— Я знала, что она присмотрит за малышкой и не растеряется, — продолжала девочка.

— Может быть, тебе следовало с самого начала, когда ты узнала о своей беременности, поговорить с ней.

— Я хотела. Элис, моя лучшая подруга, сказала, что так и нужно сделать, но я взяла с нее честное слово, что она никому не проболтается, даже своей маме. — Фрея закусила губу. — Я боялась рассказать мисс Хаус, ну, о нем. Он сказал, если я кому-либо пожалуюсь, он сделает так, что мне никто не поверит и меня передадут приемным родителям.

А Джош подумал, что подобный исход вовсе не самый худший выход из положения. Наоборот, Фрея бы уехала от человека, который систематически насиловал ее.

— Мисс Хаус тебе поверила бы. Хорошо еще, что Элис все рассказала маме, — возразил он. — Тебе ведь нужно лечиться, и без антибиотиков все бы протекало куда хуже. А как ты считаешь, — Джош помедлил, — мама Элис позволит тебе остаться с ними на какое-то время?

Фрея покачала головой:

— У них мало места. Нет спальни для гостей, в комнате Элис помещается лишь одна кровать, ведь еще нужно куда-то поставить детскую кроватку. В общем, даже не представляю, что меня ждет.

— В мире много хороших людей, Фрея, — повторил Джош. — И Джейн позаботится о том, чтобы кто-нибудь помог вам с Хоуп, если ты захочешь ее оставить.

— Я хочу. — Фрея взглянула на ребенка. — Она, конечно, его, но она девочка, а поэтому не будет на него похожа и не станет мне о нем напоминать.

— Она просто красотка, и у нее явно твой нос и подбородок.

— Спасибо вам за то, что позаботились о ней.

— Мы были только рады, — тепло отозвался Джош. — А еще сделали альбом для Хоуп о первых днях ее жизни, записали, когда и сколько она спит, сколько ест, положили туда несколько фотографий.

— Я знаю. Мисс Ричардс мне его отдала. Спасибо.

— Ты, наверное, уже и сама поняла, что мой почерк тот, неаккуратный.

— А чьи это рисунки в конце блокнота?

— Мои.

— Очень хорошие.

Джош склонил голову.

— Спасибо.

— Почему вы не стали художником?

— Так вышло. Видишь ли, не все, что планируешь, получается, но все равно всегда есть шанс быть счастливым.

— Наверное. — Фрея говорила неуверенно. — Вы передадите мисс Хаус, что я очень ей благодарна?

— Разумеется.

— И еще раз простите меня. Мисс Хаус очень добра. Я знаю, что поступила дурно, оставив Хоуп, но понятия не имела, что делать.

— Эй, — Джош похлопал девочку по руке, — у тебя выдался тяжелый период. К тому же ты была уверена, что Эми, то есть мисс Хаус, все сделает как нужно.

— Да. — Фрея шмыгнула носом.

— Пойду работать. Однако я могу заглянуть завтра, если хочешь.

— Буду рада, — обрадовалась девочка.

— Принесу альбом и сделаю портрет вас с Хоуп. — Он погладил малышку. — Рад был повидаться, жевунчик. Ты, конечно, не проснулась, чтобы меня поприветствовать. — Он передал ребенка Фрее. — Если тебе что-нибудь понадобится, позвони. Джош Фарнхэм из отделения неотложки. Меня здесь знают.

Глаза девочки наполнились слезами.

— Вы очень добры, спасибо.

Джош с гневом думал о том, что бедняжка просто не видела по-настоящему отзывчивых людей. О, он бы поговорил с ее матерью о том, как надо правильно воспитывать ребенка. Она бы усвоила этот урок навсегда.

— Все будет хорошо, Фрея. Береги себя.

Разговор не шел у него из головы весь оставшийся день. Особенно запомнились слова Фреи об Эми: «Все ее любят, потому что она добрая и веселая».

Про Эми вообще можно было сказать еще много хорошего. Например, Джош в ее обществе почувствовал себя так, будто спустя неделю беспрестанных дождей наконец выглянуло солнце. То, что произошло между ними, было сильным. Не только ребенок удерживал их. Это настоящее чувство. Правда, вчера Эми его оттолкнула, и сейчас Джош понял почему. Она, добрая и милая, поступила так, как считала необходимым. Ради его блага. Отпустила на поиски девушки, с которой в будущем можно обрести семью без всяких осложнений. Почему только она не поговорила с ним прежде? Он бы непременно объяснил, что не хочет этого. Разумеется, он желает обрести семью, но Эми важнее. Нужно ее убедить, что бесплодие не играет роли. Нельзя просто так отказываться от того, что их связало.

После смены он летел домой как на крыльях.

На сей раз не стал стучать к Эми, а сразу позвонил в домофон. И снова не услышал ответа. Что-то подсказывало ему, будто девушка у себя, но ей плохо. Так же как и ему без нее. Существовал лишь один способ проверить это — продолжать трезвонить. Наконец раздался глухой, убитый горем голос:

— Да?

— Эми, это Джош. Нам нужно поговорить.

— Но я…

— Отказы не принимаются, — настаивал он. — Нам действительно нужно поговорить, Эми. Удели мне пять минут, прошу тебя.

Она вздохнула:

— Не стоило мучить домофон, мог бы просто постучать.

— И ты бы не открыла, как вчера, знаем, проходили. Можно войти?

Она снова вздохнула:

— У меня ведь нет выбора, верно?

— Нет. Кроме как поговорить.

Если Эми его выслушает и скажет «нет», он, конечно, поймет. Но рассказать о своих чувствах просто необходимо. Нельзя избегать больного вопроса, нужно его обсудить.

— Входи.

Джош подскочил к ее двери меньше чем за двадцать секунд. На сей раз Эми открыла. Она выглядела так, словно не спала несколько ночей. Под глазами залегли темные круги, лицо выглядело уставшим.

— Как ты? — спросил он.

— Не очень, — призналась она.

Джош не смог сдержать данное себе слово — держаться на расстоянии во время разговора, просто не мог видеть Эми такой несчастной. Обняв девушку, он притянул ее к себе.

— Знаю, я тоже не в лучшем настроении. И очень скучал по тебе. Даже больше, чем по Хоуп.

Эми попыталась начать разговор:

— Джош…

— Прошу тебя, выслушай меня, — перебил он. — И если после этого ты скажешь «нет», я не стану настаивать. Но ничего не говори, прежде чем я закончу.

— Хорошо. — Она отстранилась. — Присядем. Хочешь кофе?

— Нет, спасибо.

Джошу не хотелось ждать ни минуты, он отчаянно желал разобраться в ситуации. Пройдя в гостиную, они сели на диван.

— Я ходил навестить Хоуп и Фрею.

Эми озабоченно посмотрела на него.

— И как у них дела?

— Нормально. Правда, есть проблема. Фрея хочет оставить ребенка себе, но не желает возвращаться к матери. Кроме того, беспокоится об учебе.