– Теперь ты знаешь, где они хранятся. Попробуй достать сама.

– Ты обещал мне помогать, – напомнила я требовательно.

Но Персиди ничуть не устыдился. Наоборот, выражение его лица оставалось все таким же цинично-безмятежным.

– Я и помогаю. Могу сказать, где купить артефакты, зелье и порошки.

– Дорого? – поинтересовалась я скупо.

Была серьезна как никогда. Моим голосом сейчас можно было заморозить целый океан. И пусть я уже знала, через кого могу достать все необходимое, конкретно сейчас пыталась манипулировать.

Играла на чувствах, а точнее, сочувствии. Ну не может же он быть настолько сухим?

Парень мгновенно сделался серьезным.

– Саламандрочка, ты всерьез еще раз собираешься туда лезть?

– А разве было похоже, что я шучу? И не называй меня так, – припечатала я и пригрозила: – Иначе вся академия станет звать тебя «Персик». У тебя здесь…

Коснувшись его, не особо церемонясь, я выдернула один волосок из его шевелюры. Парень поморщился. Смотрел на меня с глубочайшим непониманием во взгляде и явно ждал объяснений.

Тщательно скрывая торжество, я безмятежно улыбнулась.

– Показалось, что седой. Пойдем, Д-Ролли.

Тренировочное поле я покидала побежденной. Побежденной, но не отчаявшейся. В эту войну я еще даже не начинала играть.

Глава 12: Отчаянные меры

На занятиях мне приходилось сложно. Я не знала многого из того, с чем другие росли с рождения. До поступления в академию все мои однокурсники учились либо дома, либо в специализированных школах, где им также помогали раскрыть свои способности.

Им не требовалось разжевывать элементарное, тогда как я иногда не могла ответить на сущие пустяки. Ну откуда я могла знать, как зовут короля Темной стороны? А уж как величали всех семерых его сыновей, я не ведала и подавно.

– Нет, в таком виде я не приму ваше задание, – воспротивился Абаган Шрафт – преподаватель по истории. – Я задавал написать доклад о вашей семье, о ваших выдающихся родственниках. А вы что? «Мать – Эвесей, отец Драгон, в наличии имелся кровавый король-многоженец. Род Драгон являлся древнейшим из вампирских». Три предложения вы считаете докладом?

Я в долгу не осталась. Тоже умела возмущаться!

– Я считаю, что это несправедливо – требовать с меня работу, которую другим вы задавали неделю назад. Что успела написать за две минуты до сдачи, то и отдала.

Преподаватель некоторое время молчал. Моя словоохотливость явно не пришлась ему по душе. Взгляд потемнел, а лицо, наоборот, посерело.

– Хорошо, в качестве исключения я дам вам еще неделю на это задание. Но будьте добры, оформите его как и полагается – на трех листах, – произнес он, лучась недовольством.

Я решила прощупать почву. Сделав самое несчастное выражение лица, жалостливо воскликнула:

– Но что я напишу? Я ничего не знаю о своей семье. Если бы вы дали мне допуск в преподавательскую библиотеку…

– Хранилище закрыто для посещения студентами. Свяжитесь с матерью и расспросите ее. Про сам род хватит и общедоступной информации, которую вы найдете в студенческой библиотеке, – смягчился преподаватель. – И я очень рекомендую вам сразу выписать территориальные перемещения вашего рода – эти записи понадобятся вам на землеведении.

Поблагодарив месье Шрафта за отсрочку, я вышла из аудитории, собираясь отправиться на обед. Но не успела сделать и трех шагов, как меня нагнала незнакомая студентка.

– Саламан Драгон? Я тебя обыскалась, – рвано выдохнула она, стоило мне кивнуть. – Тебя в кабинет директора вызывают.

Услышав последнюю фразу, я окаменела всем телом. Мы выкрали допуски из шкафа мадам Пелисей еще вчера, и с тех пор об этом инциденте не появилось ни одной новости. Никто не искал злоумышленников, которые так варварски проникли в самый защищаемый кабинет академии, но, может, этого и не требовалось?

Что, если искать кого-то просто не имелось причин? Что, если на защите остались мои отпечатки и этого было предостаточно, чтобы найти похитителя? А может, у них вообще есть какая-нибудь магическая штуковина, определяющая виновника по выдыхаемым им частичкам воздуха?

Обо всем этом я думала, пока плелась в кабинет к мадам Пелисей, словно на казнь. Появляться перед ней не хотелось совершенно, но выбора у меня особо не имелось. Дальше академии мне все равно не убежать.

Поздоровавшись с секретарем, которая, кажется, являлась феей, судя по сверкающим крыльям за ее спиной, я, несколько опешив, коротко постучала в дверь кабинета директора:

– Можно?

– Драгон? – отозвалась она недовольно, будто я сюда пришла по своей воле. – Заходи.

Робко присев на стул, я все ждала начала нагоняя, но мадам Пелисей словно специально тянула время. Прошло не меньше пяти минут, показавшихся мне вечностью, прежде чем женщина вновь посмотрела на меня.

Я к этому времени уже рассмотрела весь ее кабинет.

Причина моего появления здесь оказалась донельзя прозаичной. На меня нажаловалась блондинка. Еще и приплела то, чего не было. Будто я разбила вазу и угрожала ей осколком, требуя, чтобы она посторонилась. И вообще обещала убить, если она хоть раз попадется мне на глаза. Эту версию, естественно, поддержали и ее подружки.

– Вы же понимаете, что это полная чушь? – не сдержавшись, я рассмеялась. Смеялась и от облегчения, и от абсурдности ситуации. Да кто вообще может поверить в подобное?

– Я ничего не хочу понимать. Ее отец и тебя, и меня в порошок сотрет, если она ему нажалуется, – грозно заявила мадам Пелисей, но мгновением позже устало выдохнула: – Саламан, я держу тебя здесь только потому, что пожалела твою непутевую мать и дружила с твоей бабкой. У тебя нет способностей полуночников, а значит, ты не должна находиться в этой академии. Еще раз выкинешь нечто подобное, и мне придется тебя отчислить.

– Можете сделать это прямо сейчас.

Не сдержавшись, я зло усмехнулась. Никогда не спускала с рук несправедливые обвинения в свой адрес, отчего в каждой школе попадался учитель, с которым у меня возникал личный конфликт.

– Я не хочу здесь находиться и уже говорила вам об этом. А еще мне нужно связаться с мамой. Вы сказали, что она будет писать мне раз в неделю, но не сказали куда и как.

Мадам Пелисей скривилась, проигнорировав самую первую фразу. Потянув ящик своего стола, женщина выложила крохотную черную квадратную шкатулку, украшенную золотой лепниной, и темно-синий бархатный мешочек.

Оказалось, что директор в первый день просто забыла отдать мне все вышеперечисленное, потому что торопилась на съезд глав учебных заведений.

– А их здесь несколько? – удивилась я, имея в виду академии.

– Естественно. По эту сторону постоянно проживает около двухсот пятидесяти тысяч существ, включая людей. Двадцатая часть – студенты. Им же нужно где-то учиться.

Кивнув, что все поняла, я раскрыла полученный мешочек и обнаружила в нем разные монеты. Одни были чуть шире, другие – чуть уже. Бронзовых лежало больше всего, намного меньше имелось серебряных, а золотая попалась на глаза в единственном экземпляре.

– Конечно, сильно не пошикуешь, – заметила мадам Пелисей, глядя на мешочек. – Но на хорошее платье, какие-то мелочи