что мечник никуда не делся и стоит, прислонившись к стволу. Со своего ракурса Шен видел край его светлых одежд. Ему было лень одаривать старейшину пика Славы какой-нибудь подколкой, поскольку снадобье от головной боли еще не успело подействовать.

Тихий ветер вновь заиграл в ветвях кассии, несколько желтых цветков сорвались с гроздей и упали на колени хозяину Проклятого пика.

– Учитель! – сбоку приближалась раскрасневшаяся Аннис. – Наконец-то я вас нашла! Я думала, вас вообще не будет на празднике! Хорошо, что мама сказала мне, что вы здесь!

Девушка щебетала бойче обычного, похоже, успев вкусить местного цветочного вина.

– Ты что-то хотела, Аннис?

– Идемте! Идемте со мной! – Она явно хватила лишку (для храбрости?), так как умудрилась бесстыдно взять его за руку и тянуть за собой.

Муан только головой покачал, в который раз понимая, что дочь Се Сиаль та еще плутовка. А Шену пришлось все-таки подчиниться и встать, а то она начала уже потихоньку отрывать его руку от тела.

– Куда мы идем, Аннис? – спросил Шен, когда она сначала поволокла его, а потом уже спокойнее пошла рядом, минуя помост и установку для фейерверков.

Девушка не ответила, только разулыбалась. Шен раздумывал, поможет ли, если он налепит на нее талисман успокоения духа. Затем он решил, что в какой-то мере здесь есть и его вина как плохого учителя, и не стал привлекать излишнего внимания.

– А где Ал, ты не знаешь?

– Хм, у Ала последнее время много важных дел.

– Важных дел? – удивился Шен.

– Ага, – кивнула Аннис. – Много важных девичьих тел требуют его внимания.

– Девичьих тел?

– А как еще мне назвать эти создания без ума от младшего братца Ала? Бегут за ним, стоит только пальцем поманить. И ни одну не смущает, что она у него не единственная.

Если бы на месте Шена был какой-нибудь другой учитель, он бы давно напомнил Аннис, что нельзя судачить за спинами людей, но Шену подобное словоблудство сейчас было лишь на руку.

«Девичьи тела? – подумал он, чуть не разразишься хохотом. – А я-то думал, что он там от стыда сгорает и боится мне на глаза показаться, а дело в том, что у него есть дела поважнее! Система! Ты почему ему баллы за подобное не добавляешь?»

[Система функционирует нормально], – сухо заявила та.

«Заметил я, как “нормально”! Когда вернешь мне мои полторы тысячи?!»

Аннис тем временем привела его к навесу, под которым собралось приличное количество заклинателей. Все они сидели на мягких подушках на траве и наслаждались мелодией циня, которую извлекали на свет нежные пальчики ученицы какого-то мелкого клана.

– Садитесь, – Аннис слегка подтолкнула его к одной из пустующих сбоку подушек. – Я сыграю для вас.

Шен уселся на подушку, потому что Аннис стояла над душой и выжидала, и продемонстрировал, что удобно устроился и готов внимать. Девушка кивнула и отошла к центру, ожидая, пока выступающая закончит.

Шен осмотрелся и заметил, что наискосок от него с прямой спиной, пиалой в одной руке и кувшином в другой сидит старейшина Рэн.

«Да чтоб тебя! – в сердцах подумал хозяин Проклятого пика. – Надеюсь, он меня не заметит…»

Как раз после этой мысли Рэн, словно что-то почувствовав, обернулся и потрясенно уставился на Шена. Из приоткрывшегося рта по подбородку полилось цветочное вино.

– Эта композиция посвящена моему учителю, – тем временем произнесла Аннис, поклонившись всем присутствующим и воздев руки над цинем.

– Вы проливаете, – заметил Шен, указывая пальцем на рот старейшины.

Рэн захлопнул челюсть и судорожно сглотнул.

– Т-ты не м-можешь устроить разборки на празднике! – яростным шепотом прошипел старейшина пика Росного ладана.

– Да что вы такой мнительный? Я всего лишь пришел послушать музыку.

– Ты меня не проведешь! Изыди, демон!

– Не изыйду. Это не ваша личная подушка, чтобы меня изгонять.

Все это говорилось приглушенным шепотом, чтобы соседствующие заклинатели ни в коем случае не услышали личные разборки ордена РР.

Рэн трясущейся рукой достал из-за пазухи талисман против злых духов. (Он все это время носил его за пазухой? Какой предусмотрительный!) Второй трясущейся рукой он поднес к губам кувшин с вином.

Выпив для храбрости, Рэн кинул в старейшину пика Черного лотоса талисманом.

– Как насчет дуэли? – не выдержал Шен, наблюдая, как талисман проносится мимо него.

– Ты хочешь меня убить! – взвизгнул выше положенного Рэн. – Это самосуд! Я ни в чем не виновен!

