– Да ну вас к лешему, – беззлобно отмахнулся сокол, откручивая железную пробку. Тонкие ноздри трепетали от предвкушения. Гаруда поднес узкое горлышко поближе, вдохнул рассыпающиеся в воздухе пузырьки углекислого газа и с видимым наслаждением чихнул.

Какое-то время сидели молча, наслаждаясь принесенными с Земли напитками. Дворф кинул под ноги крохотную коробочку, которая начала расширяться прямо на лету, и на землю встала уже полноценной крепко сбитой табуреткой.

– Как у вас под горами дела? – спросил соколиный правитель, откидываясь спиной на валун, где уже сидели драконы. Рагнар продолжал стоять за их спинами молчаливой охраной.

– Как сажа бела, – заворчал по-стариковски дворф, поглаживая роскошную бороду. – Энергия земная, конечно, нам крепко подсобила, камни напитала, силы у Подземного народа в разы прибавилось.

– Ну и славно. Проблему Гиннара решили? Мы бы помогли, но магия моего народа не в силах вырастить новые конечности.

– Еще чего! Сами справимся. Гиннар хоть и перебежчик, но нашей же крови сукин сын! Мы ему уже новые ноги склепали, лучше прежних. Бегать будет через пару месяцев, как на своих. Только вот в чем дело, – дворф понизил голос, словно хотел рассказать о чем-то неприличном, и с возмущением крякнул. – Сын его к нам приходил, бумаги подписывал и мерки приносил. Здоровенный, рыжий, потолки наши макушкой подпирает.

– А что не так? – удивился Гаруда. – На мой взгляд, очень достойный молодой человек. Тьфу, конечно, не человек, а полудворф…

– Вот! – Гандальв с нескрываемым торжеством поднял толстый палец, унизанный перстнями. – Гиннар, безбожник и пес шелудивый, на Земле жениться умудрился и сына своей человечке зачал! От мудрости предков отказался, побрезговал силой земли, не стал детей в теплой и питательной почве выращивать, как его деды и прадеды делали… И чего вы ржете, нечестивцы? Что я смешного сказал?!

– Прости, Гандальв, – фыркнул соколиный правитель, переглядываясь с хохочущими драконами. – Рехнулись вы со своими предками и видовой магией, вот что я скажу. Нас всех великий Бог-Солнце по своему образу и подобию создал, и женщин же дал для чего-то. Разве не для продолжения рода и всех удовольствий, с этим связанных? Зачем заморочки лишние?

– Предки завещали иначе поступать, – нахмурился дворф. – А ты, пернатый, ни пса не понимаешь. Вот у тебя отпрысков аж четырнадцать, а как ты их в порядке держишь? Как заставляешь собственного слова слушаться и не перечить родителю?

– Они у меня взрослые, если ты забыл. И в их возрасте нормально жить своим умом, а не отцовским. Твои сыновья старше Мангуса, а ты до сих пор над ними верховодишь. Разве это правильно?

– А им только дай волю, натворят делов! – вскипел дворф. – Торвальд вон явился с суда – глаза горят, борода на бок. Надо, говорит, фею в гости пригласить, она в механизмах диковинных разбирается, пусть посмотрит, как мы живем хорошо! Очумел совсем, нам только потомка фейри в горах не хватало!

– Феечка еще и не пойдет, коза упрямая, – тут же покривился драконий король. – Я ее уже звал, так она записку в клочья порвала и букет девкам другим отдала.

– А я говорил, зря вы сразу в лоб-то, – деликатно напомнил Айрел.

– Так я же правду сказал, – пожал плечами Магнус. – Люблю красивых и слова поперек не молвящих, жениться не могу, об остальном договоримся, если будешь меня слушать. Кто ж знал, что она такая обидчивая? Ай, ну их к лешему, баб дурных. Одной ее подруги хватает по уши. На Землю к девкам погулять теперь не явись без оглядки, ну что это такое?

