– Как? Мы даже не знаем, как туда добраться.

– Любой таксист в Бостоне знает, как доехать до «Фенуэя».

– Такси стоит денег. Мы не…

Он увидел, что Джонни улыбается, и его губы тоже началирастягиваться в улыбке. Он вдруг разом все понял. У них было главное. У нихбыли деньги. А когда есть деньги, о многом можно не тревожиться.

– Но… а если сегодня игры нет?

– Блейз, а почему, по-твоему, я выбрал именно этот день?Блейз засмеялся. А потом они снова обнялись, совсем как в Портленде. Хлопалидруг друга по спинам и радостно смеялись. Потом Блейз часто об этом вспоминал.Он прижал Джона к груди и начал кружить в воздухе. Люди оборачивались, многиеулыбались, глядя на здоровяка и его приятеля-худышку.

Они вышли из здания автовокзала, сели в такси, а когдаводитель высадил их на Ленсдаун-стрит, Джон дал ему на чай бакс. Часыпоказывали без четверти час, и редкие зрители только начали собираться. Играполучилась захватывающей. Бостон победил «Птиц»[39] в десяти иннингах, 3:2[40].В тот год у Бостона была плохая команда, но в этот августовский день онииграли, как чемпионы.

После игры мальчишки бродили по центру города, глазели посторонам и старались избегать встречи с копами. Тени к тому времени заметноудлинились, и желудок Блейза уже недовольно урчал. Джон по ходу игры заглотилпару хот-догов, но Блейз слишком увлекся происходящим на поле (настоящие люди скапельками пота на шеях), чтобы есть. И вид толпы вызывал у него благоговейныйтрепет. Тысячи людей, собравшихся в одном месте. Но теперь он проголодался.

Они вошли в темный зал ресторана, который назывался«Стейк-хауз Линди», где пахло пивом и жареным мясом. Несколько пар сидели в кабинках,отделанных красной кожей. По левую руку тянулась длинная стойка бара,поцарапанная и в пятнах, которая тем не менее словно светилась изнутри. Настойке через каждые три фута стояли вазочки с солеными орешками ипретцелями[41]. Стену за стойкой украшали фотографии игроков, некоторые савтографами, и картина с обнаженной женщиной. За стойкой стоял мужчина огромныхразмеров. Наклонился к ним.

– Что будем заказывать, ребята?

– Э… – Впервые за день Джон не нашелся с ответом.

– Стейк! – воскликнул Блейз. – Два больших стейка и молоко.

Гигант улыбнулся, продемонстрировав здоровенные зубы. Такимион мог без труда отгрызть кусок телефонного справочника.

– Бабки есть?

Блейз положил на стойку двадцатку. Гигант поднял ее, изучиллицо Энди Джексона на просвет. Потер купюру между пальцами, и она тут жеисчезла.

– Хорошо!

– Сдачи не будет? – спросил Джон.

– Нет, – ответил гигант, – но вы не пожалеете.

Он повернулся, открыл морозильную камеру, достал два такихбольших, таких красных стейка, каких Блейз в своей жизни еще не видел. Дальнийконец стойки занимал гриль, и когда гигант плюхнул на него стейки, вверхвзвились языки пламени.

– Специальный заказ, готовится на глазах, – сказал он.

Налил несколько стаканов пива, поставил на стойку новыевазочки с орешками, приготовил салаты, поставил на лед. После этого прошел кгрилю, перевернул стейки и вернулся к мальчишкам. Положил покрасневшие отгорячей воды кулаки на стойку.

– Парни, видите вон того господина у дальнего конца стойки,который сидит в гордом одиночестве?

Блейз и Джон посмотрели в указанном направлении. Одинокийгосподин в синем костюме потягивал пиво.

– Это Дэниэль Дж. Монагэн. Детектив Дэниэль Дж. Монагэн изполицейского управления Бостона. Не думаю, что вы хотите поговорить с ним отом, каким образом у таких пацанов, как вы, оказалось двадцать долларов напокупку лучших бифштексов.

У Джона Челцмана перекосило лицо, словно ему стало дурно.Его повело в сторону, и он чуть не свалился с высокого стула. Блейз протянулруку, чтобы удержать его. Мысленно он принял боевую стойку.

– Мы получили деньги честным путем.

– Неужели? – Бармен изогнул бровь. – И что это за честныйпуть? Может, честный грабеж?

– Мы получили деньги честным путем. Мы их нашли. И если выиспортите праздник Джонни и мне, я вам врежу.

Во взгляде гиганта, брошенном на Блейза, читались удивление,восхищение и презрение.

– Ты, конечно, большой парень, но ты, мальчик, дурак. Сожмихоть один кулак, и я отправлю тебя на луну.

– Если вы испортите нам праздник, я вам врежу, мистер.

– Откуда вы? Исправительная колония Нью-Хэмпшира?Воспитательный центр Норт-Уиндэма? Не из Бостона, это точно. У вас сено вволосах.

– Мы из «Хеттон-хауза», – ответил Блейз. – Мы – непреступники.

Бостонский детектив, который сидел у края стойки, допилпиво. Дал знак заменить пустой стакан на полный. Гигант это заметил иулыбнулся.

– Сидите тихо, вы оба. Нет нужды делать ноги.

Он отнес детективу стакан пива и что-то сказал. Монагэнрассмеялся. Правда, веселья в этом смехе не слышалось. Бармен-повар вернулся.

– И где он находится, этот «Хеттон-хауз»? – теперь онобращался к Джону.

– В Камберленде, штат Мэн, – ответил Джон. – По пятницам намразрешают ездить во Фрипорт, в кино. Я нашел бумажник в мужском туалете. Сденьгами. Вот мы и сбежали. Чтобы устроить себе праздник, как только что сказалБлейз.

– То есть ты случайно нашел бумажник?

– Да, сэр.

– И сколько денег было в этом чудесном бумажнике?

– Почти двести пятьдесят долларов.

– Срань Господня, и я готов спорить, все они сейчас в вашихкарманах.

– А где же еще? – в недоумении спросил Джон.

– Срань Господня, – повторил гигант. Посмотрел на жестянойпотолок. Закатил глаза. – И вы рассказываете об этом незнакомцу. Легко инепринужденно.