– Та честь не останется пустой, король Шолто, - сказалая. - Я намерена сдержать слово.

– Конечно, теперь-то конечно! - завопила Сенья. - Так ита Благая сучка сказала - что переспит с ним, когда у него рана заживет.

Я неверяще уставилась на Шолто:

– Ты сам разрешил с собой это сделать?

– Нет, - мотнул он головой, - ни за что.

– Ты с детства мечтал стать сидхе, Шолто, - прозвучалголос Агнес, культурный, ближе к человеческому тембру, чем у ее подруги. - Нелги тем, кто тебя воспитывал.

– В детстве я и о крыльях ночного летуна мечтал -помнишь?

Она кивнула; голова на узких плечах казаласьнепропорционально большой.

– Ты плакал, когда понял, что крыльев у тебя не будетникогда.

– В детстве мы о многом мечтаем. И признаю - былимоменты, когда я желал избавиться от щупалец. - Он непроизвольно потянулсяпотрогать утраченные органы - как пытаются недавние инвалиды почесатьампутированную конечность. Рука у него упала до того, как коснулась кровавойраны на животе.

– Как им удалось поймать тебя в ловушку, и зачем это импонадобилось? - спросил Дойль.

– Я не просто знатный гвардеец королевы, я сам монарх.Если бы Благие не считали меня уродом, я бы давно уже нашел случай переспать сженщиной-сидхе. Но спать со мной для Благих преступление похуже, чем с любымдругим из Неблагих. Андис зовет меня своей Искаженной Тварью, а Благие и правдав это верят. Я для них - тварь, животное, урод.

– Шолто… - прошептала я.

– Не надо, принцесса. Я видел, как ты тоже отшатнуласьот меня.

Я подалась к нему:

– Только в первый момент. Но потом я увидела, как тысияешь магией, как играют цвета в твоих дополнительных органах, как они сияют -словно драгоценности в солнечном луче. Я чувствовала, как звенит твое телосилой и магией, чувствовала твою наготу внутри себя.

Я взяла его за руку.

Он не отстранился.

– Ты же с ним не трахалась, - удивилась Сенья.

– Нет, но держала его во рту, а если б вы той ночью непомешали, то дошла бы и до большего, как знать.

Мне не слишком нравились «особенности» Шолто, но когда онзасветился силой, когда его магия ответила на мое прикосновение - я на миг,сияющий миг, увидела его как он есть. Увидела его красоту, увидела щупальца некак уродство, а просто как его часть. Не думаю, что смогла бы спать ипросыпаться с ним в одной постели, но секс… секс в тот миг представлялсязаманчивой идеей. И теперь я попыталась показать Шолто свои чувства - должнобыть, получилось, потому что он отнял у меня руку и принялся рассказывать, какон попался на удочку.

– Мне надо было заподозрить обман, - сказал он. - ЛедиКларисса назначила мне свидание. Прислала записочку, что однажды увидела менябез рубашки, и с тех пор не может перестать думать… фантазировать. Я уцепилсяза шанс, не задумавшись ни на секунду. Я так хотел быть с сидхе - пусть даже наодну только ночь.

Я редко чувствую себя виноватой - с этим чувством фейри неслишком знакомы, - но сейчас я подумала, что он не так легко попался бы наприманку Благих, возьми я его в свою постель. А может, наоборот, попался бы ещебыстрей - кто теперь угадает.

Я протянула руки обнять его - так, чтобы не потревожитьраны, - но Сенья меня оттолкнула.

– Не смей к ней прикасаться! - задыхаясь от гнева,крикнул Шолто.

– Теперь-то она будет тебя баюкать, - взвыла Сенья, -она будет тебя ласкать - потому что нет больше уродливых щупалец! Теперь онатебя хочет - точно как та вторая сука-сидхе!

– Она бы и без того меня ласкала тогда в Лос-Анджелесе,если б вы нам не помешали.

Агнес оттащила подругу назад.

– Он прав, Сенья. Наша вина в этом злодействе тожеесть.

Из грязновато-желтого глаза Агнес скатилась слеза; каргаотвернулась, пряча от меня лицо. Фейри плачут без стыда, когда хочется плакать,и любое чувство выражают открыто. Только близкие к трону учатся скрыватьэмоции, а изначально мы были много свободней в чувствах.

– Леди Кларисса, - продолжил рассказ Шолто, - взяламеня в ситхен Благих, провела под плащом окольными ходами в свои покои. Онасказала, что щупальца ее и привлекают, и пугают. Сказала, что не вынесет, еслиони к ней притронутся во время секса. И тут я сглупил по-настоящему: разрешилей меня связать, чтобы случайно ее не задеть конечностями, которых она такбоялась - и так желала, по ее же словам.

Шолто опять отвернулся, пряча глаза. Он покраснел так, чтовидно было даже сквозь пряди белых волос, просто вспыхнул от смущения.

– А когда я стал беспомощен, в комнату набежали другиесидхе - и вот что они со мной сделали.

– А король с ними был? - спросил Дойль.

Шолто покачал головой.

– Он не из тех, кто сам делает грязную работу, ты жезнаешь, Мрак.

– Но он знал?

– Без его ведома никто бы не отважился, - сказала я. -Его слишком боятся.

– И все же он может все отрицать - его ведь там небыло, - заметил Шолто. - Пойми я, для чего ему это нужно, я бы не сомневался вего причастности - но чего он надеялся достичь?

– Кое-кто из твоего народа поверил, что в этом замешанаАндис, что она это допустила. Может, это и было скрытой целью? Ты сильнейшийсоюзник Андис, король Шолто. Что произойдет, если ты ее покинешь? - спросилДойль.

– Лишать королеву союзников имеет смысл, еслизатевается война. А любая война фейри против фейри - нарушение нашего договорас Америкой. Нас выгонят из единственной страны, которая согласилась наспринять. Если причиной тому будет Таранис, против него поднимутся все фейриразом - и его уничтожат.

Мы знали, что Таранис уже нарушил договор почти так жегрубо: выпустил на волю Безымянное. Это бестелесное создание было сотворено измагии, от которой фейри вынуждены были отказаться в обмен на разрешениеостаться в Америке - одно из ряда условий, которыми президент Джефферсонобставил нашу иммиграцию. Фейри осуществили два великих заклятия еще в Европе,в надежде добиться достаточного умиротворения в собственных холмах, чтобы житьв согласии с людьми, но их оказалось мало. Не знаю, понимал ли кто-то из сидхе,от чего мы отказываемся с третьим заклятием. Я родилась много позже техсобытий, так что наше героическое прошлое до меня дошло только в мифах, легендахи слухах.

Таранис освободил заключенную в ловушку магию и попытался сее помощью убить Мэви Рид - золотую богиню Голливуда и, в прошлые времена,богиню кинематографа. Она знала секрет короля, знала, что он бесплоден, чтоотсутствие у него детей - не вина череды его жен, которых он безостановочноменял. Дело было в нем самом, и он знал это уже сотню лет, с тех пор как выгналМэви Рид из волшебной страны за отказ разделить с ним постель. Она отказалапотому, что последняя жена, которую король отослал за бесплодие, забеременелаот другого сидхе. Мэви прямо сказала королю, что считает его бесплодным - имного лет спустя он решил ей отомстить.