Гвин тряхнула рыжими волосами, отгоняя непрошеные мысли. Она пообещала себе, что о нем вспоминать не будет. И уж точно не будет сожалеть о том, как глупо они расстались. Никто ни в чем не виноват. Точка. Она же пыталась поговорить с ним. Объяснить все. Даже ворона посылала. Он не ответил. Потому…

Она снова тряхнула головой. Зло скрипнула зубами.

Никакого. Ивроса. Норлана. У нее полно других забот. Более важных.

Например, тот факт, что обитатели Высокого Очага ожидают от нее мягкой зимы, а все жители Нордвуда – посильной помощи по любым (абсолютно любым) вопросам. Сегодня наверняка тоже явится пара-другая просителей. Ни дня без них не проходит. На то адептка и рассчитывала. Принцессе стоило уяснить, что в обязанности чародея входит не сотворение радуги над рекою, а решение тех проблем, с которыми ни один другой мастер не справится. Ну а радуга вполне может сотворить себя сама. Для этого вмешательство не нужно.

Гвин не запирала свои чародейские комнаты, но без нее никто туда заходить не смел. Вот и сейчас принцесса Девана Мейхарт скромно стояла у дверей на лестнице в ожидании строгой наставницы.

Адептка окинула младшую сестру мужа оценивающим взглядом. С виду ребенок как ребенок. Светлые кудряшки на плечах. Большие ясные глаза. Голубое платье с васильковыми вставками. Жемчужные сережки и жемчужный браслетик на руке. Ангел, ни дать ни взять! Только характер у этого ангела такой, что мало кто выдержит.

– Ты пришла раньше, чем я сказала. – Гвин протиснулась мимо девочки. Улыбнулась ей, стараясь придать улыбке каплю дружелюбия.

Девана одарила магичку колючим взглядом.

– Я подумала, что ты оценишь мое рвение.

Адептка вновь отметила про себя, что принц и принцесса придерживались этикета лишь при посторонних. В том числе при слугах. Это была настоящая песнь вежливости и красноречия. Однако стоило встретиться с кем-нибудь из младших Мейхартов наедине, их речь менялась. Король, конечно, этой политики не придерживался. И невестка оставалась для него «леди Гвинейн» в любой обстановке. Даже когда заперлась с ним в его кабинете и сдержанно высказала все, что думает о гибели Ашады Норлан и участия в ней самого короля. Монарх покраснел, поджал губы, однако сдержался. Процедил что-то вроде: «Вы ничего не знаете, леди Гвинейн». Гвин ответила, что знает достаточно. И ушла, закончив разговор. Конечно, заводить друзей такими речами не самый легкий вариант. Но в дружбе старого лицемера адептка не особо нуждалась. Ей вполне хватало почтительной дистанции в отношениях свекра и невестки.

Женщина открыла дверь и посторонилась, пропуская принцессу:

– Ты права. Проходи.

Девана неспешно переступила порог. Огляделась по сторонам и восторженно вздохнула.

Гвин довольно усмехнулась. Она работала не покладая рук, чтобы добиться нужного эффекта. И обзавестись мало-мальски достойным помещением для работы.

Здесь царил порядок. Порядок, который понятен лишь опытному чародею. Она специально выбрала башню с тремя комнатами.

В первой комнате (куда попадали гости) адептка устроила приемную и лабораторию. В центре помещения стоял огромный дубовый стол. Этот элемент мебели слуги затаскивали полдня. Стол Гвин нашла в подвале среди завалов кладовой. И он был идеален. С окованными железом ножками, большой, грубый, широкий и такой черный от старого потрескавшегося лака, что на нем не было видно ни крови, ни иных пятен. На нем можно было разложить карты, книги, амулеты. Можно располагать алхимические запасы в дни, когда она варила зелья, перетирала порошки и заготавливала травы. Можно провести операцию на тяжелобольном человеке. А можно просто убрать все и устроить чаепитие в тишине. Такой стол был незаменим.

Следующими внушительными предметами были перегонный аппарат на более низком столике у окна и сервант с мутными стеклянными вставками на дверцах. Там Гвин хранила колбы, реторты, ступки, пестики и (пока небогатую) коллекцию пузырьков с зельями и отварами. Рядом, в комоде из беленого дуба, она держала мази, камни, амулеты и инструменты. Над комодом висели связки трав, гирлянды костей и несколько куколок из сена. Зловещие предметы, которые придавали жилищу ведьмы приятный шарм, по мнению Гвинейн.

Напротив окна располагался большой камин с черным котелком, не слишком большим, но вполне удобным. В стороне на крючках висели закопченный чайничек, несколько поварешек и красивая кочерга с узорной ручкой. На каминной полке стояли свечи, горшки и пара черепов, похожих на кроличьи и птичьи. Еще один череп – явно лошадиный – висел прямо на дымоходе. Над ним крепились оленьи рога, с которых свисало несколько безделушек: нитки с нанизанными на них кристаллами, перьями и старыми монетками. Рядом с очагом ютились рукомойник с тазиком и стопкой полотенец на низкой тумбе. И жестяное ведро для выноса рабочих отходов.

Все остальное место занимали запертые сундучки, закрытые крышками корзины и стеллажи с книгами, бесконечными свечами, шкатулками, песочными часами разных форм, огромными бутылями и банками. На каждой крепился ярлычок. Содержимое одних было знакомо: семена растений, мука, спирт. Другие либо были обернуты тряпицами, либо вообще вызывали острое желание от них отвернуться. Как, например, вон та бутылка с густым бордовым содержимым. Девана могла поклясться, что в ней плавало что-то живое.

В комнате также имелись пара стульев, симпатичный фарфоровый сервиз на подносе и с десяток масляных фонарей на настенных крюках. А еще тяжелая чугунная цепь, которая мотком лежала под столом. Она отчего-то озадачила принцессу более всего.

В стене расположилась низкая дверь во вторую комнатку – более тесное помещение, которое Гвин именовала кабинетом. Примерно такой же был у ее отца в их старом доме. Гвин даже попыталась воссоздать его: письменный стол поближе к окну, тяжелый стул с мягкой обивкой за ним, маленький очаг в углу, у одной стены – книжный шкаф (пока что почти пустой), у другой стены – столик с двумя клетками, но птица в них была только одна. Сонная белая крачка, абсолютно безразличная ко всему происходящему вокруг. Под письменным столом стоял ящик с чернилами, связкой заточенных перьев и парой бутылок хорошего вина из личных запасов короля. А еще кубок на тонкой серебряной ножке. Один.

Здесь же находилась и узкая скрипучая лестница, ведущая на чердак. В третью комнату адептки. Туда гостей она не водила никогда.

Если в первых двух комнатках находилось то, что было нужно для работы с людьми, в третьей Гвин собрала все, в чем нуждалась лично она. Туда отправились клетки с крысами и мышами, старая полуслепая сова (которую Гвин поймала в лесу), большой ящик извести, целая гора шкур и еще одним богам известно что. Слуги сошлись во мнении, что она будет проводить