— Не, я за коробками спряталась, сначала случайно, а потомбоялась выходить. Светка так плакала, Стасику жаловалась, что делать, говорит.На нее, говорит, милиция рано или поздно выйдет. Там дело громкое, даже потелевизору показывали. И тетку ту называла, только как зовут ее, я забыла.

— Вспомни-ка, — неизвестно зачем попросила я.

Кристинка пристально рассматривала упаковку бульонныхкубиков.

— Что-то куриное… — неуверенно произнесла она. —Только Светка сказала, что это не та, а другая, то есть крутил-то он с той, аэта как бы случайно затесалась, ее и убили…

Я от души посочувствовала учителям, которые учили Кристинкувосемь лет, — добиться от нее нормального изложения событий былоневозможно.

— Кристинка, ты мне совершенно заморочила голову! И чтоже Стасик?

— Он Светке денег дал и сказал, чтобы она немедленносваливала из города, потому что ему тоже не нужно, чтобы менты возле бизнесакрутились. Она и говорит, что поедет к тетке в Старую Руссу.

— Вот что, Кристинка, ты уже многим про это наболтала?

— Никому, вам первой говорю.

— Вот и молчи. Дело это нешуточное.

— Хорошо, тетя Наташа, не буду, — покладистосогласилась Кристинка и потопала домой.

Я легла спать пораньше, но сон не шел. Меня страшноинтересовал вопрос — почему же лохматый Владимир Иванович не захотел меня дажепоцеловать? Уж. не стала бы я его насиловать! А уж если он так боится женщин,то не приглашал бы меня домой, я не напрашивалась. Кто их знает, этихтворческих личностей, что у них на уме?

Внезапно я даже села в кровати. А может, он вообще голубой?Не может быть, одернула я себя, я бы заметила. Интересно, что бы я заметила,ехидно возразил мне внутренний голос, если никогда с такими не сталкивалась. Нов американских фильмах всегда показывают, что, если мужчина и женщина дружат,значит, он обязательно голубой. Тогда он должен был дать мне понять, упрямовозразила я. Глупость какая, может, опытным людям итак все ясно, а я дура…Ладно, я дура, это уже не обсуждается. Но как быть с тем, что он был женат? Нуи что же, вот Чайковский тоже был женат, потом развелся, а уж про него точнознают, что он был голубым, даже в нашем советском фильме это показывали, никакнельзя было такой факт замазать. И Пятаков тоже развелся, все сходится! Женаушла, не смогла больше терпеть. А тещу, разумеется, ни во что не посвятили, ещебы, пожилому человеку такое представить невозможно. А я дура… ну это я знаю.

А вообще-то я не дура, а просто одинокая. Никто на меня необращает внимания, да и когда, если я все время в беготне? Вот и купилась надешевые разговоры. Жизнь проходит, уже стала бабушкой, а счастья так и не было…

Дети пришли тихонько, Валерик сразу же проскользнул вкомнату, даже Ромуальд не проснулся.

И только к утру меня осенило: ведь у меня же есть любимыйчеловек! Как же я про него забыла! Надо немедленно возобновить с ним встречи, ато я скоро начну набрасываться на незнакомых людей. И характер у меня сталскверным, многие говорили. Но легко сказать, а как это сделать — возобновитьвстречи? Мы не виделись с ним… дай Бог памяти… без малого два года. Господи,неужели уже два года прошло? Ну да, Лизавета заканчивала школу, потом выходилазамуж, потом ребенок… мне было не до того. И сейчас я же не могу просто такпозвонить ему домой и сказать, мол, здравствуй, Виктор, я по тебе соскучилась ихочу видеть. Во-первых, как я уже говорила, он женат и ему будет неудобноразговаривать. Во-вторых, я даже не знаю, где он сейчас работает, как вообщеживет и помнит ли еще, как меня зовут. Я долго соображала, как быть, и наконецвспомнила, что недавно болтала с приятельницей и та что-то говорила про ГенкуТолоконникова, якобы Генка, то есть не Генка, а его жена, часто видит Виктора,работают они, что ли, вместе. Генкина жена Алка работала в банке, ее туда братустроил, а на самого Генку блата уже не хватило. Но Алка зарабатывала на всюсемью. У нас с Алкой всегда были хорошие отношения, не зря Генка так испугался,что я наболтаю про его давние похождения, — мне бы Алка поверила.Окрыленная надеждой, я наконец-то заснула.

Наутро Валерик стал опять собираться к Генке Толоконникову,потому что тот затеял полное переоборудование гаража и поэтому решалматематические задачи нарочно медленнее, чтобы Валерик подольше ему помогал.Выждав после его ухода часа полтора и выпроводив Лизавету на прогулку, янабрала номер телефона Толоконниковых. Трубку взяла Алка. После взаимныхприветствий я сказала, что хотела поинтересоваться у Генки, есть ли толк в моемзяте, но Генка с Валериком уже ушли в гараж, как я и рассчитывала.

— Да Бог с ними, Алка, ты-то как живешь?

— Работаю, Наташка, так много работаю… Иногда такхочется все бросить… Друзей не вижу, никуда, кроме банка, не хожу, скорособственного мужа узнавать перестану.

Я сочувственно поддакивала.

— Да, а ты знаешь, кто у нас теперь начальникомдепартамента ценных бумаг? — оживилась Алка. — Виктор Михалыч!

— Какой Виктор Михалыч? — фальшиво удивилась я.

— Уже и не помнит, — рассмеялась Алка, — аГенка говорил, что у вас с ним на работе что-то было.

— А он-то откуда знает? — На этот раз я удивиласьпо-настоящему, а потом сообразила, что та самая Сашенька, его бывшая пассия,Генке и наболтала, уж лаборантки-то всегда все знают! Ладно, Толоконников. Покаты мне нужен, но я тебе припомню!

— Такой стал крутой, — трепалась Алка, — наБМВ ездит, квартиру поменял, собирался с женой расходиться, но передумал,барахла много нажили, никак не поделить было. Зато такую девицу себе завел, чтоу нас все начальники отпали.

— Ваша, из банка? — Я постаралась, чтобы в моемголосе звучал интерес старой сплетницы и больше ничего.

— Ага, ох, Наташка, куда нам теперь против молодых!

«Это уж точно», — подумала я и как можно скореераспрощалась с Ал кой.

Да, похоже, Виктора Михалыча следует вычеркнуть издальнейших планов. Даже если я надену все Лизкины шмотки, куда мне противбанковской красотки! Мне остаются нищие художники…

Когда я сделала последний вывод, настроение испортилосьокончательно.

Решив забыться в домашней работе, я так успешно следовалаэтому благому намерению, что к вечеру падала от усталости и, уже ложась спать,вспомнила, что Гертруда Болеславовна просила помочь ей с квартирой, вернее,найти кого-то из агентов по недвижимости. Сама я давно этим не занималась, нознакомые у меня в том мире были, а то если с улицы прийти, то облапошатстаруху, как пить дать. Дело в том, что соседка Гертруды умерла. А она былаодинокая, и комната никому не досталась. Поэтому дети и внуки Гертруды решиликомнату выкупить; Гертруда, как соседка, имела приоритет, и денег надо быломеньше платить.

Я поискала в своих записях и нашла нужные телефоны, а потомрешила позвонить Гертруде Болеславовне домой, а то завтра из головы вылетит.Уже набирая номер, я внезапно остановилась. Гертруда жила в районе Техноложки,она мне говорила, и телефон ее начинался с 315…