— Много, но истинная только одна. Остальные не настоящие.

— А по отметине?

— Не только же ты хитрая, — улыбнулась Терезия. — Как только об этом стало известно, сразу же к Брецелю поспешили люди, чтобы узнать эти признаки. Королева предполагала подобное, поэтому позволила ему сказать часть правды. И вот, благодаря подкинутым слухам у нас вон сколько счастливиц.

— А я-то при чем?

— При том, что королева указала на трех девушек, которые больше всего подходит по приметам. Даже я их не знаю. Подозреваю, что интрига с избранницей сохраняется во имя безопасности невесты, ведь никто из соседей не желает усиления Аверсии. А, может, так сложились звезды. Но одна из трех — ты.

— Поэтому мне и разрешили продолжить участие в отборе?

— Не только. Среди фрейлин королевы с удовольствием рассказывают, как скромная монашка воспылала праведным гневом и лягнула зарвавшегося дамского угодника по гордости.

— Ох! Какой позор, — вздохнула я. — Все знают.

— Позор был бы, если бы вас застали при иных обстоятельствах. Но взбесившийся виконт — это нечто. Обычно он спесивый мерзавец, которого трудно вывести из себя.

— А я, значит, постаралась?

— Это еще одно свидетельство в твою пользу.

— И все же я очень надеюсь, что это не я — та, кого королева ищет.

— Но если ты избранная, значит, между тобою и принцем должны вспыхнуть какие-то чувства!

— Вообще-то обещан рассвет королевства, а вот про любовь до смерти и море счастья — ни слова.

— За то ты станешь королевой!

— А ты не хочешь стать ею?

— Я родилась в другой год, поэтому точно не избранная. А в отборе только для того, чтобы следить за конкурсом, помогать гвардейцам. А что рассказывают про нас с Олистером — неправда. Мы только друзья.

— А почему ты мне об этом рассказываешь?

— Я не рассказала тебе ничего такого. Только подтолкнула к размышлениям. Мне бы хотелось, чтобы Олистер остепенился.

— Он ветреный.

— Понимаю. Но ради Аверсии ты должна быть сильной.

«Я хочу быть слабой и любимой!» — хотелось крикнуть в ответ, но промолчала. Она не поймет меня. Хорошо жертвовать во имя королевства кем-то другим, кроме себя. Поди, сама бы не захотела стать рогоносицей.

Терезия почувствовала мое состояние и не стала лезть в душу. Зато я приняла твердое решение, что отныне делаю все, чтобы не оказаться той самой. Всего-то нужно проваливать следующие конкурсы.

Пока мы разговаривали, на поляне начали играть в подобие «ручейка». Виконт то и дело оказывался рядом с Телайзой. Она улыбалась…

«Ну, да, — догадалась я о ее мыслях, — если не принц, то хотя бы ликонский посол. Виконт — тоже не плохо».

Мне стало совсем грустно на чужом празднике жизни.

Бредя в одиночестве по пляжу, находила голыши и пуляла в воду… Плещущие волны мерцали на свету, успокаивали. Так и хотелось ступить в воду, освободиться от тоски и грусти. Отойдя чуть поодаль, осторожно сняла туфли, чулки и, пока никого рядом не было, ступила в озеро. Пусть по щиколотку, но простая шалость принесла столько радости. Я забыла о заботах и постепенно заходила в воду по колено. А чтобы не намочить платье — поднимала его…

— Вы намерены соблазнить меня? — раздалось за спиной. Я подпрыгнула и обернулась.

— Сдались вы мне! Отстаньте от меня! — радость прошла, и я поспешила выбраться на берег. Схватила туфли и вещи и зашагала прочь.

— У вас юбка мокрая, будто неудачно облегчились.

— Где! — вспыхнула я от стыда. — Пусть всего лишь вода, но сейчас такое разнесут! И принялась осматривать подол. Но как не вертелась — не могла увидеть.

— Вон! Да! Там! Почти!

«Да он издевается надо мною!» — дошло до меня.

— Да отстаньте же! — разозлилась. — Вон, выбирайте любую. Предпочитаете рангом повыше — графиня Моран, красавица и богачка…

— В Ликонии таких полно, — усмехнулся виконт. Кто же еще будет подкрадываться ко мне? — А вот таких невоспитанных, грубых и вульгарных монашек, соблазняющих мужчин голыми ногами, нет.

— Отстаньте же от греха! — выдохнула сквозь зубы.

— Заметьте, не я нарезаю вокруг вас круги с расстегнутой рубахой!

— Меня от вас тошнит! Вот вы где! — показав рукой, развернулась и пошла от него. Надо было обсушить ноги и обуться.

— После провала отбора — домой? В захудалое поместье? Будете соседям рассказывать, что видели принца, и он вам аж два раза улыбнулся? И если бы не злые козни — вы бы победили?

— Нет! Расскажу, что видела прилипчивого ликонкого посла!

— Не забудь те уточнить, что он был красив и богат!

— Рассказывать соблазнительные сказки — это там! — указала на девочек. — Они вам за ваше богатство — зад поцелуют!

— А вы, Кризель? — нагло окликнул он. И вот тогда-то я повернулась и показала жест, понятный даже мужчинам этого мира. Жаль, что кроме меня, никто не видел лица виконта. Эх, был бы фотик, сохранила бы на память его вытянувшееся лицо.

Кое-как, в спешке, оглядываясь по сторонам — не подглядывает ли прилипчивый виконт, натянула чулки, надела туфельки и поспешила обратно к шатру.

«Опять ищу приключения на нижние сто десять! Мало, одного позора, желаю второго?! — ругала себя, только сейчас осознав, во что могла вылиться недавняя встреча с ловеласом Брефетом. Пожелай он привлечь внимание и заявить, что это я соблазняла его — поверили бы ему! Потому что я была с босыми ногами, что совершенно неприлично».

Давно следует научиться вести себя более осмотрительно и степенно. И уяснить, зарубить на носу: что было позволительно дома — недопустимо тут.

«Но это же не жизнь тогда!» — вздохнула. Но что делать?

К моему возвращению, Его Высочество, отстрелявшийся зелеными глазами по девичьим сердцам, принялся за красоток графинь. Он фамильярно подхватил мою родственницу под локоток, и Телайза засияла восторга, но не долгим было ее торжество. Другой рукой Олистер подхватил ликонскую графиню Нетозу.

Обе они через силу пытались улыбаться, но их злющие глаза… Да они бы прямо сейчас вцепились друг в дружку.

«Он что, намеренно их злит?» — сначала не поняла я. Но после пяти минут наблюдений подметила, что, что принц дразнит виконта.

«Ого, так они крутостью меряются!» — от ехидства чуть не подпрыгнула. Надо же, такой прилив язвительности давно не испытывала.

Стоило виконту обозначить интерес к графине Моран, принц поспешил перетянуть ее внимание на себя. Да еще и протеже виконта не обделил интересом.

В отместку виконт соблазнительно тряхнул пышной шевелюрой и принялся расстегивать жилет. А когда его снял, низко расстегнул рубашку…