надежд и который был целью нашего похода. Восторгались генералом Корниловым, так удачно проведшим армию. К часам 11–12 подошли к Старо-Леушковской, где, сделав привал на 2 часа, двинулись на станицу Ирклиевскую, куда пришли к вечеру и расположились по квартирам на ночевку.

По сведениям казаков, перед Березанкой были сделаны пять рядов окопов. Так было и на самом деле. Противник встретил наш авангард ружейным и пулеметным огнем из окопов. Несмотря на это, он был выбит немедленно. Конница Гершельмана пошла в атаку и врубилась в бегущего противника. Были взяты пленные, много порублено в момент атаки, а село занято почти без боя. К часам 12–15 батарея уже стояла на квартирах. Проходя мимо окопов, случайно заметили, что из них торчит что-то. Прапорщики Сломинский и Дегас поскакали, и этот предмет оказался трубой Цейса, брошенной красными.

Село оказалось почти пустым, ибо, испуганные рассказами большевиков о причиняемых будто бы нами разгромах и разбоях, жители покинули свои дома. Часть же мужского населения благодаря этой провокации участвовала в оказанном нам сопротивлении, и поэтому пленные состояли большей частью из них. Генерал Корнилов приказал их выпороть и отпустить. Вечером узнали, что на наш арьергард, в котором шли чехословаки, по выходе их из станицы Незамаевской налетели два эскадрона большевиков, совершенно уничтоженных перекрестным пулеметным огнем. Генерал Корнилов пожаловал одному пулеметчику 5000 рублей за храбрость и меткость.

Утром 2-го армия двинулась из села Березанки на хутор Журавку, от которого оставалось до города Екатеринодара 50 верст. К хутору подошли к 15 часам, и здесь стали доходить слухи об оставлении города Кубанским отрядом. Только что успели встать на квартиры, как получено приказание выехать на позицию против подходящих бронепоездов. 2-е орудие стало на окраине селений, а 1-е выехало дальше, к железной дороге в сторону Выселок. Бронепоезда более не появлялись, и к вечеру орудия вернулись на свои квартиры.

С утра 3 марта предполагалось движение на Кореновку, но неожиданно выяснилось, что село Выселки, занимаемое конницей Гершельмана, оставлено и занято выбившими их ночью большевиками. Для занятия снова Выселок были посланы 1-й Офицерский полк, партизаны и 1-я батарея, а затем для решения участи боя генерал Корнилов направил и корниловцев, шедших по ту сторону полотна на Кореновку. Противник крепко засел в Выселках, укрепившись на Вальцовке. Наш командир рысью вывел батарею и под пулеметным и ружейным огнем, находясь впереди наших цепей, открыл огонь по заводу. Телефонисты, не успевшие собрать провод, были нещадно ругаемы Миончинским, обещавшим всех их расстрелять, если через 5 минут не будет проведен провод, который был необходим, т. к. он хотел выдвинуться поближе, чтобы рассмотреть расположение красных пулеметов.

Партизаны, получившие участок завода, находились под убийственным огнем и несли большие потери. Батарея снова взялась в передки и понеслась вперед, но, подъехав саженей на 200 от завода, должна была стать на позицию из-за сильного огня противника.

Телефонисты, задыхаясь, сматывали провод, но командир, будучи вообще человеком добрым и негрубым, был беспощаден. Прапорщик Тольский[354] был «козлом отпущения» в таких случаях. Он несколько раз был приговорен к расстрелу, два раза к повешению, и на сей раз ему грозила опасность быть застреленным из нагана. Тольский, будучи от природы толстым, делал невероятные усилия. Но, как бой кончался, командир извинялся за свою горячность.

В это время партизаны кинулись в атаку. Все заклокотало. Но, несмотря на огонь, достигший громадных размеров, противник был выбит и стал отходить, преследуемый нами. Батарея, пострелявши с бугра за селением, вернулась в село и стала по квартирам, вместе с Офицерским полком, а другие части вернулись в хутора Журавские.

В батарее ранен в ногу прапорщик Мино, в пехоте много потерь, убит полковник Краснянский и в 10-й раз ранен поручик Курочкин, с которым батарея вместе дралась под Каменским.

Станица Кореновская – станица Некрасовская

(4–7 марта 1918 года)[355]

Разбивши красных в бою 3 марта под Выселками, занявши ее и основательно испортив в районе станции Выселки железнодорожные пути, стрелки и мосты, армия, обеспечивши себя таким образом на некоторое время от противника со стороны Тихорецкой, продолжала свое движение к центру Кубани – Екатеринодару, и следующим пунктом, лежащим на этом пути, была большая станция Станичная и расположенная при ней большая станица Кореновская.

Армия, в ночь с 3-го на 4-е, выступила на Кореновскую, как потом оказалось, занятую крупными силами красных. Согласно приказанию, генерал Марков из Выселок с 1-м Офицерским полком и нашей батареей должен был выдвинуться левее наших главных сил и обходом правого фланга противника решить участь боя.

С рассветом 4-го эта обходная колонна выступила из Выселок, перейдя у станции полотно железной дороги, направилась в сторону Кореновки. Было ясное, чуть морозное утро, справа сзади от времени до времени взрывы, это подрывные команды портили железный путь. Бодро и уверенно двигался полк со своею батареей, бывшие почти всегда вместе, под командой своего любимого генерала, этого рыцаря без страха и упрека. Где-то впереди начал слышаться гул орудий, вначале глухой, отдаленный, становившийся все яснее по мере продвижения колонны вперед. Главные силы вели бой под Кореновской.

Перейдя вторично железную дорогу у разъезда Козырки, сделали небольшую остановку в хуторе Малеванном и вновь перешли у хутора на левую сторону полотна (смотря на Екатеринодар). Еще немного – и колонна вступила в сферу артогня. Полк стал быстро разворачиваться в цепи и продвигаться вперед. Батарея открыла огонь. Силы противника были очень велики, несколько рядов окопов, густо занятых, бесконечными линиями отходили в обе стороны от полотна, артиллерия стреляла очень метко, и вообще по всему видно было, что противник придавал бою большое значение.

Вследствие громадного превосходства красных обойти фланг их было невозможно, и части генерала Маркова завязали фронтальный бой. Большевики сосредоточили всю силу своего огня, как пехотного, так и артиллерии, с бронепоездом, маневрирующим и обстреливающим продольным огнем, чем сильно задерживали продвижение и наносили большие потери.

Стали появляться раненые. На левом фланге они сосредоточили почти сплошь «красу и гордость революции» – матросов, которые держались очень стойко, подпуская к себе на 150–200 шагов. 6 раз ходили офицерские цепи в атаку на окопы противника и не могли его сбить.

Вправо на бугре, на батарейном наблюдательном пункте, развевался трехцветный флаг и находились генералы Корнилов и Марков и наш Миончинский, туда же по приказанию последнего был выдвинут батарейный пулемет с поручиком Гагеманом, а вправо от бугра рассыпался наш пеший взвод поручика Боголюбского. Как сама батарея, так и бугор подвергались сильному обстрелу стоящих возле станции батарей противника.

Осколками разорвавшихся гранат был легко ранен