кусками жести и начал брать за вход четвертак. Если что и нравилось ему больше, чем сигареты, – так это выманивание денег у туристов. Богатенькие – им не приходилось потеть, тяжким трудом зарабатывая себе на кусок хлеба. И до ужаса ленивые – не могли даже вырыть себе ямку, чтобы посрать, предпочитая отдавать бешеные деньги за платный сортир.

Ларк затушил окурок.

– Рич Гундерсен. Ты ведь даже на деньги никогда не рисковал играть, а тут внезапно влип по самые уши. Добро пожаловать на вечеринку, Рич. Поздравляю, твою мать. – Уголок рта Рича дернулся, складываясь в ухмылку. – Как думаешь, вы скоро вернетесь на лесозаготовки в рощу?

– Не знаю, – признался Рич. – Но я знаю, что три недели назад никакого черепа там не было.

– Ты сказал об этом Мерлу?

– Что я там ошивался в свой выходной? Нет уж, спасибо.

– А зря. Хороший шанс поговорить с ним об использовании его дорог для вывоза твоей древесины. Ты ведь хочешь заключить с ним контракт на выпил досок? – Ларк потянулся за тростями, подцепил пилу стволом своей деревянной винтовки и подтянул ее поближе.

К тому времени, как он забрался в пикап, собаки уже успели свалить на землю жестянку с луком, толкаясь носами.

– Твоя почта.

– «Корнелиус Ларкин», – прочитал Ларк, с таким удивлением, словно это имя принадлежало кому-то другому. Он сунул один конверт в карман, а другой разорвал пополам и выбросил в окно.

Ларк говорил, где надо остановиться, а Рич сбрасывал скорость и вылезал наружу, чтобы установить знаки. Мимо проносились случайные машины.

– Длиннопалый старина Дэнфорт все еще работает на «Сандерсона»? – спросил Ларк через окно. Они остановились на южном конце моста Золотого медведя.

– Ага. – Рич кувалдой вбивал дорожный знак в землю. От ударов у него звенело в руке.

– Удивительно, как еще никто не отрезал его чертовы пальцы, – произнес Ларк.

Рич снова сел за руль.

– Я его спрашивал, как далеко вниз собираются прокладывать дороги в нижней части Проклятой рощи. Он мне не сказал.

– Мерл годами проталкивает планы вырубки, которые составляет Дэнфорт, – рассуждал Ларк, – но это не значит, что он хоть с гулькин нос что-то в этом смыслит. Единственная древесина, которую этот хрен когда-либо держал в руках – это карандаш. Просто спроси его, можно ли тебе посмотреть.

Рич оглянулся через плечо. Осталось еще три дорожных знака.

– Их больше, чем в прошлый раз?

Они проехали вдоль побережья, мимо ветхих домиков, выкупленных под национальный парк. Пока их сдавали в аренду, но по окончании двадцати пяти лет их снесут бульдозером, как и дом Рича. А ведь здесь начинались и заканчивались целые человеческие истории: рождались дети, били посуду, кто-то не спал всю ночь, слушая скрип дерева во время бури и боясь, что оно вот-вот свалится на дом.

– Что толку ставить новую крышу? – Ларк дернул подбородком в сторону последнего дома, стоящего в стороне от остальных. Стены его были ярко-белыми. Сидящий на крыше парень потянулся за мешком, и Рич разглядел, что это пацан Тома Фили.

– Он мог бы отлично научиться карабкаться на деревья, – заметил Ларк. – Ты посмотри только.

– Мог бы, – согласился Рич.

Рич вбил последний дорожный знак; из порезов, оставшихся от колючек, текла кровь.

– Мерл рано или поздно об этом узнает, – сказал Ларк, словно придя к какому-то решению. – И лучше, чтобы он узнал об этом от тебя. И расскажи Коллин. Будь врать своей старушке – попадешься как миленький.

– Я не врал.

– Ага. Ты просто ни черта ей не сказал, не так ли? – Ларк провел обрубленным пальцем по деснам, очищая их от налипшей луковой кашицы. Он вздохнул. – Пойдем посмотрим.

– Сейчас? – спросил Рич. Уже начинало смеркаться.

– В моем возрасте дела на завтра откладывать нельзя.

Рич повернулся к темнеющей лесопилке. В былые времена, когда лесорубы маршировали, словно армия, через прибрежные хребты, «Сандерсон» работал в две смены, каждый день, кроме воскресенья. Скобельные станки обдирали бревна, конвейеры везли кору для просушки, сортировки и упаковки, Олин Роули нарезал бревна, приводя их к одной длине, кромкострогальный станок обстругивал бревна, избавляясь от дефектов, юроки подтягивали бревна за цепи, сортировали их и складывали для сушильных складов и печей. Все здание грохотало и ревело от шума. Сейчас это место выглядело заброшенным. Молодые деревья здесь не обрабатывали: их отправляли на юг, в Эврику или Кресент-Сити, где лесопилки были оборудованы пилами меньшего размера и могли справиться с такой работой.

Рич притормозил у места, где по водопропускной трубе тек Проклятый ручей, убегая под Безымянную дорогу, и посмотрел на лес вдоль Хребта 24-7.

Ларк опустил стекло, присвистнул.

– Да, таких мест больше не встретишь.

Из верхней части Проклятой рощи тут же вышел мужчина с рюкзаком – казалось, он откликнулся на свист.

– Знаешь, что там индейское захоронение? – поинтересовался Ларк у мужчины. Глупый вопрос – он был индейцем – симпатичным, примерно возраста Коллин. За ухом у него лежал карандаш. – Ты – пацан Долорес, – узнал Ларк. Он высунул руку из окна и пожал мужчине руку, как будто они были старыми товарищами. Рич его не узнал. Он и Долорес забыл, вспомнил, только когда Ларк назвал ее имя – девушка, которая любила танцевать с солдатиками, квартировавшимися здесь во время войны. Она всегда откидывала голову, когда смеялась, обнажая шею.

– Дэниел. – У Ларка память на лица была феноменальная – он помнил каждого человека, которого когда-либо встречал в своей жизни. – Ну как, стал врачом?

– Разве что рыбным, – ответил мужчина. Ларк рассмеялся. Мужчина окинул Рича взглядом, как бы прикидывая его рост. – Рыбный доктор, неплохо. – Ларк снова рассмеялся. – Но отсюда до реки больше мили, разве нет?

– Да, – подтвердил Дэниел, но дальше тему развивать не стал.

– Как Джордж? – спросил Ларк. – Я его в последнее время на реке не видел. Проблемы с лодкой?

– Можно и так сказать.

– Ну да. Я видел, он ее так лососем нагружал, что вода поднималась над ватерлинией на добрых два дюйма. Чудо, что он ее не потопил, – вспомнил Ларк. Мужчина покачал головой.

– Нынче рыба плохо идет на нерест. Половина ручьев заилена.

– Рич, а ведь в Проклятом ручье все еще много лосося водится? – спросил Ларк.

Тот кивнул.

– Обычно да.

– Боюсь, это ненадолго, – сказал Дэниел. – Слишком мало рыбы возвращается обратно в реки. Очень уж агрессивно ее ловят в открытом море.

– Что ж… – Ларк смахнул с колен приставшую грязь. – Если в этой реке осталась хоть одна рыбина, Джордж ее точно найдет. Чертовски хороший рыбак твой дядя. Тебя подвезти?

– Да я уж сам. – Мужчина поправил рюкзак. – Спасибо.

– Ты здесь поосторожнее