Один из егодружков положил Алине руку на плечо, но девушка ее скинула.

- У-у, злюка, —воскликнул тот. Девушка посмотрела в глаза сводному брату

и прошипела:

- Отстань от меня!

Захар в примирительномжесте поднял руки:

- Отстал-отстал.

Алина протиснуласьк двери и выбежала из кухни. Она поднялась по лестнице на второй этаж изаперлась в своей комнате. Знала, что братец не посмеет ее преследовать, но заза­крытой на замок дверью было спокойнее.

Захар побаивалсясводную сестру. Еще с детства за любую причиненную ей обиду он получал сполна.Стоило ему ударить ее, и не проходило получаса, как он калечился сам: разбивалсебе лоб, нос, колено. Раз сто он только падал с лестницы, около пятнадцати разпопадал под машину, множество раз был искусан бродячими собаками. А однажды вбольнице кричал, будто под машину его толкнул белый волк. Родители тогдавсерьез озабо­тились его психическим состоянием. Захар не был глупцом, поэтомупро белого волка боль­ше не заикался, а в своих нападках на сестру сталосторожнее.

Алина подошла кокну и невидящим взо­ром уставилась на ярко освещенный фонаря­ми, витринами ирекламными вывесками про­спект. Стекло от дыхания запотело. Девушка нарисоваланоготком сердечко, и в носу зако­лоло от воспоминаний.

Одиннадцать летназад в детском доме она сидела возле окна, слушая, как дождь стучит поподоконнику, и ненавидела весь мир, а больше всех Ареса. За то, что позволиллюдям из социальной службы забрать ее. Он даже не шелохнулся, просто разрешилнакинуть себе на шею удавку.

Но когда в тотдождливый осенний день он пришел под окно детского дома, целый и не­вредимый,девочка ему все простила. Она рисо­вала на запотевшем стекле сердечки, а он сли­зывализ серцевинок капли и смотрел на нее че­рез эти маленькие окошки. Онаприкладывала ладони к стеклу, а он белые лапы с потертыми, загрубевшимирозовыми подушечками.

Тогда она незнала, что он прощается...

На следующий деньее удочерили. О поис­ках какого-то волка приемные родители ниче­го не хотелизнать. Людьми они оказались не­плохими, только ребенок им был вовсе не ну­жен.Оба слишком много времени отдавали работе, он — начальник производственного от­деламясного комбината, она — успешный фотограф. По состоянию здоровья Евгения не моглабольше рожать, а ей хотелось дочь, пото­му что семейный портрет, по ее словам,не вы­глядел законченным без маленькой девочки в нарядном платьице.

Алина села застол, открыла ноутбук и за­шла в Интернет, почитать блоги подружек изинститута. Некоторое время она болтала с вир­туальными знакомыми в аське, аоставшиеся полчаса перед сном посвятила курсовику по «Экономической политике»,который нужно было сдать до конца недели.

Под утро девушкеприснился сон.

Она шла поустланной снегом земле рядом с высоким светловолосым юношей. От спутни­ка пахлолесом. А вокруг ничего не было, лишь бескрайняя белизна.

Юноша повернулголову и нежно улыбнул­ся. Он обладал прекрасной внешностью: свет­локожий, срумянцем на высоких скулах, голу­боглазый. Глаза, обрамленные черными рес­ницами,сильно выделялись на лице. От них было невозможно отвести взгляда.

Алина чувствовала,что улыбается в ответ и сердце щемит в груди.

Юноша остановился,медленно протянул руку, а затем зрачки его, как у зверя, преврати­лись ввертикальные черточки.

Девушка знала, чтоза спиной кто-то стоит, кто-то, от кого пахнет ладаном — сладкова­тым ароматомсмерти.

Алина проснулась ис тихим криком села на постели. В комнате стояла темнота. Сердце бешеноколотилось, руки, лоб, шея взмокли. В носу щекотало от омерзительносладковатого запаха ладана.

Девушка посиделанесколько минут и снова легла. Уже много лет ей снились сны с участи­емголубоглазого мальчика со звериным взгля­дом и кого-то неведомого, извечностоящего за спиной. От одного пахло лесом, а когда являл­ся второй, в воздухтонкой струйкой, удушливо заполняя его, вливался запах ладана.

Обладатель голубыхглаз не всегда был взрослым -- высоким, сильным, когда-то он приходил в ее снымаленьким мальчиком. Де­вушка взрослела, и он тоже взрослел, изменял­ся. Однооставалось неизменным: всякий раз он протягивал ей руку, но она ни разу за один­надцатьлет так и не успела до нее дотронуться...

Алина взяла стумбочки сотовый телефон и посветила на спинку кровати. Красная ленточ­ка, каки прежде, была обвязана вокруг дере­вянной рейки. Лишь убедившись в этом, де­вушкаокончательно успокоилась и закрыла глаза, позволяя себе еще немножко подрематьперед институтом.

Алина спустилась кподножию лестницы здания института «Технологии и дизайна» и остановилась,оперевшись на длинный зонт. На улице уже темнело.

Подруги что-товыясняли у дверей, разма­хивая тетрадями.

Кто-то коснулсяплеча девушки, и она вздрогнула.

- Ты чего! - -изумился одногруппник - коренастый темноволосый паренек с вечно улыбающимсяртом и смешливыми карими глазами.

Алина мгновенносправилась с испугом. Она давно привыкла вздрагивать от каждого шороха.

— Юра, послевыходных мне понадобится мой конспект по гражданскому праву, не за­будь его,пожалуйста, принести.

Парень расплылся вулыбке.

- Хочешь,встретимся на выходных и я те­бе его отдам?

Девушка покачалаголовой, но ничего не сказала, подоспели подруги — сестры Таня с Аней,рыженькие веснушчатые девчонки. Али­на еще не очень хорошо их знала, нокомпания этих девушек ей нравилась.

— Юрас, что тебенадо, — возмутилась бой­кая Таня, — она едет с нами на дачу, не зови ее никуда!

Парень перевелвзгляд на Алину:

- Правда?

Девушка пожалаплечами, про дачу она слышала впервые, но решила за лучшее об этом не сообщать.В школе подругами ей обза­вестись не удалось. На нее смотрели косо, Шептались,что она приемыш. А уж сводный братец никому об этом не позволял забыть. Винституте ситуация изменилась, тут, к сча­стью, никому не было дела до еесемейных от­ношений.

- Ой, Захар, —охрипшим голосом проше­лестела Аня и как-то вся сжалась, став чуть ли не на полголовы меньше.

Алина искосапосмотрела на сбежавшего по ступенькам сводного брата в компании друж­ков итихо вздохнула. Приемные родители по­чему-то считали, что дети должны учиться водном институте.

Сестрам явно Захарнравился. Богатый, ма­нерный, смазливый, да еще и старшекурсник.

— Мы сегодня с нимболтали, — довери­тельно сообщила Таня, провожая парня взгля­дом.

- До понедельника!— буркнул Юра, про которого все благополучно забыли, и пошел прочь.