из сладостей и канцелярии хватит. Шкатулкой пользоваться умеешь?

Пользоваться шкатулкой я, конечно же, не умела, но магическая составляющая этого предмета оказалась самой простой. Следовало написать письмо, сложить листок в несколько раз и поместить его в нутро шкатулки, четко вслух назвав того, кому требовалось доставить послание.

Когда приходил ответ, шкатулка подпрыгивала на месте, как от вибрации.

– А если нескольких человек зовут одинаково? – поинтересовалась я.

– Письмо в любом случае придет тому, у кого есть такая шкатулка. А если все же такое и попадается, то обычно всегда имеется соответствующая приставка. Например, Саламан Драгон Третья.

– А я третья? – поразилась я новой информации о своей родословной.

– Это просто пример, студентка. Я надеюсь, что ты меня услышала. В твоем положении непозволительно иметь проблемы со вторым советником Его Величества.

Сделав вид, что согласилась с мадам, я решила прощупать и ее:

– Мне нужен допуск в преподавательскую библиотеку.

– Зачем это?

На лице женщины отразилось изумление. Она даже прищурилась, будто пыталась просканировать мою голову.

– Чтобы попасть к Самописцу, – ответила я без запинки. – Сразу два преподавателя дали мне задание, связанное с моей семьей и родом, а я совсем ничего не знаю ни о своих родителях, ни тем более о предках.

Директор Академии Полуночников снова поморщилась.

– Это исключено, Саламан. Не все преподаватели могут туда заходить, а студентам там и подавно делать нечего. Но раз уж ты так рвешься к знаниям, приходи ко мне завтра после занятий. Я расскажу тебе о том, что знаю о твоей семье. Для того, чтобы задание засчитали, этого будет достаточно.

Я и не надеялась услышать нечто подобное. Обрадовавшись, улыбнулась искренне и так же искренне поблагодарила мадам, краем глаза глянув на ящик, за створками которого хранились допуски и пропуски.

Было бы идеально, если бы мне вообще не пришлось лезть в преподавательскую библиотеку. Если мадам сама расскажет, кто мой отец, это значительно облегчит мне жизнь. Однако я не исключала того, что женщина не поведает ничего существенного, а потому собиралась воспользоваться ее словоохотливостью.

Нужно было только как следует все продумать.

Выбравшись из кабинета, я встала около подоконника, достала лист и карандаш из рюкзака и наскоро написала маме послание. Поинтересовавшись, как она и где пропадает, попросила предоставить информацию по отцу и его семье, а также по бабушке и дедушке по материнской линии.

Трижды подчеркнула, что эти сведения требовались для выполнения заданий по двум предметам. Не особо надеялась, что она что-нибудь мне расскажет, но попытаться в любом случае стоило. Даже если я соберу лишь крупицы информации, они могут значительно помочь мне для формирования общей картины.

Записка бесследно растворилась в нутре шкатулки. Когда я открыла ее во второй раз, там уже было пусто. Ждала ответа. Но ни через пять минут, ни через десять коробочка не завибрировала.

Волновалась за родительницу. Если охотник уже поймал ее, я просто не представляла, что с этим делать. Потому что, кроме мамы, в целом мире я больше никому не была нужна. Я не умела жить без нее. И не хотела.

Оказавшись в столовой, радостно помахала Д-Ролли. Она уже сидела за тем самым столом, который блондин считал своим. Что примечательно, Перси либо уже пообедал, либо еще не пришел – его не было ни за столом, ни в столовой вообще. Но вместе с соседкой сидели незнакомые мне парни.

– Иди скорее к нам! – позвала меня до невозможности счастливая рыжая.

Наполнив поднос тарелками, я прошла до их столика.

– Я Салли – соседка Д-Ролли по комнате, – представилась я, ставя поднос.

– Бурок, Велингин, – по очереди представились студенты.

Они были чем-то неуловимо похожи. Оба брюнеты, оба кареглазые и оба одинаково улыбались. Могла поспорить на что угодно, что имелись и другие схожие черты, но вот так просто обнаружить их не получалось.

– Вы братья? – спросила я прямо, намереваясь усесться на единственный свободный стул.

– Двоюродные, – ответил Бурок.

Глаза Д-Ролли вдруг расширились так, словно она чего-то испугалась. Чего-то, что находилось у меня за спиной, судя по направлению взгляда. Или чему-то удивилась. За эту секунду в моей голове пронеслась тысяча мыслей. Самой яркой была, что сейчас ко мне прилетит месть от блондиночки в виде тарелки с супом, перевернутой на голову.

Но реальность превзошла все мои ожидания.

Потому что села я не на стул, а прямо на чьи-то колени.

Хватило полуоборота, чтобы понять на чьи. На стуле подо мной разместился Персиди, в чьих глазах плясало торжество.

Встать я попыталась тут же. Но мне не дали. Крепко прижав к себе обеими руками, он едва коснулся губами моего уха и прошептал:

– Ты все еще хочешь заполучить допуск в преподавательскую библиотеку?

Я мгновенно замерла. Еще двадцать минут назад я сказала бы четкое «Да», но теперь векторы изменились. Пересев боком так, чтобы видеть его наглую морду лица, я уверенно ответила:

– Нет.

Белобрысый заметно удивился. Он явно хотел услышать совсем другой ответ, и я решила его добить:

– Завтра я сама достану себе допуск. А возможно, и пропуск.

Его брови взлетели от изумления.

– Сунешься туда одна среди ночи, без знаний, артефактов и всего необходимого?

– Неа, проникну средь бела дня. Точнее, черного дня, – исправилась я, вспомнив, что солнце в этой части академии в принципе не горит. – В общем, днем.

Возникла короткая пауза, пока мы мерились взглядами. Я на блондина смотрела насмешливо, он на меня – как на врага народа. Перси не выдержал первым:

– Саламандрочка, скажи мне, ты самоубийца?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – ответила я самодовольно.

– Кровь, – исправил меня белобрысый. – На Темной стороне говорят: тот не пьет кровь. Ну, если передумаешь и моя помощь тебе все-таки понадобится, моя комната шестая на первом этаже в третьем корпусе.

Мысленно сделав себе пометку, я снова попыталась встать, но Персиди опять не дал мне этого сделать.

– Да что это такое?! – возмутилась я приглушенно, испытывая ярчайшее желание укусить белобрысого.

Да хотя бы за нос!

– Дарквуд сейчас буквально пожирает нас глазами. Меня – с ненавистью, тебя… Кажется, ты ему приглянулась, саламандрочка.

Мельком глянув в ту сторону, где стоял столик, за которым обычно ели брюнет и его друзья, я действительно увидела буравящего нас взглядом парня. Причем его невеста сидела рядом с ним – к нам спиной, но его это не сильно-то смущало.

Желание наказать его, показать ему, как это больно – обманываться, возникло неожиданно. Поддавшись сиюминутному порыву, я положила одну руку на плечо Персиди и сама поцеловала его.

Белобрысый окаменел в тот же миг. Но ступор длился всего секунду, после чего он крепче обнял меня, буквально вжал в себя, захватив ладонью затылок. В мои губы он впился настолько жадно, будто они являлись его единственным спасением. Надавив на нижнюю языком, проник в рот, который я так неудачно приоткрыла от изумления.

В следующее мгновение я задохнулась от его напора. Его