Собрав всю слюну, какая была во рту, я плюнула, попав ему в щеку, потом извернулась, дернула головой и укусила мужа в подбородок, остервенело впиваясь зубами в мясистый изгиб. С ревом ярости он отшвырнул меня. Я кинулась к двери, но не успела: Массимо захлопнул ее и прислонился к ней спиной.

Потом вытер лицо рукой, прижав кончики пальцев к подбородку, где остался маленький полумесяц от моих зубов.

– Ах ты, сука. Никуда ты не уйдешь. Даже не пытайся. Я тебя везде найду. А если посмеешь хоть что-нибудь предпринять, увезу Сандро в Италию. Компания давно предлагает мне переехать и управлять нашим итальянским филиалом. Одно мое слово – и все завертится. Документы Сандро у меня хорошенько спрятаны, тебе в жизни не найти.

Я уставилась на него, пытаясь вспомнить, видела ли я свидетельство о рождении в сейфе, когда в последний раз убирала туда свое платиновое колье с бриллиантами, то самое, которое надевала на любой банкет по настоянию Массимо: «Ты же не хочешь выглядеть как жена простого управдома?»

– Сын с тобой не останется. Я буду бороться. Подам на тебя в суд. Найму адвоката, – возразила я, уже чувствуя, что теряю почву под ногами, словно пытаюсь забираться по скользкой стене.

– А знаешь, как работает итальянская бюрократия? – Массимо снова потер подбородок. – «Ой, простите, господин судья, я ошибся с датами, извините, мне нужно еще время, чтобы собрать все документы». Быстренько метнуться к адвокату, переговорить с другом, который работает в суде, чтоб придержал бумаги. «Извините, мать неуравновешенная, после родов долгие годы на антидепрессантах; а тут набросилась на меня, и теперь я беспокоюсь за безопасность ребенка». Да к тому времени, как ты изложишь свои жалкие притязания на опеку, Сандро жениться успеет.

Господи, какая же он все-таки сволочь: использовать против меня аргумент с антидепрессантами, когда сам на них и настоял, пойдя со мной к доктору и заявив, что без лекарств мне не справиться. В то время я была готова на все, лишь бы муж перестал злиться, что материнство оказалось для меня таким трудным делом. Теперь-то я понимаю: мне нужно было просто-напросто как следует отоспаться.

Я накинулась на мужа в отчаянной попытке добраться до сейфа и проверить, там ли документы Сандро, или Массимо сказал правду и теперь нам придется вступить за них в битву, которая и определит нашу дальнейшую жизнь.

Массимо держал меня на расстоянии вытянутой руки. Но я увидела то, чего не заметила раньше. Он был потрясен. Потрясен тем, что у меня хватило духу пойти против него, что он так и не смог меня окончательно подавить, что воинственный дух по-прежнему со мной. Я попыталась собрать всю остроту своей энергии в шип, который можно вонзить поглубже ему в сердце.

– Интересно, а что подумают твои родственники, узнав, какой ты на самом деле? Анна всегда хвастается тобой перед продавщицами в супермаркете: «Он такой прекрасный семьянин. Стал мне настоящим утешением после смерти мужа. И отец замечательный, не боится засучить рукава и помочь». Что она скажет, если узнает, какой ты деспот и отморозок? Думаешь, Нико захочет, чтобы ты околачивался рядом с Франческой и давал ей советы по плаванию, если я ему сообщу, что ты грохнутый на всю голову и давишь кошек, которые тебя не любят?

Массимо скривился в ухмылке, вызывающе стиснув челюсти, но потом по его лицу пробежала тень страха, сменившаяся вспышкой неуверенности.

– Ты не посмеешь. Они тебе не поверят. Родная кровь – не водица. – И вдруг резко распахнул дверь: – После вас, мадам. Пойду-ка на всякий случай сфотографирую подбородок, вдруг мне понадобятся доказательства в суде.

До жути интересно, как Мэгги поступила бы с мужчиной, который задавил домашнюю кошку и решил взамен купить щенка, наверняка зная, что жена до дрожи боится собак.

Глава шестнадцатая

Лара

Даже не верилось, насколько быстро наступали четверги, неся с собой черные тучи ужаса для нас с Сандро. Обоих еще со вторника начинало корежить от неизбежности четверга и кошмарных уроков плавания. Уверена, Мэгги никогда вот так не приходилось считать дни. Вот бы мне хоть немного походить на нее – находчивую, оптимистичную, уверенную в себе. Способную не моргнув глазом сметать с пути любые препятствия.

Мэгги удалось здорово привести Лупо в норму. Она по-прежнему приходила несколько раз в неделю, помогая Сандро приструнить пса, когда тот пытался вернуться к прежнему буйству. И мне было неловко прибегать к ее помощи чаще. У нее и так хватало дел: привыкнуть к Анне, которая всюду сует свой нос, к падчерице и мужу, не говоря уже о собственном сыне и бизнесе.

И даже попроси я у нее совета, трудно представить, что хоть один человек на свете сумел бы решить проблему Сандро и его страха перед водой.

Не помогало и то, что гостевая спальня была заставлена кубками, медалями и фотографиями Массимо, на которых он триумфально вздымал руки, а темные кудри свисали мокрыми спиральками.

Сандро же еще младенцем всякий раз, когда я мочила ему лицо в ванне, устраивал полномасштабную истерику. Массимо винил меня, что я попросту внушаю ребенку собственные страхи: «Это ты делаешь его таким, вечно трясешься из-за каждой ерунды». Муж был убежден, что без моих негативных эмоций Сандро стал бы олимпийским чемпионом по плаванию.

К тому времени, когда сыну исполнилось три года, Массимо решил сам возить его в бассейн на тренировки: «Ему нужно научиться, пока он окончательно не пал духом». И как всегда, именно Массимо «обо всем позаботился». На глазах множества людей «опытный пловец направился в бассейн, чтобы продемонстрировать достижения не мальчика, но семейного мужа».

Массимо устраивал уроки для Сандро каждое субботнее утро. В первый раз я пошла посмотреть и поняла, что зря туда сунулась. Сначала-то даже ощутила некоторую гордость при виде Массимо, который, идя с сыном, выглядел в плавках таким загорелым, мускулистым и красивым, совсем не похожим на других мужчин с брюшками и татуировками, плещущихся в бассейне для взрослых. Я видела, как мамочки с дошколятами поправляли купальники и втягивали животы, радуясь, что их ряды пополнил такой красавчик. Им, без сомнения, было интересно, кто же та счастливица, которая потягивает с друзьями латте, пока муж возится с надувными игрушками.

Моя гордость сменилась огорчением, когда Сандро начал кричать, едва коснувшись воды. Массимо действовал правильно, изо всех сил пытался превратить урок в игру, то ныряя, то высовываясь из воды с криком: «А вот и я!»