– Почти двести. А откуда ты знаешь?

– Видишь? Она не полностью владеет силой, – повернулся дух-рыбак к Хаяши.

– Так пусть тренируется дома! – рявкнула продавщица все еще злобно, но уже с менее убийственным взглядом.

Но на этот раз я не обратила внимания на шпильку, обдумывая слова Хиро. Из-за тонкой природы времени силы жнецов не развивались, пока те не проходили углубленное обучение. Но, очевидно, могущество шинигами увеличивалось по мере взросления, и такие вспышки света на моем этапе были вполне оправданы.

Я вспомнила взрыв фонаря в Лондоне, что все разрушил, как внезапно я перестала контролировать свет, которым до этого так легко управляла. Если бы я знала раньше, могла ли предотвратить тот всплеск? Если бы рядом был кто-то, способный помочь, оказались ли бы мы в Японии?

– И почему же ты до сих пор не отвел их к Владычице? – спросила Хаяши.

Я напряглась. Хиро полагалось нас куда-то отвести? Я посмотрела на Нивена, но тот был занят изучением масок на стенах. Я забыла, что он плохо понимает по-японски.

– Они не люди и не покойники, – ответил Хиро.

– Понятно, но с ними точно так же разберутся, – парировала Хаяши и снова надела маску.

Теперь она была не красоткой, а краснолицым чудовищем с изогнутыми черными бровями, золотыми зрачками и длинным клювообразным носом. Когда она говорила, губы двигались вместе с маской, будто та приросла к ее лицу.

– Заканчивай играть в ангела-хранителя, – посоветовала продавщица. Маска исказила ее голос, тот стал глубже и более хриплым. – Отведи их к практикующим шинигами. Это их работа, а не твоя.

Хиро отвернулся от Хаяши, подозреваю, что не из-за маски, а из-за резких слов.

– Она сама шинигами. Ей не нужно, чтобы за ней кто-то присматривал.

– Кроме тебя?

Хиро вздохнул, достал из корзины еще одну рыбу и бросил ее продавщице. Хаяши поймала угощение на лету, приподняла личину и с наслаждением откусила кусок.

– Не переживай о делах шинигами. Нам пора, – заключил Хиро.

– Нивен, – позвала я.

Брат подпрыгнул и отдернул руку от очередной личины.

Хаяши рассмеялась, сняла со стены маску-лису и нацепила на себя.

– Возвращайтесь поскорее, странники! – воскликнула она по-английски нам вслед. Голос ее стал тонким, словно жужжание комара. – У меня есть все маски мира! Можете превратиться в кого угодно!

«Почти в кого угодно», – подумала я.

Хиро вздохнул.

– Хаяши достаточно… традиционна. Она – моя землячка. Умерла несколько столетий…

– Чего тебе надо? – Я остановилась посреди дороги. Трагическая предыстория Хаяши, которая сыпала оскорблениями в лицо первой встречной, и ее мотивы меня не интересовали. Однако Хиро пытался защитить продавщицу. – Почему ты нам помогаешь?

– Я… Мне ничего не надо. – Глаза Хиро расширились. – Я только хочу помочь…

– Мы дураки, по-твоему? Думаешь, мы проделали такой путь из Англии из чистого идиотизма?

– Нет, конечно. Рэн…

– Ты нарушаешь правила, сопровождая нас, – продолжала я. Нивен напряженно застыл рядом. – Зачем ты это делаешь?

– Я…

Хиро подбирал слова, отчаянно глядя то на меня, то на Нивена, будто кто-то из нас мог его спасти. Какой бы обман он ни плел, тот быстро разрушался. Я должна была почувствовать облегчение от того, что моя интуиция оказалась верна и мы не последовали за ним дальше. Но вместо этого в желудке разверзлась пустота. Хиро собирался с мыслями. Мне хотелось, чтобы он придумал волшебную ложь, объясняющую свое поведение. Что-то в нем вызывало доверие, но я не стала бы следовать за духом-рыбаком вопреки всякой логике.

– Мне правда несложно вам помочь, – наконец вымолвил Хиро, опустив плечи, потому что даже он понимал: сказанного слишком мало, и пауза затянулась.

– Вот только у нас с этим сложности, – бросил Нивен.

Брат положил руку мне на плечо, словно показывая: мы – команда. Похоже, Нивен терпеливо дожидался, когда я перестану смотреть на Хиро с девчачьим восторгом, и теперь испытывал облегчение.

Но в этот момент я не хотела быть в команде Нивена. Я вообще ни с кем не хотела быть в команде.

– Прощай, Хиро. – Я выскользнула из-под руки брата. Я слишком далеко зашла, чтобы потерять все из-за обаятельного духа реки.

– Постой! – Хиро схватил меня за рукав.

Я обернулась, но смотрел он не на меня, а себе под ноги.

– Прошу, дай мне объяснить, – тихо продолжил Хиро.

Я взглянула на Нивена, который стоял со скрещенными руками, держа часы.

– Ладно.

Хиро выпустил мой рукав.

– Я хотел доставить вас к Идзанами, – обратился он к песку под ногами.

– Зачем? – нахмурилась я.

– Думал, может, она наградит меня за то, что вернул домой одного из ее детей. – Дух-рыбак говорил все тише, угнетаемый стыдом.

– Идзанами – не моя мать.

– Ну да, конечно. – Хиро замахал руками. – Биологически нет, но все шинигами считаются ее детьми. Мы существуем благодаря ей.

– А мне показалось, она тебе не нравится, – заметил Нивен. – Так почему же ты так стараешься?

– Идзанами не может просто нравиться или не нравиться. Она отказала мне в звании шинигами, и вернуть себе имя я могу только какой-то заслугой. Лишь богиня в силах дать мне то, чего я желаю.

– Так почему же ты перестал быть шинигами? – прямо спросила я.

Хиро закрыл глаза, уронил руки вдоль тела. Призрачное свечение его кожи померкло, и он стал похож не на принца из кошмаров, а на измученного человека, такого же, как те покойники, у которых я вырывала души и оставляла в постели неподвижными и пустыми.

– Ты спрашивала, почему у меня такая ступня, – наконец произнес он. – Идзанами спросила то же самое, когда я был ребенком. «Как может шинигами, создание из лунного света и звездной пыли, так паршиво выглядеть?» Вот что она мне сказала.

Он опустил голову, глаза его смотрели в пространство.

– Тогда с моей ступней было куда хуже. Идзанами отослала меня прочь, к людям. Смертные заботились обо мне как о собственном ребенке. Я знаю, что могу работать, как и все шинигами, но богиня даже на порог дворца меня не пустит, не говоря уже о том, чтобы снизойти до беседы.

Хиро поднял глаза, прожигая меня взглядом.

– Я не дурачок! Чтобы восстановить звание, богиня потребует куда больше, чем сопроводить ее дитя. Но возможно, это будет началом. Я должен попытаться, Рэн. Пожалуйста, позволь мне это сделать.

Хиро больше не походил на беззаботного речного духа, которого мы встретили на мелководье. Я вспомнила скорбную песню, которую он пел, когда греб по течению, как она леденила кровь своей прекрасной грустью. Мне больше не нужно было задаваться вопросом, откуда взялась та печаль. Я не могла винить Хиро за то, что он не рассказал всю правду сразу, когда речь шла о чем-то настолько личном. Я тоже знала, каково это – желать чего-то больше всего на свете.