Если бы вчера не пришла Кристинка и не рассказала мненевероятную историю про убийство Светиного любовника, если бы я по-прежнемумечтала и грезила о лохматом художнике, если бы Алка не рассказала мне, что уВиктора молодая любовница, я бы и дальше продолжала быть полной идиоткой ипрятать голову под крыло. Но теперь семена упали на благодатную почву, и в моейголове, освобожденной от сентиментальной чуши, сложилась ясная и страшнаякартина.

Тот тип с усами взял у Владимира три карточки. На них былиимена и телефоны трех женщин. Одну из трех он должен был убить. Но поскольку онне знал которую, то он на всякий случай убил всех трех, двух точно. На однойкарточке было имя: Нина Ивановна и телефон с 315…

Я набрала номер Гертруды и выяснила, что соседку ее звалиНина Ивановна, работала она телефонным диспетчером, и координаты ее были натаких карточках, что раздают в метро.

Умерла Нина Ивановна от сердечного приступа, но сейчасимпортных лекарств сколько угодно, можно найти на все случаи жизни и смерти.Как она пустила незнакомого человека в квартиру, это уже детали. Но комувыгодно было заказать немолодую бедную женщину, кроме Гертрудиныхродственников? Стоп! Ведь Володя говорил, что карточку с Ниной Ивановной онвзял позже, значит, это не та. Я уже протянула руку, чтобы позвонить Володе, нововремя одумалась. Еще подумает, что я навязываюсь, ищу повод для встречи. Самаразберусь, не маленькая.

Значит, остаются две карточки. Одну ему сунули на вернисаже,и когда мы сидели в кафе, он вспомнил, что на ней было написано — Белая Галина.Мы еще удивились — кто такая. Мои глаза рассеянно скользили по кухне иостановились на упаковке бульонных кубиков. Я вскочила так резко, что таксРомуальд свалился со стула и укоризненно на меня посмотрел. Галина Бланка!Белая Галина! Вот почему у Кристинки возникли куриные ассоциации!

Значит, потом преступник попытался убить Белую Галину иопять не попал в точку, во-первых, потому что Белая Галина — опять не такарточка, а во-вторых, снова получилась накладка и вместо Белой Галины убили нету женщину.

И кто же на третьей карточке? Может быть, еще не поздноспасти эту женщину? Но как я могу это сделать? В милицию ни за что не пойду,оттуда меня отправят прямо в психушку, им разбираться некогда. Однако менямучила совесть. Если бы я не сунула Володе ту карточку, у меня забрал бы еепреступник, убил бы нужную женщину, а две остались бы живы. Ох, Людмила! НоЛюдмила уже за все держит ответ на том свете.

Ужасно хотелось с кем-нибудь поделиться, но такие вещи лучшедержать при себе.

***

Его никто никак не называл, и это его вполне Устраивало:целью продуманной им в мельчайших деталях сложной системы связи как раз и былотакое положение дел, при котором его никто не знал. Он воображал себя этакимкукловодом, который дергает за веревочки, находясь в тени, а живые люди, словномарионетки, послушно выполняют его приказы, служат бессловесными исполнителямиего воли. Для этой цели он создал сеть связных и почтовых ящиков. Связные незнали друг друга в лицо, они знали только пароли, в ответ на которые должныбыли передавать сообщения. Такими паролями служили платки определенного цвета,необычные букеты, старые журналы и странные цветовые сочетания в одежде.

Некто находился в центре своей сети, своей паутины, носравнение с пауком нравилось ему меньше, чем с кукловодом, — потому чтокукловод управляет послушными нарядными марионетками, а в сетях паука бьютсятолько полу дохлые мухи.

Так или иначе он находился в центре сети, а на самых концахнитей были исполнители — киллеры. Ему неприятно было думать, что единственнойцелью его стройной, продуманной организации было убийство, человеческая смерть.Сам он держался от смерти вдалеке, в его руках была только информация — и,конечно, деньги. Киллеры казались ему низшими существами — они былиисполнителями его воли, и на них лежала вся кровь, вся вина за совершенныепреступления. И когда, передав по цепочке своих людей информацию о последнемзаказе, он через обычный установленный срок узнал, что жертва жива, а позжечерез сеть своих информаторов ему стало известно, что убита совершеннопосторонняя женщина, он страшно рассвирепел и даже испугался. Рассвирепел онпотому, что созданная им стройная система гибнет из-за низшего существа —исполнителя, киллера, марионетки на веревочках, — а испугался потому, чтоувидел уязвимость своей системы, возможность сбоя в ней. Он понял, что она нетолько не обеспечивает безошибочного функционирования, но не обеспечивает и егособственную безопасность.

Почувствовав неладное, он прекратил всякую деятельность,затаился, но через некоторое время узнал от надежных людей о двойном убийствена Васильевском острове, по всем признакам совершенном киллером из егоорганизации. Он еще больше забеспокоился, навел справки, узнал, что убита женакрупного китайского бизнесмена, — и пришел уже в совершенный ужас. Он немог понять, что произошло, очевидно, опять случилась непредвиденнаяслучайность, в которой виноват, конечно, киллер, но спросят-то с него! Емумерещились за каждым углом узкоглазые убийцы, он вздрагивал от каждого шороха,пугался любого незнакомого человека. Он перестал спать, а когда все-такиудавалось ненадолго забыться — ему снились кошмары — его пытали, мучили, рвалина части. В конце концов он решил, что в городе ему сейчас все равно делатьнечего, а от такой нервотрепки он просто сойдет с ума, и решил скрыться нанекоторое время в глуши, где его не нашли бы никакие убийцы, тем болеекитайские: в глухой российской глубинке китайцев никогда не бывало, и есликакой-нибудь ненароком и появится, об этом через час будет знать все окрестноенаселение.

***

Пожилой мужчина с острым, проницательным взглядом и густыми,кустистыми бровями не спеша шел по тропинке от колодца. Следом увязаласьбездомная шавка в надежде, что он кинет ей еды, как это случалось не раз.Навстречу пробежала соседская девочка, вежливо поздоровалась:

— Здравствуйте, Николай Степанович! Старик кивнул ей, дружелюбноулыбаясь:

— Здравствуй, Машенька!

После сытой и обеспеченной городской жизни ему казалосьздесь немно??о тоскливо, но зато впервые за многие годы он чувствовал себя всовершенной безопасности. Еще лет семь назад он купил деревенский дом,назвавшись чужим именем, изредка приезжал сюда, тщательно заметая следы. Здесьна случай серьезной опасности у него было заготовлено все самое необходимое, ион мог спокойно жить в этой глуши хоть несколько лет. Теперь наступил тот самыйслучай: в Питере у него земля горела под ногами, и дом в деревне пригодился какнельзя лучше. Большие деньги, заработанные за последние годы, он припрятал внадежном месте, и теперь нужно было только жить здесь тихо, незаметно и ждать,пока те, кто охотится за ним, поубивают друг друга, как пауки в банке. Ведь онидолго не живут — бандиты, киллеры, крутые бизнесмены, он же ведет здоровыйобраз жизни, не пьет и не курит, воздух здесь такой, что хоть на хлебнамазывай…

Мужчина вошел в дом, поставил ведро с водой на удобную низенькуюскамеечку. Взял охапку подсохших в тепле дров и начал не торопясь топить печку.Вскоре, тихо щелкнув, выключился вскипевший электрический чайник — пожилоймужчина не смог отказать себе в кое-каких городских удобствах.