чушь. Как он может быть сильнейшим, если есть я? И как можешь ты равняться на него — на ничтожество, с которым я походя разделаюсь? Если ты веришь в право сильного, то Белаф — последний, кого тебе следует почитать. Склонись передо мной, и я покажу тебе настоящую силу.

— Ты труп, — мрачно пообещал Рег и бросился в бой.

Краем глаза я уловил, как Апман вскидывает меч. С него сорвалась огненная стрела, которая сбила траекторию пламенного шара, брошенного в меня товарищем Рега.

Больше я не отвлекался.

Апман позаботится о мелких сошках.

А мне требовалось освежить в памяти боевые приёмы алоплащников, прежде чем браться за Белафа.

Вчера я застал брата Рико врасплох — и только сейчас осознал, насколько правильным было решение. Взбешённый моими насмешками, Рег не сдерживался: вокруг него закрутился огненный смерч, из которого в меня летели сгустки пламени. Каждый взмах меча приносил с собой новую волну. Я уворачивался, но этого было мало.

Камни под ногами раскалились.

Воздух обжигал псевдолёгкие.

Огненные вспышки ослепляли.

А пламенный щит вокруг Рега менял цвет. Рыжий выцветал, превращался в белоснежный, потрескивающий плазменными разрядами.

Для пробы я хлестнул по пологу нитью мертвоплута. Она сгорела за считанные мгновения, как фитиль свечи. Настал черёд паутины ткачей; та испарилась, едва появившись.

По лицу ручьями сбегал пот. Рубаха промокла насквозь, горячие камни палили пятки через подошву. Маскировка трещала по швам. Я проглотил содержимое ещё двух бутылочек.

А не переоценил ли я себя?

Нет, что за чушь! Рег оказался куда более опасным противником, чем алоплащники в лаборатории Нарцкуллы. Рыцари, напавшие с Белафом на аванпост, были элитой. Пусть они сдерживались, чтобы не повредить помещение, неужели они уступали этому сопляку?

Тянуло плюнуть на всё, перевоплотиться и размазать ублюдка Лью’сом. Но последствия были бы катастрофическими для плана.

Долго он такой темп не выдержит.

Я надеялся на это.

Однако срок действия Эликсира неумолимо подходил к концу.

Да и он не помог бы, не укрепи я кожу — обычный человек не выдержал бы и минуты в этом аду.

Я уворачивался от бесчисленных атак Рега, выискивая уязвимость. Одно было хорошо: завёрнутый в кокон огня, он не мог двигаться свободно — стоял на месте, обрушивая на меня потоки огня.

Чем же его достать?

Мчаться напролом было бессмысленно — никакой Эликсир не спасёт.

В магическом зрении стена пламени, разделявшая нас, представляла собой сплошной энергетический монолит. Ни единой потускневшей области.

Я лихорадочно перебирал варианты.

Как сбить ему концентрацию, отвлечь, чтобы подобраться вплотную?

На ум пришёл случай с патриархом в Золотых развалинах. Перед тем как напасть на меня, он как следует потоптался на моих мозгах.

Я никогда не пытался мысленно заговорить с людьми — по крайней мере, живыми. Да и зачем?

Но сейчас настала пора учиться.

Сосредоточиться… Потянуться к его разуму… Чёрт, я же постоянно болтаю с Нейфилой! И затыкаю Лью 'са!

Раз за разом я посылал в Рега мысленные команды.

Остановись! Прекрати! Замри! Урони меч!

Если он и слышал меня, то не подавал виду.

Без Лью’са я к Белафу и на пушечный выстрел не подойду.

Я замешкался, уклоняясь от очередного языка пламени, и он лизнул стёганку. Смазанный доспех отделался чёрным потёком копоти, а вот телу под ним пришлось хуже — я ощутил, как черви обращаются в прах вместе с куском моего бока, и разъярился.

Да чтоб тебя!.. СДОХНИ, СДОХНИ, СДОХНИ!

Внезапно огненный полог дрогнул. В нём наметились прорехи — пятна более низкой температуры. Я выхватил новую склянку, высосал её и, прикрыв глаза, ринулся в лазейку.

Меня обдало удушливым жаром. В лёгких воцарилось пекло. Прорываясь к Регу, я продолжал осыпать его мысленными воплями.

СДОХНИ! СДОХНИ!

В самом центре рукотворной геенны стоял он. Слегка растерянный, прижимающий пальцы к виску и стиснувший зубы, точно от приступа мигрени, — но живой и явно не собирающийся умирать.

Внушение определённо надо прокачивать.

Я врезался в него на бегу, сбил с ног. Огненная завеса исчезла. Меч вылетел из его ладони — я пнул клинок подальше и, не церемонясь, леской мертвоплута отсёк Регу обе руки. Он зашёлся в протяжном крике, но на удивление быстро пришёл в себя — перед ним возник крошечный вихрь пламени.

