– Не-а, не надо. Я ваши фокусы знаю.Сделаете меня актрисой какого-нибудь погорелого театра. Надо будет игратьвосьмой фонарный столб на бульваре и верить, что маленьких ролей не бывает, абывают занюханные актеры. Спасибо. Лучше я как-нибудь потом сама во всемразочаруюсь, – отказалась Даф.

Фея погрозила ей бледным прозрачным пальцем.

– Ишь ты, догадалась! Ты неподзеркаливала, нет? Примерно так бы я и сделала. Только вместо восьмого столбабыло бы: «Кушать подано! Свое спиртное распивать запрещено!» Знаешь, чемреальность отличается от фантазии? Тем, что, когда мечты сбываются, всеоказывается не так, как ты представляла. Роза, прекраснейший из цветов, имеетшипы. От мороженого болит горло. После эйфории всегда наступает облом и такдалее. Выполняя желания моих клиентов, я довожу этот принцип до абсурда, чем иразвлекаюсь… Кстати, я никогда не рассказывала тебе, как умерла?

– Не-а.

– Нелепая вышла история. Меня отравил Золушкинпринц. Думаю, это случилось лет четыреста тому назад… – сказала Фея.

– Отравил? Тебя? – не поверила Даф.От удивления она даже перешла на «ты».

– Ну да… По правде говоря, его можнопонять. Я его здорово подставила. Характер у Золушки был прескверный. От еедурного глаза дохли мухи и мыши. Родной фатер ее боялся, а бедную мачеху и еедочек она просто со свету сживала. Да и принц был так себе. Он был сутулый, аего белый конь хромал. Да и вообще это была кобыла.

– Почему же тогда он полюбилЗолушку? – озадаченно спросила Даф.

Фея лучисто улыбнулась.

– Загадка природы. Любовь зла, –сказала она и многозначительно погладила волшебную палочку.

Даф задумалась.

– Хорошо. Я понимаю, ты примениластандартное заклинание приворота и усилила его суточной магией, действующей дополуночи в пределах календарного дня. В этот момент произошла обратнаятрансформация заколдованной материи и утрата ею приобретенных свойств: каретастала тыквой, а кони мышами. Но как же красивая сказка? – разочарованноспросила она.

– Ты думаешь, в Средние века не былопиара? Фи, мон ами, пиар был всегда. Знаешь, какого размера была туфелькаЗолушки на самом деле? Сорок шестого! Именно поэтому она не подошла больше ниодной девушке в королевстве! Это впоследствии и обыграли, – сказала Фея.

Даф посмотрела на лазурное небо, по которомуплыли правильные небольшие тучки. За их форму отвечал особый отдел благообразияи тишины. Дождей в Эдемском саду не было никогда. Только плановые ливни счетырех до четырех пятнадцати утра. Для полива этого вполне хватало.

– Мне здесь скучно! – пожаловаласьДаф. – Важных заданий мне не доверяют, а в саду тоска зеленая. Другиестражи день и ночь играют на лютнях или фехтуют. Только и разговоров, что укакого-нибудь стража мрака срезали дарх и отвоевали дюжину эйдосов или кто-тоисполнил виртуозную пьеску на арфе без помощи магии.

Фея со значением посмотрела на нее.

– Детка, осторожнее с крыльями! Стражсвета, который наденет шнурок со своими крыльями на шею смертного, полюбитэтого человека и будет любить его вечно! А ведь когда-то им придетсяразлучиться! – сказала она.

– В Эдемском саду нет смертных, –быстро возразила Даф.

Фея не ответила. Даф удивленно повернулась.Скамейка была пуста. Фея исчезла. Призраки любят внезапные исчезновения инедосказанные мысли.

Даф задумалась. Она уже сообразила, что имеетдело с пророчеством. Впрочем, среди стражей света и тьмы пророчествуют все комуне лень, так что большую часть пророчеств ленятся даже записывать.

* * *

Неожиданно с поляны донесся подозрительныйшум. Там определенно шла возня.

Даф, имевшая талант влипать во всесомнительные истории, разумеется, не могла остаться в стороне. Она продраласьсквозь колючий кустарник опасных желаний – должно быть, и внушивший ей все этимысли запахом своей разогревшейся на солнце смолы – и осторожно высунула изнего голову.

Но даже сделай она это не так осторожно, еепоявления никто бы не заметил. Все слишком были заняты делом. Четверо домовыхиз отряда защитников традиций – все крепкие парни в лаптях и красных рубахах –целеустремленно мутузили одного западного гнома. Гном, видно пробравшийся ночьюиз западного сектора Эдема, пинался безнадежно, но точно, стараясь попастьдомовым в живот и по коленкам. Порой это ему удавалось, однако справедливогонегодования домовых это ничуть не уменьшало. Не прошло и минуты, как домовыесбили гнома на землю, натянули ему на глаза красный колпак и деловито скрутилируки кушаком. Однако даже вслепую гном продолжал угрюмо плеваться и пинаться.При этом у него хватало ума не орать и лягаться в полной и даже зловещейтишине. Разборки домовых и гномов не должны выходить за рамки приличий – этоправило было усвоено твердо.

Домовые, озираясь, выкатили откуда-томаленькую мортиру, головой вперед затолкали в нее гнома и принялись поджигатьзапал. Дафну домовые явно не видели, иначе вели бы себя осмотрительнее.

– Больше не шпионь тут, западник! Вследующий раз хуже будет! – заявил домовой, выглядевший века на трипомоложе остальных.

Упрямый гном, даже торча в мортире, попыталсяпнуть его на голос. Мортирка выстрелила. Описав в воздухе дугу, гном умчался залес и вскоре приземлился уже в западном секторе Эдема. Над садом прокатился егогневный вопль.

Тут только Дафна вспомнила, что она, как стражсвета, обязана следить за порядком, который самым наглым образом нарушается.

– Кгхм… Дафна, младший страж света! Что увас тут происходит? Доложите обстановку! – приказала она.

Трое домовых сразу выдвинулись вперед,загораживая Дафне дорогу и отвлекая ее, а четвертый поспешно потащил мортирку вкустарник.

– Ничего не происходит! – бодрозаявили домовые.

– Ложь! Я видела, как только что вывыстрелили гномом! – заявила Дафна.

Домовые заволновались.

– Это нечаянно. Он забрался в мортиру,видать, пороха хотел отсыпать, а она возьми да и бабахни! – бодро пропищалрыженький.

– Нечего было на нашу территориюсоваться. Сегодня гном, завтра десант эльфов, а там еще и тролли припрутся. Тутглавное – слабину не дать. Кто к нам с мечом, того мы кирпичом! – заявилседобородый домовой.

– По закону за нарушение границы емуполагалось только предупреждение! – неуверенно сказала Дафна.