флоте такого грозного оружия Леонатис кардинально поменял свои взгляды на морскую тактику.

Нет, абордаж и таран никуда не делись. Но отошли на второй план. Сейчас в бою у моряков Леонатиса рулила корабельная артиллерия. И это сразу же сказалось на рисунке боя. Александр отчетливо наблюдал, как то тут, то там вспыхивали вражеские корабли. И замирали огромными кострами посреди моря. Вражеский строй ломался и рассыпался. Правда, стоит сказать, что эти противники были похрабрее египтян. Громов невольно вспомнил сражение с египетским флотом. Так вот! Там египетские моряки бросились бежать практически сразу же, потеряв от огня корабельной артиллерии Леонатиса несколько своих кораблей. А здесь враги, несмотря на большие потери, все еще держались. И кое-где даже пытались контратаковать. Их все же изначально было гораздо больше.

Внезапно внимание Александра привлек громкий возглас Ганнибала, который стоял рядом с ним. Владыка Селевкидов резко обернулся и невольно выругался. Пока он с интересом пялился на избиение противника в центре, на правом фланге произошел прорыв. Группа вражеских кораблей все же умудрилась прорвать жидкий строй эскадры Леонатиса и ринулась к транспортным кораблям. Их намерения были так очевидны.

– Тридцать девять, – быстро пересчитал приближающиеся корабли врага Громов и обернулся, чтобы отдать приказ к атаке. Никак нельзя допустить их до транспортов. Они же там такую бойню устроят.

Повинуясь приказу царя, все корабли тылового охранения двинулись наперерез вражеским. А впереди них набирал скорость царский флагман. «Трезубец Посейдона» шел в бой на полной скорости вместе со всеми. Тут отсидеться в тылу не получится. Прорвавшихся противников слишком много. А значит, придется пустить в дело все имеющиеся у Александра силы. Все двадцать семь боевых кораблей. Шесть десятков транспортов, прячущихся за ними, тут не помощники. Они обуза. Мишень для кораблей противника.

Царь внимательно следил за приближавшимися кораблями. Судя по окраске бортов, это были римляне. Только у них боевые кораблики окрашены в красный цвет. Их легко отличить от союзников. У родосцев корабли чернобокие, а у пергамцев они коричневые. Причем и у тех, и у других на носу нарисованы большие глаза в стиле материковых греков. У римлян же таких глаз нет. Как, впрочем, и у эскадры Леонатиса. Кстати, их военные корабли тоже имеют свой единый окрас. Синий с позолотой на носу и корме.

Вот противники вошли в зону действия корабельной артиллерии, и баллисты «Трезубца Посейдона» защелкали, выбрасывая в их сторону зажигательные снаряды. Всего на царской гексере было установлено восемь баллист. По четыре на борт. М-да! Это вам не противокорабельные ракеты. На дальней дистанции отчетливо видны только три попадания. Два снаряда с левого борта угодили в римскую пентеру, вырвавшуюся вперед. Там мгновенно вспыхнули пожары. Вражеский корабль быстро потерял ход, и его начало разворачивать на волне. Команда сначала пыталась потушить жадное пламя, но вскоре поняла, что это бесполезно. И люди в панике посыпались за борт, спасаясь от бушующего огня. Саня невольно содрогнулся, представив, что там сейчас творится. У деревянного корабля против «сирийского огня» не было ни единого шанса.

Третий снаряд попал в триеру противника, заходящую в атаку с правого борта. Но здесь все казалось не таким фатальным. Попадание пришлось в центр борта, где моментально вспыхнувшее пламя начало стекать в воду. Этот римский корабль тоже вынужден был остановиться. Гребцы побросали весла со стороны пораженного огнем борта. А вот по другому борту весла еще успели сделать пару гребков, но потом тоже стопарнулись. Все! Эта триера пока не опасна. Пока не погасят пламя, дальше не двинутся. А погасить его не так уж и просто. Смесь была не только огнеопасной, но и чрезвычайно липкой. Если бы она угодила на палубу, то тут, как говорится, без шансов. Не погаснет, пока не прогорит до конца. Но при попадании в борт у корабля все еще был шанс на спасение. Горящая жидкость еще может стечь в воду за бортом, прежде чем весь корабль заполыхает.

Однако это были не все враги, что нацелились атаковать царский флагман. Александр отчетливо видел еще четыре римских корабля, рванувшихся навстречу «Трезубцу Посейдона». Он бросил взгляд на ближайшую баллисту, наблюдая, как ее расчет лихорадочно производит перезарядку. Это не ракета и даже не пушка начала двадцатого века. Пока взведешь торсионы, пока уложишь тяжелое керамическое ядро зажигательного снаряда в разгонный желоб, пока наведешь баллисту на цель. Времени много проходит. О скорострельности современных огнестрельных систем тут можно только мечтать.

Хотя в этом мире уже есть и свои скорострельные баллисты. Они здесь называются полибол. Изобретение александрийского инженера Дионисия. У данной метательной машины были две любопытные детали: механизм для автоматической подачи стрел и зубчатое колесо для взведения тетивы. Но на этом все достоинства полибола заканчивались. Это орудие обладало сравнительно небольшой мощностью и дальностью стрельбы. И еще оно было довольно сложным в производстве и эксплуатации. Да и надежностью не отличалось. Из-за этого и из-за частых поломок полиболы не получили широкого применения на полях боя. Обычные баллисты были более технологичны, дешевы и надежны. Хотя и они не были идеальными метательными машинами. И могли выйти из строя в любой момент. Но не так часто, как это делали полиболы.

Пока артиллеристы царской гексеры готовились к выстрелу, противники на месте не стояли. Они тоже стреляли в ответ и мчались вперед на большой скорости, бодро работая рядами весел. Громов невольно вздрогнул, когда ядро из римской баллисты с грохотом ударилось в борт рядом со стрелковой башенкой, на которой он сейчас стоял. Правда, враги стреляли по «Трезубцу Посейдона» самыми обычными ядрами. Зажигательные снаряды римляне не использовали. И вот это прилетевшее ядро только громко стукнуло по толстому борту гексеры, но пробить его не смогло. Саня вспомнил, как наварх Леонатис ему хвалился, что борта этого шестидесятиметрового корабля пробить из корабельной баллисты практически нереально. Уж слишком они толстые для этого. Их еще и усилили бронзовыми листами в районе ватерлинии. По словам наварха, это могло спасти даже от таранного удара. Хотя стопроцентной гарантии Леонатис все же не давал. Тут уж как повезет. Как ростр вражеского корабля ударит, с какой силой и под каким углом… А вот про баллисты этот бравый морской волк уверенно заявил: «Не пробьют!» И оказался прав. Александр только что собственными глазами увидел, как каменное ядро из римской баллисты ударилось в борт его гексеры и отскочило прямо в набежавшую волну. Выходит, не обманул тогда Леонатис – он точно знал, о чем говорил. Царь Селевкидов с уважением оглядел свою гексеру. Прямо настоящий броненосец с античным уклоном!

Наконец, корабельные баллисты перезарядились и произвели еще один залп по