таким же своим подколом. Но и он же, как и она, до сих пор молчал. Так еще и правую же свою руку опустил, вторя теперь ей и положению же на талии левой, перестав почти и полностью нависать над ней, разве что и все еще оставаясь уже и по себе выше, так еще и наклонившись же даже немного к ней самой, коснувшись своим лбом ее. Но зато и теперь окончательно же престав сжимать ее до синяков. Что пусть, и скорее всего, уже и появились, но и явно же чуть быстрее и проще пройдут, чем и все же остальное на и в ней. Да и она же сама об этом сейчас не особо волновалась. Чего не скажешь, конечно, и о тех же самых все волнах мурашек, что с рук резко перекочевали на талию и ровно же под оглаживающие ее кожу его же кончики пальцев, ощутимые даже и через одежду. Которая и не чувствовалась уже почти, в отличие же все и от того же контакта буквально и кожа к коже через нее. И вот тут-то она уже как раз и начала даже не столько рефлексировать и мандражировать, сколько и именно же потрясываться и дрожать, покрывшись колко-щекотными пупырышками внутри и снаружи тела. Да еще и так, что даже и ее собственный голос, не говоря уж и за мысли, просел на пару тонов к ее же уже и собственному странно-приятному удивлению, готовый же и вот-вот сойти на шепот, а там и за мурчание.

— Не я причиняю боль, Егор… И не мне же причинять ее — еще и ему! Я точно не та… в этом нашем с тобой и ним же, кхм, весьма прямо-таки и странном тройничке… кто разрушит все. А там же еще — и убьет кого-то! И пусть же все — не физически, а морально… Но и именно же — аморально при этом! И да, ты вполне можешь мне сейчас не верить… Вообще же — не поверить! Так еще и забыть, что я наговорила тебе до. И что говорю же сейчас как после… Но можешь запомнить и поверить в него… как и оставить это и его же самого уже в покое… и придумать что-то… пусть и не такое прям иное… а там и такое же, чуть лишь изменив… но и уже точно на двоих. На нас же с тобой двоих! Дав и ему же самому тем самым наконец взглянуть на тебя и на всех в… нас — нормальным, адекватным взглядом… Не через твои же все личные и лишь черные стекла злобы и ярости… горести и горечи… для всех, всего и вся! В конце концов… ты же тоже преемник, как и я. Так и будь им! Или… что? Так просто хочешь отказаться от этого — от отца?! — Ненадолго абстрагировавшись от внешних раздражителей, заставляющих так или иначе млеть и таять, погружаясь в состояние невесомой лужицы, София только все-таки смогла вернуть своим глазам и голосу огонек и хитрость, как и тут же их сама, подавив, затушила, лишь приметив что-то и пусть лишь подобное, но и напротив, так еще и обращенное же не к ней самой как таковой, как и не к ее и возвращенному к нему же цитированию, а к ее же все и реакции на него самого, рассеивающейся сейчас еще и параллельно по воздуху легким цветочным ароматом ее же сирени с примесью уже и его смолы, а и даже какого-то аромамасла с хвойными нотками и тем же все послевкусием. И да, пусть он так же далеко от нее в этом и не ушел. Но и какая разница же, по сути, если она все равно, будь то рано или поздно, но ведь и сдастся первой, а он ей просто подыграет? Никакая. Для него. Но и какая огромная. Для нее. Смекнувшей же еще об этом тут же и начавшей уже прямо сейчас и здесь, с ним подыгрывать и как раз таки проигравшему же все и ему же: хотя бы и в банальном держании за его же руки поверх. Ничего вроде и такого, а мышцы, мышцы-то напряглись. — Как и от его же все веры и надежды в тебя… да и любви к тебе же? Не говоря же уж и здесь же еще — обо мне самой… Прости, Егор, но уже даже и я сама в это не верю! Ты ведь не так глуп и туп. Хоть и ранен… — и только она собралась продолжить, как и вовсе же оборвала, но и на этот раз уже и сама себя, вмиг потеряв его, как и его же все касания на себе, что и только-только же начались и так же резко, оборвавшись, прекратились. Давая же будто и при этом же еще, заместо себя, ход тут же прям и забурлившим, заходившим же буквально и по его же все щекам желвакам, как лава в вулкане и вода в гейзере, под и сразу же потемневшими синими глазами. Так и на фоне же еще расширенных черных зрачков, раскрывшихся же еще и так, что и все остальное же почти что собой скрыв и затмив. Заставляя говорившую же все и до этого вновь отмотать свою речь, как и откатить же саму себя в самое начало этой уже части своего монолога, чтобы вновь попытаться понять — где и что она не так сказала. Но как и недавно, так и сейчас же ничего не такого не найдя, решилась все-таки продолжить начатое: не молчать же здесь, стоя истуканами и друг напротив друга, в самом-то деле, да и вдруг они просто не поняли друг друга в очередной же раз. Так еще и первая на этот же все раз коснулась его, пройдясь кончиками пальцев буквально и по каменным же его сейчас предплечьям: с тем же прям и морозным, почти и ледяным холодком скалистой породы, лишь слегка смоченно-орошенной морской волной с пеной. — Но вот и только… кем? Может быть, все-таки… и самим собой? Александр же будто тащит стрелу с одной стороны, а ты — с другой. Переруби уже ее первым… и сам… и заживи наконец счастливо! Спокойно и… без боли. Дав уж наконец при этом так же и ему же самому сделать то же самое… как и решить для и за себя — кому с ним стоит быть, а кому и нет! Ну… а мое