Шен оторопело уставился на него. Он понял, что пора ему и в самом деле уйти, пока этот сумасшедший не стал во всеуслышание его оскорблять. Иначе придется для сохранения своей репутации не спускать все на тормозах, а как минимум покалечить зарвавшегося коллегу.

Шен поднялся с подушки и быстро зашагал прочь, жалея, что так и не послушал игру своей ученицы.

Прогуливаясь среди людей, которые в кои-то веки не обращали на грозного старейшину Проклятого пика никакого внимания, Шен углядел стоящего поодаль Шуэра. Рассматривая его издалека и все еще пытаясь свыкнуться с мыслью, что этот человек является столь близким для Шена, он почувствовал исходящую от него негативную энергию. Она была довольно слабой, будто бы сдерживаемой, поэтому другие заклинатели, вероятнее всего, ее совершенно не ощущали, но проклятый старейшина, специализирующийся на темных искусствах, не мог этого не заметить.

– Брат, – Шен подошел к нему и оттянул в сторону, – нет ли у тебя с собой какой-нибудь вещицы, обладающей негативной энергетикой?

– Как ты узнал? Да, я поэтому и приехал с тобой встретиться. С недавних пор в моем доме стали появляться подозрительные вещи. Одну из таких вещиц я привез с собой, надеясь, что ты взглянешь и выскажешь свое мнение. Сейчас она заперта в сдерживающем футляре.

– И давно она там заперта?

– С тех пор как я пустился в путь из столицы. Уже шестой день. Седьмой, если считать, что заперли мы ее накануне.

– Похоже, недовольство заточением возросло. Скоро эта вещь прорвет защиту.

Шен увлек Шуэра подальше от посторонних глаз, под деревья на краю озера.

Старший брат достал длинный деревянный футляр и протянул Шену. В полумраке ночного леса тот разглядел сложные символы, которыми был испещрен футляр. На сердце его сделалось очень неспокойно.

– Это не опасно? – напряженно уточнил его старший брат.

Шен звякнул и откинул крышку. Внутри футляра лежал кинжал с узким волнистым лезвием. Стоило крышке отвориться, как сильная негативная энергия волной вырвалась наружу. Шен схватил кинжал правой рукой, сдерживая темную энергию, и резко вонзил его в землю по самую рукоять.

– Иди прочь, – произнес он, не сводя глаз с торчащего из земли кинжала. – Скорее! Тебя не должна задеть его сила!

Шуэр попятился на несколько шагов.

– Ты справишься?

Шен достал из ножен свой меч. (Да, пока предавался уединению в черном замке, он подобрал для него красивые ножны из той груды хлама, что там валялась.)

– Иди-иди, – повторил он брату. – Я угомоню этот кинжальчик и присоединюсь к тебе на празднике. Похоже, нам еще предстоит долгий разговор.

Шуэр кивнул и удалился.

[Та-да-да-дам! – разразилась Система. – Проклятый кинжал!]

Глава 65. Предначерталось

«Да чтоб тебе пусто было! – подумал Шен, мечом вычерчивая вокруг кинжала сложную печать. – Но главный герой…»

Он даже додумать не успел, как в стороне раздались приглушенные охи разгорающейся страсти. Шен выпрямился и глянул в ту сторону, с прискорбием узрев светлую макушку.

[Все фигуры на своих местах! – возрадовалась Система. – Теперь вы должны подозвать его к себе и приказать взять кинжал].

«Ты моей смерти хочешь?! Там заключен дух ненасытного маньяка какого-то!»

[Если не сделаете, я спишу еще полторы тысячи баллов].

«А у меня еще столько есть?»

[Нет, конечно! У вас сейчас вновь немногим больше двухсот!]

«А я-то думал, что ты на моей стороне!»

[Я на стороне сюжета!]

«И чем он плох? Все нормально развивалось!»

[Это действие персонажа Шена – одно из ключевых в развитии сюжета «Великого безумного». Если вы этого не сделаете, то порушите сюжет! И мне надоело вам это объяснять!]

«Заставить Ала взять кинжал?»

[Да!]

«Именно это действие – ключевое?»

[Да, да! Сколько можно вам повторять?!]

«Ладно. Хорошо. Я это сделаю».

[Сразу бы так], – буркнула Система.

Тем временем Ал со своей пассией все еще не замечали стоящего в опасной близости от них старейшину Проклятого пика. Парень прижал девушку к дереву и жадно целовал, страстно запустив пальцы в ее черные волосы.

«Ну вот и отличненько, ну вот и хорошо, – подумал Шен, наблюдая за этой картиной. – Каким-то образом все обернулось на круги своя. Главный герой наконец-то обрел свое главное качество протагониста, заложенное стариной Ером, – любвеобильность».

Хотя в какой-то мере Шену хотелось, чтобы Ал не пошел по прописанной сценарием дорожке и отдал свое сердце одному-единственному человеку, с которым мог быть и в горестях, и в