Продолжить он не смог. Радость переполняла его. Он вскочилна Блейза, хохоча и барабаня того по спине. Тощий, легкий, но крепкий. Его лицообдавало щеку Блейза жаром, как стенка топки.

– Хорошо, – кивнул Блейз. – Это будет весело. – Он подумалнад предложением Челцмана. – Господи, Джонни, Бостон? Бостон!

– Это же будет королевский загул!

Они начали смеяться. Блейз приподнял Джонни и обошел с нимсклад для инструментов, оба хохотали, колотили друг друга по спине. Но потомДжонни заставил его остановиться.

– Кто-нибудь услышит, Блейз. Или увидит. Опусти меня наземлю.

Блейз собрал газету, листы которой уже начали разлетаться подвору, сложил, убрал в карман.

– Что делаем теперь, Джонни?

– Пока ничего. Может, дня три. Нам нужно составить план исоблюдать осторожность. Иначе нас поймают до того, как мы проедем двадцатьмиль. Привезут назад. Ты понимаешь, о чем я?

– Да, в составлении планов я мало что смыслю, Джонни.

– Ничего, по большей части я уже все просчитал. Важныймомент – заставить их думать, что мы просто убежали. Именно так и поступаютмальчишки, если их достает этот чертов приют, правда?

– Правда.

– Только у нас есть деньги, правда?

– Правда.

И Блейз вновь так обрадовался наличию денег, что принялсяколотить Джонни по спине и едва не сшиб с ног.

Они выжидали до вечера следующей среды. За это время Джонпозвонил на автостанцию «Грейхаунда» в Портленде и выяснил, что автобус наБостон уходит каждое утро в семь часов. «Хеттон-хауз» они покинули чуть позжеполуночи. Джон решил, что безопаснее отшагать пятнадцать миль до города, чемпривлекать к себе внимание, ловя попутку. Два подростка на дороге послеполуночи… Наверняка беглецы. Не важно откуда.

С гулко бьющимися сердцами они спустились вниз по пожарнойлестнице, спрыгнули с нижней ступеньки. Перебежали игровую площадку, где Блейзаизбили, когда он прибыл сюда много лет тому назад. Блейз помог Джону перелезтьчерез забор на дальней стороне. Они пересекли шоссе под яркой августовскойлуной и зашагали по обочине, ныряя в кювет всякий раз, когда на горизонте,впереди или позади, вспыхивали автомобильные фары.

К шести утра они уже добрались до Конгресс-стрит, Блейз –свеженький и веселый, Джон – с темными мешками под глазами. Деньги лежали вкармане джинсов Блейза. Бумажник они выбросили в лесу.

Когда они зашли в здание автостанции, Джон тут же плюхнулсяна скамью. Блейз сел рядом. Щеки Джона вновь пылали, но уже не от радостноговозбуждения. И у него, похоже, возникли проблемы с дыханием.

– Пойди в кассу и возьми два билета в оба конца насемичасовой рейс, – проинструктировал он Блейза. – Дай пятьдесят баксов. Недумаю, что понадобится больше, но на всякий случай держи наготове двадцатку. Вруке. Не показывай все деньги.

К ним направился полисмен, помахивая дубинкой. Душа Блейзаушла в пятки. Вот так все и закончилось, не успев даже начаться. Коп заберетденьги. Может вернуть владельцу, а может оставить себе. Они же вернутся в «XX»,возможно, даже в наручниках. Перед его мысленным взором замаячил Воспитательныйцентр Норт-Уиндэма. И «консервная банка».

– Доброе утро, парни. Что-то вы здесь рановато, а? – Часы настене показывали 6.22.

– Это точно. – Джон кивнул в сторону забранного решеткойокошка кассы. – Билеты берут там?

– Верно. – Коп чуть улыбнулся. – И куда вы направляетесь?

– В Бостон.

– Да? И где ваши родители?

– Мы – не родственники, – ответил Джон. – Этот парень –умственно отсталый. Его зовут Мартин Гриффин. А еще он глухонемой.

– Правда? – Коп сел, всмотрелся в Блейза. Он не выгляделподозрительным. Судя по выражению лица, он никогда не сталкивался с человеком,которого бы называли глухонемым и умственно отсталым одновременно.

– Его мама умерла на прошлой неделе, – продолжил Джон. – Онживет у нас. Мои родители работают, а поскольку сейчас летние каникулы, ониспросили меня, смогу ли я его отвезти, и я ответил, что смогу.

– Большая работа для пацана, – заметил коп.

– Я немного боюсь. – И Блейз мог поклясться, что Джонговорил правду. Сам он тоже боялся. Еще как.

Коп повернулся к Блейзу.

– Он понимает?…

– Что случилось с его матерью? Не так, чтобы очень.

Коп погрустнел.

– Я везу его к тете. Там он пробудет несколько дней. – Джонпросиял. – А я, может, попаду на игру «Ред сокс». Для меня это будет какнаграда… вы понимаете…

– Надеюсь, что попадешь, сынок. Только самый плохой ветер неприносит хоть кому-то пользы.

Они замолчали, осмысливая последнюю фразу копа. Блейз,новоиспеченный немой, тоже молчал.

– Он – крупный парень, – прервал паузу коп. – Ты с нимсправишься?

– Он крупный, но послушный. Хотите посмотреть?

– Ну…

– Вот сейчас я заставлю его встать. Смотрите. – Джонпошевелил пальцами перед глазами Блейза. Когда перестал шевелить, Блейзподнялся.

– Слушай, это у тебя здорово получается! – воскликнул коп. –И он всегда тебя слушается? Потому что такой большой парень в автобусе, гдеполно людей…

– Нет, он всегда слушается. Зла от него не больше, чем отбумажного пакета.

– Ладно. Я тебе верю. – Коп встал. Поправил ремень, положилруку на плечо Блейза, надавил. Блейз вновь опустился на скамью. – Будьосторожен, юноша. Ты знаешь телефон тети, на случай, если возникнутзатруднения?

– Да, сэр, конечно, знаю.

– Ладно, счастливого пути, сержант. – Он отдал Джону честь ивразвалочку вышел из автобусной станции.

Стоило ему скрыться за дверью, они переглянулись и едвасдержали смех. Но кассирша наблюдала за ними, поэтому они разом уставились впол. А Блейз и вовсе прикусил губу, чтобы не засмеяться.

– Тут есть туалет? – спросил Джон кассиршу.

– Вот там, – указала она.

– Пошли, Марта. – Джон потянул Блейза за рукав. Тот едвасдерживал смех. Но уж в сортире они нахохотались, сжимая друг друга в объятиях.

– Здорово у тебя получилось, – отсмеявшись, похвалил другаБлейз. – Где ты взял это имя?