сознании дедушки», родились «идеи, которые кроме как „сумасшедшими“ не назовешь».

Пролистал толстые газеты, одном из пяти номеров имелась работа под авторством ретрограда: «О современных нравах и идеях высшего общества». Скорее всего, Брукус специально так подобрал газеты, если я прав, то он молодец.

В принципе, маг ничего крамольного не говорил, он всего лишь утверждал, на примерах показывая, что инициативным женщинам все дороги открыты. Они равны с мужчинами. Если же сравнивать Империю с другими государствами, то она впереди планеты всей в равенстве гендеров, уступая лишь эльфам. Мэтр Найл считал крайне неосмотрительно вводить в любые государственные структуры, особенно в такие, как Верхняя и Нижняя палаты Сената, одинаковое количество мужчин и женщин, только из принципа половой принадлежности, что предлагала Раена и ее сторонники. По его мнению, любым делом должны были заниматься профессионалы, носили ли они юбку или штаны — дело десятое.

В отличие от материалов эрлглэрдессы, работа дер Брина вряд ли удостоилась прочтения до конца половиной аудитории. Слишком сухой язык, слишком много цифр, слишком заковыристые цитаты из законов и Кодексов. Обилие статистических данных, обращений к трудам известных ученых прошлого и настоящего, исторические справки… В общем, грандиозную работу проделал маг. На три разворота (сделал себе пометку при возможности с ним познакомиться, понравилась мне аналитика и доказательная база. Умный чертяка). Но особую боль у журналистки вызывал проведенный мэтром опрос, где семьдесят шесть процентов респонденток из высшего света из тысячи и слышать ничего не хотели про изменение образа жизни. И больше половины считала проблему неравноправия полов надуманной.

А вот глэрда Страйка из Дома Лунных тигров — еще одного идеологического противника Раены, можно было смело отнести к настоящим женоненавистникам. Он не хуже оппонентки обращался к эмоциональному, но все же имел рамки, и не рубил с плеча. Гадил утонченно. По его мысли, предназначение женщины лишь в продолжении рода (статья называлась «Место женщины в жизни мужчины или любовь для слабых»), поэтому жену нужно выбирать, как кобылу, дабы потомство было здоровым. Любые мысли о свободах прекрасной половины нужно отсекать регулярной их поркой. И даже балы не обделил вниманием, отметив, что благородные эльфы часто устраивают их без дам и чувствуют себя превосходно. Учитывая свободное апеллирование к моему будущему интервьюеру — его Дом занимал тоже высокое положение.

В целом, мнение сложилось. Раена — типичная инфантильная эмансипе с любовью к «желтизне», проживающая в собственном мирке, не замечающая ничего вокруг. Она мечтала о славе, и готова была ради нее сделать то же, что и любой капиталист ради трехсот процентов прибыли. Но я не сбрасывал со счетов, что познакомился лишь с неким образом эрлглэрдессы, который она создавала специально. Однако и в последнем случае я рисковал лишь оказаться в глазах благородной дамы упоротым идиотом. Учитывая, что на последнее мне плевать с высокой коло… с высокого Томми, то игра стоила свеч.

Конечно, с журналисткой бы поработать вдумчиво и филигранно, но цейтнот, и для первой встречи вводной информации достаточно. Поэтому без одной минуты восемь я зашел в «Блеск Иратана», а возле столика в отдельной кабинке с беспокойной эрлглэрдессой стоял минута в минуту, что она и отметила, как и не преминула попенять на вид:

— Ты, как всегда, в броне и вооружен до зубов… — ее глаза поблескивали, от нее пахло дорогим вином. Точно, уже неплохо приложилась — судил по пузатой зеленой бутылке, стоящей на столе. А большой бокал девушки был вновь полон красным вином. Вообще, отметил, что на Аргассе местные потребляли очень много алкоголя, и если в земном средневековье, по мнению той же Хельги, это было обусловлено санитарными нормами, то здесь обеззараживающий амулет стоил пару серебряных. Но пили все и все — от легкого эля до гномьего горлодера.

«Восприятие Арракса», скрытое от сканирующих заклинаний журналистки «Насмешкой Алгера», зафиксировало два вида воздействий: в воздухе содержались вещества, заставлявшие говорить правду; в магическом плане — ментальное воздействие такого же типа. Отлично! Но банально, судя по шлейфу, который обозначил артефакт — химия содержалась в духах дамы. Сама, скорее всего, обезопасилась приемом какого-нибудь средства. Но работать становилось гораздо проще.

— Это фронтир, — глубокомысленно изрек, и не давая перехватить инициативу, заявил с восхищением в голосе, создавая впечатление грубого невежды, который пытался быть куртуазным, — Мои чувства вряд ли смогут передать эти цветы, но сегодня я просто наслаждался. И прошу нижайше принять их от нового поклонника твоего литературного таланта, — вручил ей букет за шесть тысяч золотых, и если об его стоимости узнали бы в том же Черноягодье, прокляли и были бы неправы. Это верная инвестиция. Но даже дер Ингертосу о ней говорить не стоило. Слишком мага шокировал шопинг.

— Ты мне льстишь! — отметила та, но все равно ей было приятно — я отслеживал реакции, уселся напротив. Отметил, что столик она выбрала маленький, поэтому мы находились близко друг от друга. Доверительная обстановка, приглушенный свет от свечей. Романтика. Кровь, вино, стилеты и заговоры, заговоры, заговоры… Ну, или романтическое свидание.

— Увы, хотел бы, но это не так. Да, ты прекрасна, как женщина, но больше всего меня поразил твой ум. Его острота. Честно скажу, красавиц вокруг — пруд пруди, но настолько же образованных, как ты, — раз, два и обчелся.

— Но почему тогда «увы»? — ага, заинтересовал.

— Потому что многим и многим мужчинам не достает именно ума. А ведь приходится взаимодействовать с ними, — пассаж оценила, судил по победной улыбке. Нет, она явно не играла роль, а действительно такой и была на самом деле, какой о ней сложилось мнение, — И, эрлглэрдесса Раена, — сообщил я доверительным тоном, когда мне принесли чайник с приллом и пиалу, а над нами опустился полог безмолвия, который девушка создала при помощи артефакта, — Если бы я не познакомился с твоими статьями, нашедшими самый яркий отклик в моей душе, то не стал бы давать интервью. После знакомства с тобой, сразу как выпала возможность, нашел их, прочел. И не пожалел. Наверное, тебе это часто говорят, но я, действительно, восхищен. Твои работы — глоток воздуха среди канцелярщины, новое слово в журналистике, но главное, они подкупают честностью, эмоциональностью и смелостью, чего недостает многим и многим. Все эти их завуалированные словеса, частое желание скрыть правду… А ведь профессия настоящего журналиста, которых еще часто называют «акулы пера», ко многому обязывает…

— Как ты сказал: «акулы пера»? — перебила та.

— Именно, идеальные хищники на