– Спасибо, Яков Павлович, удружил так удружил! – от души поблагодарил техника-интенданта комбат.

* * *

Баня с душистыми эвкалиптовыми вениками освежила улыбчивого черноглазого и бровастого бригадного политрука. Пива не было, вместо него из Инкерманских штолен привезли изрядный запас марочного шампанского.

– Ого! Вот это роскошь – вместо пива в бане шампанское подают! – рассмеялся Брежнев. Но тут же посерьезнел: – Чего же хочет этот ваш замполит Будякин?.. Как я погляжу, он… э-э-э… чересчур уж напористый, – заметил Брежнев, пожевав губами.

– Чудак он на букву «м»! – неожиданно зло ответил Виктор Ефимович. Оно и понятно: ведь Будякин круто подставил прежде всего его – начальника партийной организации бронебашенной батареи. А вопросы конъюнктуры в военно-партийных органах СССР всегда стояли особенно остро.

– Так а в чем, собственно, дело? – Брежнев внимательно посмотрел в глаза Алексею.

– Дело в том, что я полюбил девушку из зенитного дивизиона. А этот Будякин решил затеять интригу и выставить командира батареи в нелицеприятном свете.

– Понимаю… Девушка красивая?

– Самая лучшая, и другой не надо!

– Что ж, пиши рапорт, комбат – будем разбирать твой вопрос… – многозначительно ответил Брежнев.

Офицеры задержались у входа в железобетонный массив батареи. Вдали на Северной стороне Севастополя раздавались громовые раскаты – 30-я бронебашенная батарея майора Александера вела огонь по врагу. То тут, то там слышался отдаленный грохот канонады на позиции. В бухте стояли под разгрузкой несколько транспортов, подъемные краны таскали из трюмов объемистые тюки и ящики. Возле Угольной стенки покачивался ошвартованный малый охотник, стволы крупнокалиберных пулеметов «ДШК» были направлены в небо, отслеживая угрозу с воздуха. Над кораблями барражировали два остроносых «Яка»-истребителя – воздушное прикрытие. С гидроаэродрома взлетела тройка «летающих лодок «МБР-2». Морские ближние разведчики с вынесенным вверх двигателем с толкающим винтом над высоко расположенными крыльями использовались как штурмовики. Они наносили удары бомбами и реактивными снарядами, засыпали гитлеровские позиции жидким огнем ампул «КС».

Севастополь продолжал упорно сражаться, отразив уже не три смертоносных удара, а гораздо больше. Однако севастопольцы жили не только войной, но и более значимыми человеческими чувствами.

* * *

Время до обеда за обычной служебной суетой пролетело незаметно. Алексей специально не стал выставлять излишне разносолов: на правах командира снял пробу, предложил и Брежневу попробовать из матросского котла. Леонид Ильич повел себя просто и предложение принял.

Офицеры уселись за столы в кают-компании бронебашенной батареи. Леонид Брежнев ел уху и макароны по-флотски с мясной зажаркой и нахваливал. Предложили выпить за встречу «наркомовские» сто граммов. Леонид Ильич не возражал и на правах гостя поднял тост – за Победу! Сам Алексей только пригубил: предстояло еще много дел на батарее. А потом – и построение караула, и заступление ночной вахты артиллеристов.

После обеда командир батальона приказал собрать свободный от вахт личный состав на площадке перед входом на батарею.

Алексей кратко выступил перед личным составом, рассказав, что на батарее работает комиссия Политуправления Севастопольского фронта. Потом его сменил полковник Брежнев, объяснив, что политработники прибыли для плановой инспекции личного состава и постараются без важных на то причин не вмешиваться в повседневную жизнь батареи. Стоящие в строю прекрасно понимали, что со стороны военно-политической комиссии во главе с «целым полковником» это не более чем попытка придерживаться элементарной вежливости. А то вызовут, поставят по стойке «смирно», и попробуй не ответь на каверзные вопросы!

Потом офицеры Политуправления фронта отправились знакомиться с условиями службы на береговой бронебашенной батарее.

* * *

Леонид Ильич Брежнев интересовался буквально всем на батарее, но старался делать это как можно более корректно. И все равно, проверяющие в боевом подразделении – не к добру!.. Так думали большинство рядовых матросов, да и офицеры тоже. На батарее пока не объявили боевую тревогу, занимались различными хозяйственными делами, поддерживая огромное и сложнейшее хозяйство «сухопутного линкора». Непосредственно на боевом дежурстве находилась вторая броневая башня, а на первой проводились регламентные работы. Чистили огромные стволы, меняли изношенные детали подающего механизма 12-дюймовых орудий. Руководил работами инженер-механик батареи, воентехник 3 ранга Иванов-Яшин.

Полковник Брежнев с офицерами понаблюдали, как матросы устанавливают массивные детали, каждая из которых весит несколько десятков килограммов, с точностью часовщика или ювелира. Потом офицеры направились на командно-дальномерный пост. Здесь, в бронированной рубке так и недостроенного линкора «Измаил» офицеры Политуправления посмотрели в мощные телескопы, которые использовались для визуальной разведки, на немецкие корабли, которые находились в открытом море на пределе досягаемости орудий береговой бронебашенной батареи.

– Две надводные цели классифицированы как немецкие эсминцы. Находятся на удалении тридцати миль мористее. Докладывает старшина поста дальномерщиков Алексей Волков.

– А не пойдут ли немецкие эсминцы в атаку? – поинтересовался Брежнев.

Старшина дальномерщиков вопросительно посмотрел на Алексея: тот был майором, а Брежнев – полковником, но на своей батарее командир являлся «первым после Бога».

– Докладывайте, старшина, – кивнул Алексей.

– Никак нет, товарищ бригадный политрук, немецкие эсминцы опасаются приближаться к нашим берегам в зоне действия орудий бронебашенной батареи. Но мы, как и положено, наблюдаем за вражескими кораблями.

– Понятно. Товарищ майор, хочу отметить, что служба у вас на батарее поставлена прилично…

– Так точно, товарищ полковник, «фрицы» расслабляться не дают, – чуть улыбнулся Алексей.

* * *

Естественно, «наш дорогой Леонид Ильич» заинтересовался и Центральным постом управления артиллерийским огнем. По крутым, узким, гремящим железом трапам спустились на нижний уровень железобетонного массива береговой батареи. Алексей с усилием распахнул перед бригадным политруком массивные бронированные двери со сложной системой затворов, управляемой массивным штурвалом. Под сводчатым потолком неярко горели забранные стальными решетками плафоны, разгоняя полумрак.

Алексей с привычным усилием открыл тяжелую бронированную дверь с массивным штурвалом в центре. Полковник Брежнев поприветствовал боевую вахту офицеров Центрального поста. С интересом осмотрел массивные блоки электромеханической счетно-вычислительной машины, планшеты, карты, большие черно-белые снимки аэрофотосъемки. В защищенном помещении, которое составляло «мозг» бронебашенной батареи, царила привычная сдержанная деловая суета. Офицеры вполголоса диктовали и записывали колонки цифр, сверяли свежие снимки аэрофоторазведки с оперативной ситуацией на топологических картах.