Перед ней методично ходили по стеклу «дворники», разгребаятяжелые комья снега, а чуть ниже успокоительно светились разноцветные огоньки,мигали какие-то цифры, вздрагивали стрелочки… Мгновение Александра тупосмотрела на них, потом с облегчением вспомнила, что это – автомобиль, в которомона едет на автовокзал. Ну, слава богу, она дремала всего несколько минут, атакое ощущение, будто спала не меньше часу, даже шея замлела.

Александра с удовольствием потянулась, потом вспомнила, чтовроде была не одна в автомобиле, покосилась налево – и обнаружила, что как разодна. Место водителя пустовало. Наверное, он хлопнул дверцей, выходя из кабины,– это и разбудило Александру.

Она прижалась лицом к стеклу, но ничего не могла разглядетьв снежной кутерьме. Ну и погодка! Хоть бы не отменили рейс, такие фокусы наавтовокзале иногда проделывали, когда погода стояла «нелетная». Якобы в целяхбезопасности пассажиров.

Но где же водитель? Надо бы с ним как-то расплатиться.Интересно, дорого он возьмет? Впрочем, больше двадцатки давать глупо: ведьехать до автовокзала было всего ничего.

Однако что-то он загулял. До отправления осталось, наверное,минут пять, не больше.

Александра взглянула на часы и безнадежно усмехнулась. Можносчитать, она опять осталась без часов, потому что эти вдруг сломались. Фирма,называется! За пять минут уйти вперед на полтора часа – это же просто сойти сума!

Она скользнула взглядом по панели приборов и тихо ахнула,наткнувшись взглядом на циферблат. Видимо, все часы в мире сошли с ума, потомучто эти тоже показывали шесть тридцать – в точности как Александрины. Не пять,как следовало бы, а шесть тридцать!

Александра рванула дверцу и высунулась. Лицо ее сразуоказалось залеплено снегом, но и одного взгляда хватило, чтобы понять:автомобиль стоит не около автовокзала, не на какой-то сергачской улице, анатурально в чистом поле, затянутом белыми вихрями. Нет, вон чернеется какое-топриземистое строение – то ли избушка, то ли балаган…

Похитили! Ее снова похитили!

Ужаленная страхом, Александра ринулась вперед и, сорвавшисьс высокой подножки, упала на стылую землю. Не чувствуя боли, вскочила,побежала, ничего не видя в мельтешенье снега, но почти тотчас с силой удариласьобо что-то похожее на ходячий сугроб, все такое белое и холодное. Сугробпокачнулся, ойкнул, а потом спросил:

– Подышать решили? Смотрите не заблудитесь!

Голос показался знакомым… Да ведь это тот самый приветливыйводитель, который предательски заманил ее в свой могучий черный автомобиль, апотом завез неведомо куда!

В своем страхе Александра как-то малость подзабыла, от коговсе-таки исходила инициатива, но сейчас это было совершенно неважно. Не дотонкостей, когда надо спасть жизнь!

Она с такой силой толкнула водителя, что он качнулся,Александра же рванулась куда-то вперед, но не пробежала и трех шагов, как рукаее была словно бы тисками стиснута, а сердитый голос спросил:

– Вы что? С ума сошли?

Водитель рванул ее к себе. Лицо его, покрытое снежныминашлепками, показалось Александре необыкновенно злобным. Только тут Александрасмогла оценить милосердие – да-да, именно милосердие! – трех ее бывшихпохитителей, не дававших ей увидеть свои лица. Ведь общеизвестно – лишнеезнание о похитителях часто становится причиной смерти заложника. А этот…

– За что? – вскрикнула Александра, совершенно теряя головуот отчаяния. – Что вам от меня надо? Что вы ко мне привязались! Отпустите меня!

– Да вы что? – спросил водитель изумленно. – Вам приснилосьчто-то страшное, не пойму? Это бензозаправка, успокойтесь. Я просто остановилсязаправить машину.

– А где автостанция? – истерически выкрикнула Александра, непонимая, почему она тут стоит с ним и точит лясы, вместо того чтобы бежатьсломя голову.

– Надо полагать, осталась в Сергаче, – ответил водитель, и вголосе его Александре послышалась усмешка. – Давайте вернемся в машину, и я вамвсе толком объясню.

И, не обращая больше на нее внимания, он пошел кбесформенному темному пятну – своему автомобилю, на ходу пытаясь сбить с плечнаросшие на них снежные холмики.

Александра тупо смотрела ему вслед, пока он не обернулся ине сказал сердито:

– Да вы просто дурочка, честное слово! Немедленно идите вмашину, пока не превратились в снежную бабу! Только отряхните как следуетшубку, если не хотите сидеть в луже.

Словно подавая пример, он отряхнул с себя налипший снег – ипроворно шмыгнул в теплое автомобильное нутро. Тотчас вспыхнули фары,высвечивая Александру, и ей вдруг показалось невыносимо глупым стоять вот так,окутанной метелью и страхами. В конце концов, если он так уж хотел ее похитить,почему не затащил в машину силком?

Противный какой тип все-таки. Почему он назвал ее снежнойбабой? Ведь вполне мог бы сказать: «Идите в машину, пока не превратились вСнегурочку!»

Ох, господи! А сумка ведь забыта на сиденье! Что-то больнощедро она сумками бросается: одну, со всеми больничными документами, потерялапри первом похищении, теперь и эту, с остатками денег и паспортом, решилаподарить на память… кому? Больше у нее сумок нет, придется новую покупать, нохорошие сумки нынче несусветно дороги! А возня с заменой паспорта? А штраф заего утерю?

Послышался нетерпеливый гудок.

Александра пожала плечами и медленно, как бы нехотя пошла кмашине. Долго, с подчеркнутой тщательностью, сметала и стряхивала с себя снег…впрочем, это был мартышкин труд, потому что его наносило снова и снова, и,наконец, она плюнула на это дело и забралась в автомобиль.

Водитель сидел с термосом в руках и выглядел так безобидно,что Александра окончательно растерялась.

– Хотите кофе? Еще горячий.

Александра сочла, что кофе – это самая малая материальная иморальная компенсация, которой она заслуживает. Поэтому угрюмо принялапластмассовую кружку и начала пить маленькими глоточками.

Господи, какое счастье! Кажется, сто лет не пила своеголюбимого напитка. В подвале, понятное дело, ей никто не предлагал, а потом былокак-то не до кофе. Что характерно, Ангелина Владимировна, знавшая обАлександриных пристрастиях и сама лютая кофейница, даже не предложила ейкофейку на сей раз. Хотя, судя по настроению мачехи, она с удовольствиемдобавила бы туда не сахарного песочку, а цианистого калия.

Тоска навалилась вместе с тягостными воспоминаниями, иАлександра допила стаканчик почти с усилием, уже не чувствуя вкуса.