без следа, в мгновение ока опустели дома и улицы. И с тех пор, если кто-то входил в Мертвую деревню, больше его никто не видел, пока вдруг не поползли слухи, будто из кузницы слышатся…

– Стоп-стоп-стоп! Ничего не слышу! Нужен еще один дублик. Кто там вообще разговаривает? Мы звук пишем!

Женя на мгновение прикрыла глаза и медленно выдохнула. Ей это было необходимо: в висках пульсировала слепая ярость, вены на лбу вздулись, а на плече, болтая ножками, сидел невидимый чертенок и нашептывал: «Убей их всех. Ты справишься! Посмотри: у оператора такая тонкая шея! В библиотеке должно быть тихо…» Может, это его голос мешал писать звук? «Еще один дублик…» Эту фразу Женя сегодня уже слышала. Раз этак десять. А терпение подошло к концу уже после первого дубля.

Ярослава вышла на работу всего пару недель назад, а библиотеку было уже не узнать. И ладно бы только библиотеку! Ветрова покусилась на святое – на клуб настольных игр по четвергам. Притащила каких-то идиотов, которые вели себя так, словно им задолжал весь мир, хотя сами они не могли отличить орка от огра. Да с ними Женя не села бы в одном поле в крестики-нолики играть, не то что в «Камень драконов»! Но попытки отстоять клуб натыкались на стену, и имя той стене было Ирина Леонидовна Цейлер. Ее призрак витал за Ясиной спиной, как тень отца Гамлета. Что бы ни предлагала Ветрова, все заочно одобрялось начальством.

Когда-то Женя и вправду мечтала, чтобы Цейлер отдала должное ее клубу. Пустила в зал побольше с огромным столом, куда поместились бы карты всех земель с дополнениями. И, казалось бы, вот оно, счастье. Но не зря говорят: «Бойтесь своих желаний». Женину мечту будто исполнил не добрый Дедушка Мороз, а сам сатана. Даже в страшном сне Агафонова не могла представить, что стол в большом зале будет стоить кучки самовлюбленных недорослей, которые в туалет сходить не могут, не выложив селфи, и глухой съемочной группы, которой все нужно повторять, пока не охрипнешь. Но хуже всего было то, что за процессом неотрывно наблюдала Яся. Смотрела – и довольно улыбалась, будто наслаждалась муками Жени, как порцией лимонного сорбета в жаркий полдень.

– Прекрати это немедленно! – потребовала Агафонова у своей палачки час назад, во время обеденного перерыва.

– Ты не понимаешь, это же все ради тебя! – с улыбкой Ганнибала Лектера ответила тогда Ветрова. – О «Камне драконов» должен узнать весь мир! Представь, как будет круто!

О, Женя представляла. Представляла, как через ее тихий мирок прокладывают восьмиполосную трассу, и ей отчаянно хотелось завыть. Рассказать о «Камне драконов» миру – это все равно что заядлому грибнику повесить мигающую на весь лес неоновую вывеску, гласящую: «Мое тайное местечко с белыми – вот тут!» Яся не понимала самой сути клуба. «Камень драконов» всегда был игрой для избранных. Для людей, которые умеют фантазировать, по кирпичикам строить целую воображаемую Вселенную. Не просто игра, а опознавательный знак для своих. И что теперь? Пустить в нее толпы гражданских, чтобы они наследили, натоптали, закидали все мусором?

– А че, тут читерить как-то можно? – спросил на прошлой игре один из приглашенных блогеров.

Он гнусаво растягивал гласные, и только жвачки не хватало ему для перехода на высший уровень омерзительности. Двадцать миллионов подписчиков! Интересно, ради чего они на него подписались? Может, делали ставки в тайном чате, когда же наконец естественный отбор возьмет свое и парень таки с разбега войдет в дверь, не повернув перед этим ручку?

– Камон, надо сделать такую типа голден кард, – предложил другой звездный гость с золотым зубом. Этого, судя по всему, тянуло на все блестящее, а в библиотеку он приехал прямиком с цыганской свадьбы. – Для випов. Чтобы без этой крипоты опачки – и выиграл!

Женя пыталась поначалу объяснять, что это командная игра, а не покер, что весь смысл – в «этой крипоте», но ее никто не услышал. Вроде бы все разговаривали на русском, но Женю не покидало чувство, что это какая-то зазеркальная версия ее родного языка.

Никогда еще у Агафоновой так не чесались руки написать заявление по собственному. Она осталась в этом аду совершенно одна. Митрофанцева на игры больше не пускала жена, у Ирки сдали нервы. Когда один из блогеров в пятнадцатый раз назвал ее персонажа не фейри, а феей, она бросилась на него как бойцовский питбуль, и, не подоспей оператор вовремя, миллионы подписчиков разом лишились бы смысла жизни. Само собой, по приказу Цейлер Ирку из клуба выперли.

У Влада на фоне стресса разыгралась астма, он стал задыхаться всякий раз, когда близился его ход. Женя с трудом отстояла своего Янтарного рыцаря, запугала режиссера, что если Влада выгнать, то поднимется волна сетевых хейтеров. Толерантность, мол, и все дела. Но Влад не успел разделить с Женей эту радостную новость: он сбежал сам и перестал отвечать на звонки.

– Мой мальчик с вами больше играть не будет! – отлаяла Агафонову мать рыцаря, когда Женя набрала Владу на домашний.

Дольше всех держался Сеня. Но лишний вес лорда Вейтерна не давал покоя блогерам, которых Господь явно обделил умом и тактом.

– А давайте закинем его в пасть дракона? – предложил гнусавый. – Тот поперхнется и склеит ласты…

– У дракона нет ластов! – вмешалась Женя, но было уже поздно.

С достоинством капитана тонущего корабля Сеня поднялся из-за стола и, не проронив ни единого звука, сложил свои карточки обратно в коробку и навсегда покинул клуб. Женя честно хотела его вернуть, благо и предлог у нее имелся: Сеня забыл телефон на столе. Ухватившись за спасительный гаджет, Женя пошла за соратником, но вдруг на нее обрушилась канонада уведомлений. К сиру Вейтерну взывали из чата «Камень драконов». Чата, в который Женю почему-то никто не пригласил. «Ну что, завтра, как обычно, у Влада?» – писала Ирка. «У меня нельзя!» – отвечал ей Влад, добавив печальный смайлик. И следом – сообщение от Митрофанцева: «А моя с дочками на дачу собирается! Квартира свободна! Жду всех к шести». Да-да. Всех. Кроме Жени.

Единственной причиной, по которой Агафонова до сих пор заставляла себя вставать по утрам и ползти на работу, был Кирилл. Его светлый образ маячил перед Женей как путеводная звезда. Почему образ? Да потому, что Санин не появлялся в библиотеке с того самого вечера, когда Женя превратила его в узника, а Яся бессовестно терлась об него грудью. Наступив на гордость и страх, Женя написала Кириллу. Поинтересовалась его самочувствием, напомнила про томики Расине. Санин же отделался сухой отпиской.