Затем Гвин взяла письмо, свечу и поспешила в соседнюю комнату. Туда, где в клетках спали две белые крачки. Адептка достала одну, закрепила на лапке металлическую капсулу с письмом. Птица вела себя тихо. Гвин не составило труда поймать на взморье эту парочку. Разумеется, с помощью заклятий и особой приманки. Ей были нужны самые умные и здоровые птицы. И пусть король в ответ на ее намерение проворчал, что из чаек почтовых голубей не воспитать, адептка знала, что выносливее, чем крачка, птицы нет. Все остальное сделает магия.

Она распахнула окошко. Ледяной ветер ворвался внутрь. Задул свечу. Птица в руках встрепенулась, но и не подумала вырываться. Она терпеливо ждала, пока хозяйка войдет в транс и нашепчет нужные слова.

Спустя пару минут крачка уже знала, куда держать путь и кому передать послание. Она вылетела в раскрытое окно, сделала круг над замком и устремилась вдаль.

А Гвин невольно поежилась. Но не столько от холода, сколько от переполнявшего ее волнения. Она спешно закрыла окно, бросив еще один взгляд на зеленое пятно в небесах. Нужно было поскорее вернуться в комнату, пока Кевендил объяснялся с людьми внизу. Дабы ничего ему не растолковывать раньше времени.

Только один человек (по мнению Гвинейн) мог организовать чародеев, чтобы те объединили усилия и сотворили такое с луной. И это не просто внушительный знак памяти погибшим в Академии. О нет.

Он ищет ее.

Глава 1

Нет пути назад

Магия, как правило, больше всего раздражает тех людей, кто бесконечно далек от нее. Но далекие от магии люди, в свою очередь, абсолютно безразличны чародеям любого толка.

– Пусть она научит меня, папа! – Принцесса Девана требовательно стукнула стаканом о стол.

Брызги вишневого сока полетели на белую скатерть.

– Нет. – Гвин продолжала неспешно есть завтрак: обычный омлет с кусочками ароматной ветчины и мягкого сыра.

На принцессу она даже не посмотрела.

– Но я хочу! – хныкнула девочка. – Папа, пожалуйста! Прикажи ей!

Король Бариан Мейхарт поперхнулся. Закашлялся. Принялся долго пить маленькими глотками в надежде, что сок в стеклянном стакане не закончится никогда.

– Нет, – невозмутимо повторила Гвин.

– Но почему? – Принцесса страдальчески закрыла лицо ладошками.

Девана явно переигрывала, но никто ей об этом не решался сказать: ни слуги, ни подружки, ни брат, ни тем более горячо любящий батюшка. Никто. Кроме Гвинейн.

Адептка отправила в рот последний кусочек ветчины, сделала глоток сока, промокнула губы ажурной салфеткой и спокойно отчеканила:

– Потому что это ваша очередная блажь, дорогая сестрица. Вы увидели в занятиях чародейством новое развлечение. Однако магия – это не вышивка и не живопись. Вы можете искалечить себя и других людей одним неверным словом. Этого я допустить не могу. Чтобы сносно научиться, нужны годы… Годы терпения, ваше высочество. А у вас его нет. Увы.

В ответ принцесса разразилась рыданиями. Однако убегать из-за стола она не спешила. Видимо, еще надеялась разжалобить отца. Верные подружки-наперсницы (которых Гвин продолжала про себя звать номерами один, два и три) побросали вилки и повскакивали с мест, дабы утешить свою маленькую госпожу.

– Леди Гвинейн. – Король покачал головой. Укоризненно. – Что вам стоит побаловать ребенка? Вдруг из нее и вправду выйдет толк в магии?

Гвин приподняла бровь.

Толк. Из Деваны. В магии. О боги, помогите не засмеяться ему в лицо. Он все-таки отец ее драгоценного мужа, как-никак.

– Леди Гвин, дорогая моя, ну пожалуйста. – Кевендил, который все это время молча наблюдал за перебранкой, соизволил вставить слово и легко сжать руку адептки под столом. Он говорил тихо. Уговаривал. Обращался к ней исключительно на «вы», как делал всегда, если они были не одни. За рыданиями сестры его едва удавалось расслышать. – И правда? Что вам стоит ее порадовать? Пусть развлечется и поучится магии.

Рыжеволосая женщина чуть наклонилась к мужу и с улыбкой прошептала:

– Ей нужна не магия. Ей нужны розги.

Глаза Кевендила округлились.

– Шутка, дорогой муж. – Гвин встала с места. Возникшая идея заставила ее внезапно передумать. – Так и быть. Я попробую научить нашу девочку кое-чему. Жду через час в моей башне. – Она окинула холодным взглядом трех ее притихших товарок: – Одну.

Принцесса Девана посмотрела на нее сквозь пальцы. Всхлипнула. Икнула.

– Кто-нибудь, налейте ребенку воды, – велела Гвин оторопевшим слугам, покидая большой зал.

Довольная улыбка цвела на ее лице майской розой.

Адептка неспешно вернулась в свою комнату, чтобы переодеться в более удобную одежду. Она выбрала темно-серое платье с длинными облегающими рукавами. Почти черная шерстяная ткань мягко обнимала тело, давала достаточно тепла, но не стесняла движений. Конечно, не бальный наряд, но для работы вполне подходящий. Гвин натянула теплые чулки и надела короткие сапожки из мягкой кожи, чтобы не мерзли ноги. А после секундного размышления повесила на шею кулон на длинной серебряной цепочке – большой лиловый топаз размером с грецкий орех. Абсолютно бессмысленная и даже лишняя вещь, нисколько не магическая. Но это был подарок Кевендила. Возможно, от сердца. Возможно, ради приличия. По нему трудно сказать. Пусть видит, что она ценит его знаки внимания.

Гвин расчесала прекрасные рыжие волосы, отливающие алыми оттенками, заплела в их густой массе несколько привычных тонких косичек. А потом накинула на плечи белую шаль из кроличьего пуха. И так же не спеша направилась в башню.

День выдался едва ли теплее, чем минувшая ночь. В замке исправно топили, но ветер с моря становился все холоднее. Он старался влезть в каждую щелочку. Посвистывал меж оконными рамами кое-где. Норовил устроить сквозняки. Бедный камергер и прочие слуги сбились с ног, затыкая прорехи и латая трещины. Зима набирала силу. Никому не хотелось провести самые холодные дни в черном каменном мешке на высоком утесе над морем. Уют создавали изо всех сил. На памяти адептки это был, пожалуй, первый замок, где не было ни одной заброшенной или обделенной вниманием комнаты.

И все же она лелеяла надежду, что по весне им удастся привести в порядок старый Архейм. Хотя бы сам замок и часть города. Чтобы вернуть туда жителей и следующую зиму провести уже в более теплом месте на равнине. После ухода нежити Кевендил с отцом наведывались в руины. Что-то обсуждали и решали. Сама же Гвин так туда и не доехала. Что было забавно. Ведь именно благодаря ей нежить удалось выгнать.

Адептка неуютно поежилась. Невольно вспомнила царившее в Архейме проклятие. Вспомнила неупокоенную ведьму, что оставила на теле несколько неприятных царапин. Те царапины заживали крайне медленно. Впрочем, их могло бы быть