Во дворе, через дорогу, лай подхватила другая. Где-то на окраине отозвалась эхом третья.

– Не пройдёшь незамеченным, – раздался над ухом голос Никиты.

Он подхватил меня под руку и придержал.

Калитка отварилась, и пред нами предстал коренастый мужчина в шапке ушанке и валенках, с резиновым низом. Поверх свитера была надета меховая безрукавка. Нижняя часть его лица показалась продолжением густой, чёрной с проседью бороды, закрывавшей грудь.

– Здравствуйте! – крикнула я, отчего-то решив, что он глухой.

– Добрый вечер, – поприветствовал Никита мужчину.

Он тоже говорил громко.

Бородач вышел весь.

– Здравствуйте, – поздоровался он. – С чем пожаловали?

– Я в Москве ваш мёд реализую, – стала я врать, мысленно попросив у бога прощения и так же мысленно его заверив, что делаю это во благо.

А как иначе? Что, взять и сказать, будто приехали разобраться, почему убили вашего единоверца? Кто знает, что у этих старообрядцев на уме? Может они вовсе и не признают ни власть, ни суд, ни полицию? Вон в какую глушь забрались. Даже и не знала, что в центре России такие места есть. Один вид этих бородатых мужчин, вселял в меня лёгкий трепет…

– Ещё брала под реализацию настойку восковой моли, – добавила я, вспомнив рассказ Никодима, и вся внутри съёжилась от того, что сейчас как скажет:

«А ну признавайся, пошто врёшь, зараза такая? Я зараз всех покупателей Никодимовых знаю!»

Но, вопреки ожиданию, оказалось, попала в цель.

– Это у кого же? – спросил бородач и стал вслух рассуждать: – Здесь все пасеки держат и по городам имеют своих представителей, которые берут наш продукт под реализацию. Дело прибыльное, а как же иначе? Я вот тоже с городскими из Судоги сотрудничаю…

– Вы не скажете, где живёт Никодим Гаврилов? – задала я, наконец, самый волнующий меня вопрос, одновременно отвечая чьим клиентом являюсь.

Мужчина враз потемнел лицом и нахмурился.

– Ужо и не живёт он вовсе, – отвечал он и спросил: – Али не ведаш?

– Знаю, – призналась я и снова соврала: – Он ведь мне из больницы звонил…

– Значит, всё знаешь, – произнёс он, с горечью в голосе.

– Мы у него были, за день до смерти…

– А чего же приехали, коли знаешь, что помёр? – недоумевал мужчина.

– Разобраться хотим во всей этой истории, – напомнил о себе Никита.

– Это бывший полицейский, – осторожно сказала я. – Мой хороший знакомый. Сейчас он занимается частным сыском. Я попросила его помочь разобраться в том, что произошло на самом деле.

– А чего разбираться? – удивился мужчина и озвучил знакомую нам версию: – Известное дело, под машину бедняга угодил, а потом в больнице за ним не доглядели…

Однако по тому, как мужчина сказал это, я поняла, неохотно верит он в официальную версию гибели.

Я тут же не преминула этим воспользоваться и продолжила давить:

– Вы сами то можете поверить в то, что Никодим в окно выпал?

Мужчина на вопрос не ответил, а показал взглядом через дорогу со словами:

– Вона изба евонная…

Я оглянулась на почерневший от времени дом, с неким подобием мансарды и снова посмотрела на мужчину.

– Значит вы не против нашей помощи? – спросила я и быстро добавила: – Всё от чистого сердца! Платить не надо!

– А как же! – воскликнул бородач и согласился: – Надо знать, как всё на самом деле случилось…

– А как узнали, что с Никодимом произошло? – поинтересовалась я и пояснила своё любопытство: – Глушь такая, с трудом добрались.

– Эка невидаль сообщение в наше время послать! – насмешливо произнёс он. – Чай не на Марсе живём!

Меня отчего-то удивило сравнение с другой планетой. Название её в этой глуши, слетевшее с уст дремучего на вид мужчины, резануло слух. Одновременно я воспрянула духом от того, что пока всё что задумала, получалось. А ведь как боялась, что попрут нас из этой деревни, как только узнают, с чем пожаловали! Мне даже сон приснился накануне поездки, как бежим мы с Никитой через заснеженное поле, а следом мужики со свирепым видом. Они кричат что-то и на бегу кольями потрясают над головами. За ними, подобрав руками юбки, бабы спешат. Улюлюкают дети… Радовало, что сон не сбылся даже в его малой части. Первый встретившийся на нашем пути старовер, оказался вполне симпатичным и дружелюбным. Возможно, сказалось и то, что всё моё враньё, на самом деле было разбавлено правдой. Ведь Никита действительно сыщик, а конечная цель у нас найти убийц Никодима.

– А есть там кто из родственников сейчас? – продолжала допытываться я.

– Так пойдите да посмотрите, – посоветовал мужчина.

– Света в окнах нет, – констатировал Никита.

– Так то же ставни закрыты, – объяснил старовер.

– Ставни? – переспросил зачем-то Никита.

Мужчина понял, что мы ни как не можем отойти от дороги и улыбнулся одними глазами. Он открыл калику шире и приказал:

– А ну, заходь!

– Так может мы сначала посмотрим, есть кто в доме Никодима или нет? – спросила я.

– Сам посмотрю, – обещал мужчина и с назиданием добавил: – А вам сейчас и вправду, незачем людей тревожить. Горе у них…

Я вошла во двор. Взгляд упёрся в чёрный внедорожник «Ниссан», стоявший у открытых ворот сарая.

– У вас гости? – спросил Никита.

– Откель ты взял, гостей то? – удивился мужчина и прикрыл калитку.

– Так вот ведь, машина! – с этими словами Никита взглядом показал на внедорожник.

– А что, если машина, то гости? – Мужчина усмехнулся в усы и пояснил: – Моя это.

– Ваша?! – восхитились мы в один голос.

– Отчего же дивитесь? – недоумевал бородач и попытался угадать: – Бедный с виду дом?

– Дом нормальный, – пробормотала я, не имея ни малейшего понятия, как выглядит бедный и богатый дом в деревне.

Заодно пробежала взглядом по фасаду. Было уже достаточно темно, но я различила, через ветви деревьев, которые росли в палисаднике, ставни на четырёх окнах, пущенную по карнизу доску с витиеватой резьбой и флюгер. Я искала рисованных птиц на стенах и разные узоры, о которых рассказывали в Интернете. Якобы старообрядцы, кроме того, что расписывают ставни и наличники, рисуют на стенах домов краской. Но ничего такого не обнаружила, хотя ставни действительно были красивыми. Окна ещё в доме не закрыли, и я различила вырезанные на них замысловатые узоры, раскрашенные в синий и белый цвета.

– У меня ещё трактор есть и грузовик, – похвастал между тем мужчина и тут же спросил: – Вас как звать величать?

– Никита меня зовут, а её, – с этими словами Никита показал на меня рукой и представил: – Марта.

– Марта! – повторил мужчина и снова усмехнулся: – Чудное имя!

– А вас как называть? – поинтересовалась я.

– Емельяном кличут…

– Приятно познакомиться.

Емельян посторонился и показал рукой на двери.

– Милости просим! – пригласил он картинно.

Мы прошли через просторные и тёмные сени и оказались в доме.

Русская печь по центру,