стресса. Затем принимается за меня. Моя рана на лбу требует, чтобы ее зашили, а тошнота и вернувшиеся позывы к рвоте говорят о легком сотрясении. Он требует, чтобы меня доставили «больницу», но женщина, которую он называет Летиция, категорически против, она что-то долго ему объясняет, пока я лежу на диване и пытаюсь не отключиться. Анита снова плачет, держа на руках местного пушистого кота. Все вокруг настоящий сюр, кажется, огненные шары и бал были только в моей голове. Но с ума сходят по одиночке, а не в компании Аниты.

Лекарь Мартин долго хмурится, затем уступает Летиции и накладывает мне швы прямо в гостиной. От шока и адреналина ничего особо не чувствую и молча жду пока он закончит. Он выдаёт какое-то лекарство Летиции и даёт указание как его принимать, затем бросает взгляд полный детского восторга, прощается и уходит.

Летиция возвращается в гостиную с подносом чая и ягодного пирога, усаживается в кресло напротив и разливает чай по чашкам. Такое ощущение, что две свалившиеся на голову из ниоткуда девицы нормальная история для неё. Часы пробили за полночь, но в ее глазах только огонёк и ни капли сна.

— Меня зовут Летиция Ивелин. Я родилась в королевстве Аркерон и уже почти пятьдесят лет живу во Франции, — говорит она, дуя губами на горячую чашку.

Смотрю на неё с недоверием. Я вообще не знаю такую страну — Франция. Где она? И задаю более менее адекватный вопрос:

— Как мы сюда попали?

Ее брови удивленно ползут вверх, мой вопрос ее явно позабавил.

— Ну-у… Я уже лет тринадцать не видела и не слышала, чтобы пересекали миры, но, обычно, это делал Джеймс Беллигарде, он был для нас мостом и перенёс сюда не мало ведьм, которые не хотели служить ни одному Королю Большой Земли, включая Короля Аркерона. Моя мать — Беатриса сильнейшая ведьма, путешествовала туда-сюда регулярно, пока Беллигарде не исчез и моя мать застряла тут, — последние слова она сказала с сожаление и даже болью.

— Я коснулась тумана, и он затащил меня сюда, — призналась я.

Это было так унизительно произнести эти слова! Я что-то сделала, сама не поняла что и вот я здесь! Привет!

Мои слова ее явно шокировали, она молча откусила кусок пирога и подала чашку Аните, которая ни слова не понимала из нашего разговора.

— Хочешь сказать, ты сделала это случайно?

— Кто такая Морригана? — вместо ответа спросила я.

— Ох, — выдохнула она немного настроено, — Раз ты задаёшь этот вопрос, то столкнулась с ней, верно?

Я покачала головой:

— Не совсем.

Смотрю на свои руки, которые выглядят так, будто я их обожгла много лет назад. Никогда ещё моя магия не наносила мне увечья. Делаю глубокий вздох и говорю:

— Мы из Аркерона, ведьмы, служим Королю. Был бал, посвящённый дню рождения и на нас напали, мы оказались уязвимы и… И мне пришлось сбежать сюда, чтобы выжить.

Летиция внимательно слушает и закуривает самокрутку прямо в доме. Ее движения отработаны, размерены, она делает это так естественно и красиво, что я ловлю себя на мысли, что любуюсь этим.

— Столько лет прошло, а традиции все те же, — ее губы складываются в недовольную кривую улыбку, — Морригана ведьма, потомственная суккуба, она сильна и опасна. Но … Она много лет была в изгнании, ее силы иссякли. Не думала, что ещё услышу про неё.

— Я не уверена, что это была она. Это лишь предположение.

Летиция фыркнула:

— Очень сомневаюсь, что они беспочвенны.

— Что ей нужно?

Невероятно, но я, наконец, нашла человека, который отвечает на мои вопросы, а не увиливает от ответов. Это придало мне сил, настроение поднялось, боль ушла на втрой план.

Летиция замялась на мгновение, подбирая слова и коротко бросила:

— Ей нужен Бэл.

— Бэл? Бог солнечного света и огня?

Я нахмурилась, не понимая как связан Бэл и Аркерон.

Летиция кивает и продолжает:

— Да, она влюблена в него, но он сейчас не в этом мире и не в твоём. Как бы сказать, я сама не совсем понимаю … Это место, — она разводит руками, — В Аркероне называют механическим миром, он тесно связан с миром истока магии, в котором ты живешь, они переплетены магически, а Бэл и другие Боги не здесь и не там, они в дальнем мире, где способны выживать только такие как они. И Бэл, по какой-то причине, не желает явиться Морригане, хотя они были близки. Она одержима им и знает способ открыть двери миров. Но ох нельзя открыть и закрыть обычным колдунам вроде нее. Двери должны быть закрыты. Ты думаешь здесь нет магии, но это не так. Ее здесь даже больше, чем в мире истока магии, в твоём мире. Магия — как вода, течёт и течёт. Беллигарде говорил, что если она откроет двери насильно, то они откроются во всех мирах, — ее глаза сверкали от удовольствия, ей нравилось, что она может поделиться этой историей со мной, — Демоны смогут проникать и в наш мир и в ваш мир, это будет хаос. Магия механического мира не такая как в мире истока магии, если открыть двери, ее можно пить любому колдуну, кто знает чем это может кончиться. Да, да, не смотри так на меня, в механическом мире есть магия, хотя, на первый взгляд, кажется иначе. Не даром миры живут параллельно, но даже не подозревают о существовании друг друга.

— Сколько всего миров?

— Бесчисленное множество, но только наши тесно переплетены.

— Почему я смогла сюда попасть?

Летиция вся напряглась, нервно затушила давно погасший окурок и пристально вгляделась в мое лицо:

— Ты — Заклинательница теней.

— Кто? — я перебирала в голове все фолианты, которые успела прочесть во время обучения во дворце, но никогда не слышала о Заклинательнице теней. Либо Летиция мне лжет, либо это информация не предназначалась для общего знания.

— Ты можешь раздвинуть тень другого мира и проникнуть в него, — продолжала моя новая загадочная знакомая.

— Любого мира?

— Нет, только нашего, я же говорила, только они так сильно переплетены.

— Но как же…

Меня разрывало от накопившихся вопросов, в то же время доверять только словам этой женщины опасно.

— Допустим, но почему я об этом никогда не слышала? — тонкий намёк, очень тонкий, Летиция.

— Заклинателей теней почти не осталось, Беллегарде единственный известный нам. И всю свою жизнь он служил Аркерону, пока не сбежал от них. Почему, мне неизвестно. Он жил здесь, во Франции. Но где, я никогда не знала, он очень тщательно скрывался. Беллигарде мог пить магию механического мира, находясь между мирами,