— Вы видели ее? — спросил я у Аманды. И опять вместо женымне ответил муж:

— Когда она вернулась, ее сфотографировал фотокорреспондент.В то время мы не знали, для чего ее снимают. Позже мы прочитали об этом вгазете.

— Вы видели ее фото в газете?

— Видели!

— Она похожа на себя?

— Там сняты в основном ее ноги.

— У нее рыжие волосы?

— Точно. Рыжие волосы. Миниатюрная женщина с хорошейфигурой. Умеет одеваться со вкусом, стильно.

— Может быть, вы позвонили соседке, чтобы поздравить ее сполучением наследства?

— Ей позвонила моя жена.

— Конечно, я позвонила ей, — подтвердила Аманда.

— Когда?

— На следующий день после выхода газеты.

— Она была возбуждена?

— Чем?

— Тем, что получила в наследство и деньги, и имущество.

— Совсем чуть-чуть. Имуществом оказался участок земли впустыне, где не может выжить даже кролик. Ну, деньги — всегда деньги…

— Это все она вам говорила?

— Да.

— Вы нанесли визит соседям?

— Нет, звонила по телефону.

— Они были дружелюбны?

— Очень даже…

Оскар Бозвел нервно прервал жену:

— Видите ли, мистер Лэм, тот факт, что мы слышали шум драки,может привести к большим неприятностям. Мне очень жаль, что вы услышали об этойистории. Так случилось только потому, что вы знаете немецкий язык. Аманда вамбы ничего не рассказала, абсолютно ничего. Вы меня понимаете?

— Понимаю.

— Не забывайте, пожалуйста, что мы говорили с вамиконфиденциально.

— Разумеется.

Он взглянул на жену. Она прочитала его сигнал, повернулась ишагнула в глубину дома. А он протянул мне руку.

— Рад, что встретился с вами, мистер Лэм, — сказал он. —Спасибо. Большое спасибо. Надеюсь, вы понимаете, что моя жена нервничает и унее сильно развито воображение.

— И я рад, что вы рассказали мне кое-что, потому что нашразговор многое проясняет.

— Что проясняет? — спросил он.

— Причину, по которой жена Велса ушла из дома такнеожиданно.

— Она очень милая, — бросила через плечо Аманда и с видомчеловека, сказавшего окончательное слово, сделала еще один шаг в сторону кухни.

Оскар Бозвел показал мне на дверь, еще раз пожал руку иуверил меня, что решил никому и ничего больше не говорить по поводу этойистории.

— Прекрасное решение, — поддержал я его. — Простовеликолепное решение. Никому и ничего не говорить. У соседей случилась ссора.Ну и что? У многих людей бывают ссоры.

Его лицо расплылось в радостной улыбке:

— Спасибо, спасибо, спасибо. Спасибо, мистер Лэм. Вы всепонимаете. Вы говорите именно то, о чем я постоянно твержу своей жене. Досвидания!

И дверь закрылась.

Я сел в машину и поехал в Сан-Бернардино, откуда навертолете прилетел в Лос-Анджелес, где пересел на самолет, доставивший меня вСан-Антонио. Поспав в отеле часа три, я вскочил с кровати и отправился собиратьинформацию об Аароне Бедфорде.

На двери конторы висела табличка: «Аарон Бедфорд.Инвестиции».

В приемной никого не было, но дверь, ведущая во внутреннеепомещение конторы, была приоткрыта, и я вошел в нее. За письменным столомсидела женщина, перед которой стояли на полу две наполненные бумагами плетеныемусорные корзины. Женщина вынимала из стола очередную бумагу, пробегала по нейглазами и кидала в корзину. Увлеченная этим занятием, она даже не заметиламоего появления в конторе.

— Миссис Бедфорд? — спросил я.

Она подняла на меня глаза, в которых читалось некотороеудивление.

— Да, я миссис Бедфорд.

— А я — Дональд Лэм, — представился я с улыбкой.

— Ну и что? — спросила женщина, глядя на меня холодными,оценивающими глазами с длинными ресницами. Передо мной была одета в черное дамас большим бюстом, с тонкими губами на сильно накрашенном лице, с черными каквороново крыло волосами. Она держалась настороженно, как боксер перед первымраундом.

— Меня интересуют сведения о расположенном в Калифорнииимуществе вашего мужа, — объяснил я цель моего визита.

— Не имеется…

— О, я считал, что имелось.

— Теперь не имеется. Мой муж перед смертью продал своюкалифорнийскую собственность. А почему вас интересует это имущество, мистерЛэм?

— Я занимаюсь проверкой документов на право определенногорода собственности в штате Калифорния. Разве у него не было участка землигде-то поблизости от города Юкка?

Она разрешила себе изобразить на лице холодную улыбку.

— Ну, это трудно рассматривать как имущество. Клочок голойземли в пустыне. Ни на что не пригодный. Без воды. Там нет ничего, кроме пыли.

Я подошел к ней поближе и придал голосу интонацию личногоинтереса:

— Вы не считаете, что этот участок земли был бы хорошейпокупкой?

Ее глаза еще раз оценивающе осмотрели меня, немногопотеплели, и она спросила:

— Хорошая покупка — для кого?

— Для меня.

— Нет.

— Но ваш муж ведь владел этой землей.

— Ну и что из этого?

— Он был бизнесменом, дальновидным инвеститором.

— Ну и что это доказывает?

— Он бы не купил тот клочок земли, если бы не чувствовал,что это стоящий товар.

— Откуда вы знаете, что он купил этот участок?

— Так он же владел им.

— Точно.

— Боюсь, я чего-то не понимаю, — сознался я. После этого онапочти совсем растаяла.

— Садитесь, — пригласила она. — Я расскажу вам историю обэтом клочке земли. Мой муж приобрел его в результате другой сделки. Это было «икое-что в придачу», как всегда запрашивают при сделке лошадиные барышники. Моймуж при сделках был суеверен: он всегда стремился получить «кое-что в придачу».В тот раз человек, с которым он имел дело, был готов в качестве бесплатногоприложения к сделке дать участок земли в Калифорнии. У мужа всегда былоубеждение в великой потенциальной ценности любого кусочка земли, поэтому онсогласился на сделку. Полгода назад, будучи в Калифорнии, мы с мужем поехалипосмотреть на свое имущество. В результате я, чувствуя унижение от созерцанияэтого абсолютного ничто, дня на два впала в депрессию. Несколько лет назадкакой-то бедолага, живя там и пытаясь вырыть шахту, потратил кучу времени иденег. Полуразрушенная, кишащая мышами, заплесневелая хижина осталасьпамятником тщетности его надежд. Шахта-колодец начиналась с бесплодного сухогогрунта и кончалась бесплодным сухим гранитом. Мы тогда же продали все своекалифорнийское имущество, за исключением этой полоски земли. В Калифорнии жилиродственники мужа, которые предвкушали удовольствие от получения от негонаследства. Я посоветовала мужу оставить им этот кусок земли, чтобы они из-занего передрались.