Я поставила двоеточие и разметила строки цифрами от одного до десяти, а себе сделала мысленную пометку наведаться к прачкам и разузнать имена их несчастных подруг.

Исписав еще несколько страниц, я не забыла упомянуть свой первый день в армии, кутеж в «Хромой утке», долгий переход, велосипедный шлем, «спасший» влюбленную парочку, суету вокруг него, пересуды и волнения людей после нападения увоха, отношение обозных друг к другу и к новичкам, которых хоть и пытаются развести на деньги, всячески оберегают, являя тем прекрасные примеры дружелюбия.

Подвиги, которые следовало воспеть, я еще не видела, а потому решила описать жизнь армии вне полей сражений, о чем, быть может, с интересом прочтут через века. Тут я себе польстила, помня, с каким трепетом земные археологи и лингвисты расшифровывали древние письмена, чтобы узнать о быте рядового египтянина, ценах в Вавилоне, или трудностях солдата времен величия Рима. Несмотря на то, что эти истории были написаны о простых людях и их нехитрых буднях, они представляли огромную ценность для историков.

Осознав, какая важная миссия возложена на хрониста, я расправила плечи.

«Не знаю, как долго мне предстоит идти плечом к плечу со славным полководцем, но я клянусь исполнять свою работу на совесть».

Мои героические мысли были прерваны стуком в дверь.

Медведи Их Светлости подхватили меня и мой ящик с письменными приборами и запихнули в комнату напротив.

– Вот хронист, о котором ты спрашивал, – произнес герцог. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Луч солнца, проникая в окно, заставлял вино в руках дюка Э светиться дорогим рубином. Их Светлость глотнул из кубка и отсалютовал им, указывая на меня. – Можешь донести до сведения моего величественного брата, что мы оба под присмотром.

Лорд Фельстан Корви–Дуг, расположившийся в кресле напротив, неторопливо опустошил свой бокал и только потом перевел взгляд на меня.

По моей спине медленно спустилась вниз и впиталась в «резинку» боксеров капля холодного пота.

– Справляется? – лицо лорда, не увидевшего в монахе ничего примечательного, выражало скуку. Через мгновение, когда служанка принесла новый кувшин вина и наполнила чашу гостя, он забыл о моем существовании. Я тихо выдохнула, но тут же покрылась испариной: герцог, воспользовавшись моментом, орудовал в моем бюро. Я тихо порадовалась, что успела перепрятать записи и рисунки Конда.

– Еще рано судить, – дюк Э, расчищая место для вытаскиваемых из ящика бумаг, сдвинул в сторону пачку писем – их, судя по сломанным сургучным печатям, доставил из столицы лорд Корви–Дуг. Потревоженная стопка документов повалилась и, увлекая за собой прочие бумаги, лежащие на столе, соскользнула на пол, создавая привычную картину хаоса. Словно в насмешку, рисунок, еще вчера изъятый у меня герцогом, спланировал к ногам Фельстана. Лорд, заинтересовавшись изображением, не поленился наклониться.

– Кто такая, Эльбер? – произнес он, разглядывая мой портрет. – Твоя новая любовница?

– Прекрасная незнакомка, – лениво улыбнулся дюк Э, но усмешка явно была напускной – отважный полководец зорко следил за выражением лица Фельстана.

– Незнакомка? Я бы такую не упустил, – Фельстан слизнул каплю вина, оставшуюся на его губе, а меня передернуло. Мой жених был красив, этого не отнять, но красота казалась приторно сладкой. Такой объешься через день. Я отвела глаза, страшась утонуть в патоке.

– Ты разве не должен думать о своей невесте? – вернул на землю жениха герцог.

– Я думаю. И поверь, чуть ли не каждую ночь, – Фельстан скривился.

– Настолько красива?

– Не знаю, не видел. Как раз на обратном пути собирался заехать в монастырь, чтобы лично ей представиться.

Так вот почему Фельстан безмятежен! Он еще не знает, что птичка упорхнула!

– А почему тогда при одном упоминании имени Адель Корви тебя корежит? Лорд Джовир чуть ли не на каждом углу кричит о красоте вашей родственницы.

Я закусила губу: герцог настолько прямолинеен или решил поковыряться в болезненной ране гостя? Ведь заметно, насколько сильно лорд Корви–Дуг тяготится навязанной отцом женитьбой. Надо сказать, здесь мы были с Фельстаном единодушны.

– Пусть бы сам и женился на ней. А я из достоверных источников знаю, что в Адель нет ни красоты, ни положенной женщинам кротости. Видно, мой дорогой дядюшка Ландер вовсе не занимался воспитанием дочери.

– Это тот самый дядюшка?

– Тот самый, – взгляд Фельстана сделался жестким, и я невольно задумалась, какой смысл они вкладывают в фразу «тот самый»?

– Твоя поездка в монастырь развеет все сомнения, – успокоил гостя дюк Э.

– И я окончательно перестану спать.

– Всегда можно найти того, кто утешит и согреет постель.

– Кстати, о постели. Я собираюсь заночевать здесь…

Герцог взял наполненный кубок и спрятался за ним. Фельстан вновь облизал губы и наклонился вперед.

– Иллиса, – произнес он, пытаясь прочесть правду в глазах собеседника. – У тебя на самом деле с ней покончено?

– Не знаю, как ответить. Боюсь, у нее со мной не покончено.

– Я могу быть уверенным, что ты не схватишься за меч? Я хочу провести с ней ночь.

– Она взрослая женщина, решать ей.

– Хорошо, – Фельстан удовлетворился ответом. Взглянув на листок, который все еще держал в руке, махом опустошил свой бокал. Дюк Э, воспользовавшись моментом, вытащил рисунок из пальцев гостя.

– Будешь искать ее? – осклабился в понимающей улыбке лорд Корви–Дуг.

– А смысл? – герцог сунул работу Конда в мое бюро и захлопнул крышку, прекращая этим разговоры о рисунке. Пришло время вспомнить о хронисте.

– Можешь идти, Дон. Лорд Корви–Дуг непременно доложит императору, что летописи не заброшены, – он кивнул на разложенные на столе записи, – подвиги описываются, а у хрониста нос в чернилах.

Я вышла из покоев герцога на трясущихся ногах.

В своей комнате быстро достала зеркальце и взглянула в него. Зашипела, поняв, что герцог не шутил – под носом на самом деле были размазаны чернила. Черт! Пора приучить себя не хвататься за лицо.

Тщательно умывшись и нанеся свежую краску, как того требовали правила ордена Света и Тьмы, я решила, желая отвлечься, заняться разведением свежих чернил. Для этого нужно было залить ореховую кожуру кипятком и уварить до нужной консистенции, после чего процедить через чистую тряпочку. Взяв бутылку и мешочек с «сырьем», немного постояла у двери дюка Э, не решаясь постучать, чтобы забрать бюро. Рассудив, что не стоит лишний раз лезть на рожон, поторопилась присоединиться к кухаркам, которые опять резали, промывали и шинковали. День пролетел, пришла пора кормить бойцов.

– А где копейщики? – затыкая бутылку с готовыми чернилами, я оглядела подворье в тщетной надежде отыскать новоприбывших.