По мере развития дружбы матери с Дени беседы между ними становились все более откровенными. Дени горела желанием использовать любой шанс, чтобы открыть для Фран путь наверх в спорте. Она раздумывала над тем, как обеспечить, чтобы ее дочь прошла отбор в юношескую команду «Арсенала», как поддерживать Фран при травмах, как помочь дочери найти баланс между спортивными занятиями и учебой в школе.

«Самым большим стремлением Фран было играть в сборной Англии, а Дени была достаточно мудра для того, чтобы понимать, что это может никогда не случиться, – говорила моя мать. – Но определенно у девочки были большие способности. Помню, как однажды Дени рассказывала мне о хет-трике (три забитых за одну игру мяча) своей дочери. Она так ярко и живо описала ее достижение, что я почувствовала, будто сама присутствовала тогда на футбольном стадионе. Вот такая была Дени».

Через семь лет после последнего разговора моей матери с Дени Фран Кирби забила гол за команду Англии в своем дебюте на чемпионате мира. Это был решающий для англичанок матч против Мексики, а нулевой счет все тянулся и тянулся, пока игра не достигла семнадцатой минуты второго тайма. Мяч, отправленный в штрафную площадь соперников, срикошетил прямо на линию движения Кирби. 21-летняя девушка великолепно обработала его, обыграла двух защитниц и красиво отправила мяч в левый угол.

На ее лице появилось выражение абсолютной радости. Фран вскинула руки вверх и побежала в сторону скамейки с тренерами и запасными игроками. Сборная Англии выиграла со счетом 2:1. Если они победят Колумбию, то выйдут в четвертьфинал. Кирби получила звание лучшего игрока матча, а также удостоилась похвалы Марка Сэмпсона, главного тренера англичанок. «Она наша мини-Месси, – сказал Сэмпсон. – Особо одаренные игроки включаются в особо напряженные моменты. У нее многое впереди».

Отец и брат Фран были на трибунах, но ее мать не видела триумф дочери. В мае 2008 года она совершенно неожиданно умерла. Пожаловалась на сильную головную боль, когда вечером присутствовала на разборе тренировки вместе с Фран и тренерами в местном футбольном клубе, затем склонилась вперед, будто желая положить голову на стол, и потеряла сознание. У нее оказался сильнейший инсульт. Ее срочно доставили в госпиталь, но рано утром следующего дня она умерла.

Фран была настолько близка с матерью, что поначалу ей не сказали о ее смерти. Утром об этом узнали находившиеся в госпитале отец Фран, ее дяди, брат и еще несколько родственников, но никто не мог взять на себя смелость сказать об уходе Дени ее дочери, которой тогда было всего четырнадцать лет. Фран всегда обращалась к своей матери за поддержкой, любовью, дружбой и страстью к спорту, которую Дени полностью разделяла с дочерью. Когда Фран услышала о смерти матери, она бросилась в объятия своей подруги, рыдая и не веря в случившееся, будучи не в состоянии принять это страшное известие.

На следующий день Фран пошла в школу, стараясь справиться с горем, однако в конечном счете впала в глубокую депрессию. В 2011 году Кирби забросила футбол, перестала посещать школу, оставила все. Ее дни окрасились черным цветом.

«Когда мне исполнилось семнадцать лет, я уже не могла выносить потерю матери, – рассказывала Фран Кирби в одном из последних интервью. – Я решила забросить все. Я ушла из футбола, не вставала по утрам, почти не выходила из своей комнаты. Я находилась в глубокой депрессии».

Только через год, в восемнадцать лет, она решила возобновить занятия футболом – и не в последнюю очередь потому, что понимала, что ее мать хотела бы этого. Поначалу играла в любительской лиге «выходного дня», затем вернулась в команду Рединга. Это команда второго дивизиона, однако в ней Фран снова встретила знакомые лица друзей, которые ее всегда поддерживали. В прошлом сезоне она забила 29 голов в различных матчах и каждый из них посвятила своей матери.

28 мая она написала в своем Instagram: «Семь лет назад я потеряла своего лучшего друга, моего самого страстного болельщика! Женщину, которая стояла на трибунах и наблюдала за моей игрой независимо от погоды; женщину, которая каждый вечер отвозила меня на тренировки и ни разу не пожаловалась. Мы все недооцениваем людей, пока они не уходят от нас. Мама, прости и меня за то, что я не всегда адекватно оценивала тебя, когда ты была рядом. Но теперь я исполнена самого высокого уважения к тебе».

«У тебя была самая восхитительная улыбка, самое заботливое и любящее сердце. Ни одного дня не проходит без того, чтобы я не думала о тебе… Я очень скучаю по тебе, и мне всегда будет так тебя не хватать. Ты – главный источник моей мотивации, и я тебя очень люблю. Покойся с миром, мама».

История Фран Кирби трогает нас по многим причинам, однако мне представляется, что главное в ней то, что она рассказывает о самом важном в нашей жизни. Она рассказывает о любви и смерти – двух важнейших константах человеческого бытия, а также о страданиях и понимании, которые определяют поиски смысла жизни. В этой глубокой истории футбол – только одна из сюжетных линий. Это всего лишь часть совместного жизненного пути матери и ее любимой дочери; это инструмент, благодаря которому незаурядная дочь может воздать почести подарившей ей жизнь матери, окружающей свое дитя любовью до сих пор.

«Когда Фран забила мяч, я расплакалась, – сказала моя мать вчера. – Я была так рада за эту девочку, которая столько вложила в футбол и столько перенесла. Но больше всего я плакала по Дени.

Я вспомнила все наши долгие разговоры, все надежды и мечты, которые она лелеяла в отношении своей дочери. Думаю, сейчас она была бы невероятно счастлива. Это была женщина, которая по-настоящему вдохновляет других».

30 января 2013 года

Я встречался с Эйсером Нетеркоттом всего один раз, но он произвел на меня такое яркое впечатление, что я до сих пор не могу забыть его. Он умер в прошлую субботу в возрасте тридцати пяти лет от агрессивной формы рака мозга после блестящей карьеры в гребле: дважды он побеждал в традиционной гонке команд Оксфордского и Кембриджского университетов, в 2003 и 2005 годах; становился серебряным призером пекинской Олимпиады 2008 года. Сэр Дэвид Таннер, спортивный директор сборной Великобритании по гребле, называл Нетеркотта «самым выдающимся рулевым своего времени».

Но Нетеркотт не просто выдающийся спортсмен. В мире искусственно зауженных горизонтов, особенно среди профессиональных спортсменов, которые сосредотачиваются на достижении результатов до такой степени, что исключают из своей жизни все остальное, Нетеркот разительно отличался. Он был человеком, приверженным спорту, рано расцветшим, испытывавшим себя на пределе возможностей и добивавшимся того, чтобы никакая мелочь не помешала достижению победы. Даже в суровой тренировочной этике гребцов Нетеркотт заслужил репутацию особенно трудолюбивого человека.

И все же его жизнь никогда не ограничивалась только греблей. Когда он покидал гребной клуб, то погружался в другую большую страсть своей жизни – науку. Он был блестящим оксфордским исследователем, получившим премию Gibbs Prize в области философии. «Жизнь – работа не только над телом, но и над разумом, – сказал он мне перед началом Большой гребной регаты Оксфорд – Кембридж 2004 года. – Философия для меня всегда была отдушиной от жесткого мира гребли, и наоборот».