Королева Андис, когда узнала от медиков-людей, чтобесплодна, разыскала меня в ссылке и позвала домой. Правитель страны фейри -это и есть страна, и если бесплоден монарх, если болен - то народ и земляумирают. Это старое поверье, и поверье правдивое: магическая связь земли икороля. Если Таранис сотню лет знал, что бесплоден, и скрывал от других, то онсознательно обрекал свой народ на смерть. За такие преступления в наших холмахкоролей казнили.

– Вы подозрительно притихли, - заметил Шолто. - Вычто-то знаете. Что-то, что и мне нужно знать.

– Мы не вольны это обсуждать. При всех - точно, -сказал Дойль.

– А наедине с королем вас никто не оставит, - фыркнулаАгнес. - Дураков нет.

– Здесь я спорить с Агнес не буду. - Шолто опятьпотянулся погладить потерянные щупальца. - Я уже отдался один раз в руки сидхе.

– Рассказывать без разрешения королевы мы не имеемправа, - сказал Дойль. - Расскажем - в лучшем случае попадем в Зал Смертности.

– Такого я ни от кого не потребую.

Шолто опустил голову, громко вздохнув, почти всхлипнув. Мнехотелось его обнять, только я боялась еще больше разозлить карг. В общем, онибыли правы - теперь я обняла бы его не морщась. И все же я понимала всюжестокость этой ампутации. Я ощутила однажды прикосновение мускулистых щупалецШолто - очень короткое, но прикосновение, - щупальца имели свои функции, теперьих нечему было выполнять.

Шолто тихо заговорил:

– Благие сказали, что оказывают мне услугу. Что еслиуродство не вернется, когда я исцелюсь, леди Кларисса сдержит слово и проведетсо мной ночь.

В порыве сочувствия я невольно потянулась туда, где раньшебыли щупальца, но спохватилась: свежая рана еще кровоточила, ему будет больно.

– Но это же часть твоего тела. Все равно что рукуотрезать, или даже хуже.

– Знаешь, как часто я мечтал выглядеть вроде них? -Шолто показал на мужчин у меня за спиной. - Агнес права. Я так мечтал полностьюпревратиться в сидхе - а сейчас все точно как ты говоришь, я потерял частьсебя. Потерял руки, и даже больше, чем руки.

– Королева ничего об этом не знает, - сказал Дойль.

– Уверен, Мрак? Без всяких сомнений?

Дойль едва не ответил «да», но передумал:

– Нет, полной уверенности у меня нет, но она нам неговорила ни о чем подобном, и даже слухи по двору не поползли.

– Войны начинались и по меньшему поводу, Мрак. Войнымежду дворами фейри.

– Знаю, - кивнул Дойль.

– Агнес утверждает, что Андис одобрила планы Тараниса -пусть и молчаливо, - или он не рискнул бы. Тебе не кажется, что мои каргиправы? Не кажется, что королева дала ему разрешение?

– Слуа слишком важны для нее, король Шолто. Непредставляю ситуации, в которой Андис подвергла бы такому риску привязанностьслуа к ее двору. Думаю, больше похоже, что целью, хотя бы одной из нескольких,было лишить королеву таких могущественных подданных. Почему ты ничего несообщил королеве, двору?

– Был уверен, что она знает. Что дала согласие. Как имои карги, я не думал, что даже Таранис отважится на такое без ведома Андис.

– Мысли вполне разумные, - сказал Дойль, - но думаю,она не знала.

– А мне почему не сказал, Шолто? - спросила я. - Ты мнеговорил, что только мы двое при всем дворе понимаем, что значит быть почтисидхе, но не совсем. Почти таким же высоким, стройным, почти… - и не настолько,чтобы тебя приняли как своего.

Он едва не улыбнулся.

– Может, это у нас и общее, но я тогда сказал тебе, чток твоему телу ни один мужчина претензий не имеет, только ревнивые женщины.

Я улыбнулась:

– Насчет груди ты прав.

Шолто улыбнулся в ответ, и хоть рана у него на животевыглядела все так же жутко, мне стало легче дышать.

– Но я слишком низенькая и слишком похожа на человека,чтобы сидхе - неважно какого пола - позволили мне об этом забыть.

– Я же говорил: дураки они. - Шолто взял мою руку ипопытался поцеловать, но наклониться не смог - боль помешала.

Я прижала его ладонь к щеке:

– Шолто… Ох, Шолто.

– Надеялся я услышать нежность в твоем голосе, но не потакому поводу. Не жалей меня, Мередит, я не вынесу.

Как ответить - я не знала. Просто прижимала к щеке еголадонь и пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы не сделать хуже. Как же егоне жалеть?

– Когда это случилось, король Шолто? - спросил Дойль.Шолто глянул на него поверх моего плеча.

– Два дня назад, как раз перед второй вашейпресс-конференцией.

– Той, когда двоих убили, - сказал Рис, и Шолтоповернулся к нему.

– Вы же нашли убийцу, хотя и не сказали ещечеловеческой полиции. Я слышал, вы хотите его сперва подлечить после пыток.

– Королева его чуть не в порошок стерла, - кивнул Рис.

– Он виновен? - спросил Шолто.

– Надо полагать, - ответил Дойль.

– То есть вы не уверены?

– Посмотри себе на живот. Королева Андис превратила втакое же лорда Гвеннина до последнего дюйма.

Шолто скривился и кивнул:

– Да, тут многое скажешь.

– Даже признаешься в том, чего не делал.

Я оглянулась на Дойля:

– Ты думаешь, Гвеннин не виноват?

– Нет, не думаю. Но не думаю, что он действовал водиночку. Андис водила его на поводке из собственных его внутренностей,Мередит. Дурак он был бы, если б не сознался.

Шолто прижал к щеке мою ладонь. Сенья дернулась помешать, ноАгнес ее остановила, а два другие охранника встали между нами и каргами. Язаметила лицо одного под капюшоном: продолговатые глаза без белков, тонкийбезгубый рот, лицо - странная смесь человеческих черт и ночного летуна.Охранники были помесями вроде Шолто, но их никто не спутал бы с сидхе. Впрочем,глаза у них были гоблинские. Телохранитель Шолто посмотрел на меня в упор: лицоу него казалось не до конца сформированным, носа нет - только щелочки ноздрей.Я не отвела взгляда, так и смотрела на него в ответ, загипнотизированнаястранным лицом. Раньше я таких не видела.

– Ты не сочла меня уродливым. - В голосе охранника былочто-то от птичьего щебета - только тембр ниже.

– Не сочла.

– Знаешь, кто я?

– Глаза у тебя от гоблинов, а лицо - ночного летуна.Остальное - не знаю.

– Я полукровка. Наполовину гоблин, наполовину летун.

– Ивар и Файф - мои дядья по отцовской линии, - сказалШолто.