гусеницу на дальний конецстола.

– Думаешь, успокоится? Как бы не так! Опятьполезет к пергаментам! – сказал он.

– А откуда она вообще взялась? – спросилаДафна.

Троил вздохнул.

– Откуда взялась – как раз понятно. Непонятно,что с ней делать дальше. Эту гусеницу один любознательный ученик первоготысячелетия обучения нашел в гнилом яблоке под древом познания. Тут бы ираздавить, а он посадил ее в спичечную коробку и стал носиться с ней по саду.Вначале скормил ей оливку напористости, затем две вишни любопытства, помидорнеутомимости, виноградину волчьего аппетита, почти весь персик храбрости, апотом – надо же было додуматься! – орех бессмертия и неуязвимости.Примерно на этом этапе его и поймали за ухо. Теперь вот голову ломаю, как с нейбыть. Ползает, всё пробует на вкус, всюду суется. И не прихлопнешь:бессмертная! – пожаловался Дафне Троил.

– А вы отдайте её Чимоданову. Он обожаетэксперименты всякие ставить. Будет её постепенно взрывать, в кислотерастворять, – брякнула Дафна.

Ей не верилось, что она разговаривает с самимГенеральным стражем, да еще осмеливается давать ему бессмысленные советы. Дляэтого поистине надо было хлебнуть из лужи наглости!

Троил укоризненно покачал головой.

– Ну уж нет! Я всё же надеюсь, что она современем окуклится и будет прекрасная бабочка: всезнающая, неутомимая, отважнаяи уже без волчьего аппетита, – ответил он мягко.

Наклонив кинжал, Генеральный страж позволилгусенице заползти на лезвие и вместе с кинжалом убрал ее в шкатулку. Затемобошел стол и, велев Дафне не вертеться, озабоченно и быстро осмотрел еекрылья. Даф ощущала себя как школьница, на глазах у которой проверяют еесочинение. Ей попеременно хотелось то спрятаться под стол, то влезть напотолок.

– Так-так… Ну и сколько? – спросил Троилнегромко.

– Девять и два по половине, – ответилаДаф.

– И это все, что ты заметила?