– Нормальное правило, чего тебя не устроило? – поднял брови Гаруда. – Илона за свой мир радеет, и правильно делает. Заводить отношения между народами не запрещено, просто о последствиях теперь надо думать заранее. Ты бы тоже не обрадовался кучке непризнанных отцами полукровок в своем племени. А дети вообще не должны страдать от родительской глупости. Не хочешь проблем – думай головой и принимай меры заранее. Не думал – женись или плати. Что не так?

– Все не так, – надулся дракон. – Раньше мы земных девок по полям гоняли и в пещеры утаскивали, не спрашивая, чего там они хотят. И за купающимися подглядывали без страха, а теперь оказывается, это неприлично, куда бы деться!

– А еще раньше твое племя этих девок заживо жрало, – подмигнул сокол. – И насчет подглядывания ты не прав, в Иномирье такое тоже многими порицается. Я, например, в первый свой раз в морду получил, вполне заслуженно.

– За что? – изумился Мангус. – За то, что на девиц без одежды пялился?

– Нет, за то, что упыря в озеро запустил, – рассмеялся Гаруда. А затем, глядя на удивленные глаза обоих драконов, махнул рукой. – Расскажу, чего уж там. Когда еще расслабиться и вспомнить былое, как не сейчас.

Он хитро взглянул на Рагнара, глотнул из бутылки со сладким шипучим напитком и вскочил на ноги.

– Дело было в одной из наших провинций, где выращивали королевских пегасов. Отправили в тамошний замок меня на каникулы с двумя старшими сводными братьями. Я сопляк был, до возраста первой зрелости месяца четыре оставалось. Шутили мы над окружающими по-всякому. А верхом глупых насмешек стало подглядывание за девицами во время ночных развлечений на Белтайн. Нам-то по возрасту рано было в них участвовать. Мы и решили: не повеселимся, так хоть посмотрим. Ну и затаились в кустах у озера с самого вечера.

Дождавшись, пока стихнут смешки, сокол продолжил.

– На озере в ту ночь ритуал плодородия проводили: воду заклинали, чтобы она живой стала и силу свою полям, да лугам передала. Как водится, участвовали девки в самом расцвете сил, одна другой краше. А мы, три сосунка неразумных, нагляделись, и стало нам скучно. Кто придумал состряпать фантом упыря и запустить его в озеро, уже и не помню. Но сделал это именно я, так как иллюзорная магия всегда легко мне подчинялась.

– Вы что, ежегодный ритуал плодородия сорвали? – вытаращил глаза Мангус.

– Именно. Тварь еще получилась отменная – здоровая, клыкастая, в два раза крупнее обычной. Девки – в крик, из воды повыскакивали и по кустам понеслись, босые и в чем мать родила. Братья-то похитрее были, живо в бега кинулись, а я замешкался. Гляжу – бежит прямо ко мне девица красоты неописуемой, дочка старосты из ближайшей деревни. Волосы светлые по плечам рассыпались, кожа в темноте сахарной глазурью отливает. Я от восторга оцепенел, стою, как дурак, пялюсь во все глаза. А она ко мне подбежала и хрясь по одной щеке, по другой!

И Гаруда так изобразил руками девкино «хрясь», что собравшиеся от смеха согнулись пополам, держась за животы.

– Только потом я узнал, что девчонка с целительским даром, а значит, сразу же почуяла и саму вредоносную магию, и ее источник. Какими проклятиями она меня только не крыла! А потом пришел Рагнар, взял меня за ухо и в замок повел.

– Простите, повелитель, выхода иного не было, – со смешком склонил голову седой сокол.

– Да я и не в обиде, – фыркнул Гаруда в ответ. – Я бы взрослый себя мелкого за такое удушил на месте. Шутка ли, главный весенний ритуал напрочь сорван, значит, вся провинция без урожая может остаться. Узнай об этом Стратор, и с нас бы семь шкур спустили.