Распалённый схваткой, я больше не собирался играть в благородство.

Посмотрим, как ты будешь сопротивляться без ног.

Выяснилось, что никак. Рег достиг своего предела. Превратившийся в нелепый обрубок, он барахтался на горячих камнях, в луже закипающей крови, бледнея и глупо шлёпая губами, как выброшенная на берег рыба.

Я склонился над ним. В его зрачках я увидел своё отражение, внешне невредимое.

Эликсиры Бессмертия — это нечто.

— И стоило того? А? Я же говорил, что я сильнейший.

— Ты… всё равно… ничто… рядом… с ним… Его… отметило… Пламя…

Примчалась Рико, упала на колени рядом с братом.

— Пламя предвечное! Рег! Рег, ты слышишь меня⁈ Каттай, ты обещал!..

— Идиот, — сказал я, не слушая её, — посмотри на свою сестру. Посмотри на ту, кто заботится о тебе, пока Белафу нет никакого дела, жив ты или нет.

Я ухватил Рико за плечо и рывком поднял. Откинул плащ в сторону, позволив взгляду Рега упасть на переливающийся артефакт.

— Посмотри! Это Власяница Первого Основателя. Твоя сестра не уступает Белафу. Она, проклятье, превзошла его! Не потому, что отыскала эту тряпку. Не потому, что напялила её. А потому, что она умоляет меня спасти тебя, сейчас, в этот самый момент! Она сильнее Белафа. А ты, преклоняясь перед этим ничтожеством, становишься слабее.

— Каттай… — прошептала Рико.

Взгляд Рега не отрывался от зачарованной рубахи. Затем он посмотрел на сестру. В глубине мутнеющих глаз пряталось изумление, а за ним — буря других эмоций: запоздалое сожаление, вина, понимание и… раскаяние.

— Прос… ти… Ты… достой… — выдавил он.

Если его спасти, уговорит ли он приведённых им обормотов перейти на сторону Рико?

Я посмотрел на её лицо, залитое слезами, пересчитал оставшиеся флакончики — мало, преступно мало! — и со вздохом откупорил один.

Больше я не потрачу. Даже если конечности не срастутся. Будет инвалидом.

Глава 16

Регу повезло. Эликсир Бессмертия оказался поистине чудотворным зельем и быстро срастил приставленные конечности с обрубками. О том, что брат Рико находился на пороге смерти, теперь напоминали лишь тёмные круги под глазами да бледность, удивительно слабая с учётом того, сколько с него натекло крови. Сошёл и синяк с лица. Рег недоверчиво пошевелил ногами, медленно сжал кулаки — и распластался перед Рико, касаясь лбом земли.

— Прости меня, сестра! — патетически начал он. — Я был неправ.

Я подумал, что он нагнетает излишнего драматизма. Пусть так, простительно. Зато он оказался не таким твердолобым фанатиком, каким представал раньше.

Мало кто готов признать ошибочность своих путей. Некоторые не меняются, даже побывав одной ногой в могиле, а то и укрепляются в своих заблуждениях.

— Ты не только вернула потерянную святыню Первого Основателя, но и сумела надеть её, хотя ты намного младше отца! Твой потенциал… он действительно выше, чем у него. Я считал, что ты слаба и потому помогаешь этим порочным жив… заражённым, чтобы рядом с ними казаться сильнее. Я заблуждался. Чем бы ты ни руководствовалась, твоя правота неоспорима. Я разгадаю эту тайну. Я буду следовать за тобой, чтобы обрести силу, которой никогда не достигнуть отцу.

Рико смахнула последние слёзы и улыбнулась, вложив в эту улыбку и облегчение от того, что всё обошлось, и радость, что Рег перешёл на её сторону. Где-то там, на дне её глаз, блестело тщательно скрытое разочарование — всё-таки не этих слов она ожидала от брата. Каким-то образом он перевернул всё сказанное мной так, чтобы оно соответствовало его мировоззрению, что смазывало торжество семейного воссоединения.

Беру свои слова назад. Он тот ещё идиот.

Нейфила хихикнула.

«Но теперь он наш идиот».

Наших тут нет. У нас своих цели, у них — свои. Вскоре мы разойдёмся и, скорее всего, никогда не встретимся вновь. Случайные попутчики, а не соратники.

Меж тем Рико протянула руку, побуждая Рега подняться.

— Не надо, не кланяйся. Ты смущаешь меня. Рыцари Алого Пламени встают на колени только перед Господом, чтобы исповедоваться или попросить благословения. Ни того, ни другого я тебе не дам. Не делай из меня идола!

Она не привыкла сдаваться так легко. Наверняка её брату предстоит выслушать немало лекций на тему сочувствия, когда междоусобица закончится… если они переживут её. Когда было нужно, Рико